Саул пошел спросить дорогу.
– Далеко ли до Аэндора?
Это был кананейский дом. Мужчины ответили ему, что он почти приехал.
– А где находится дом провидицы? Человек бросил на него презрительный взгляд.
– Она больше не провидица.
– Но где она живет?
– Первый дом у дороги. Ты его узнаешь по большому дубу.
Подъехав туда, путники привязали своих лошадей к дереву. Саул постучал в дверь, приказав своим спутникам ждать его. Спустя долгое время женщина отодвинула засов и открыла дверь, держа лампу на уровне лица посетителя.
– Чего ты хочешь в столь поздний час? – спросила она.
– Я хочу, чтобы ты предсказала мне мое будущее, спросив у мертвых и вызвав душу человека, которого я назову.
– А ты знаешь, что Саул прогнал всех, кто вызывал духов? Почему ты хочешь, чтобы я рисковала своей жизнью?
Саул вытащил из кармана золотую пряжку, украшенную рубином, который заискрился в свете лампы, и сказал:
– Я тебе клянусь именем Господа, что с тобой не случится ничего плохого.
, Женщина впустила его под смущенными взглядами его адъютантов и показала ему на сиденье. Она принесла жаровню – бронзовый таз, установленный на ножках, бросила туда веточки, разожгла огонь, добавила щепотку сухих листьев, которые наполнили комнату пахучим ароматом.
– Кого я должна призвать?
– Самуила.
Присев на корточки перед огнем, она казалась комом одежды, полым внутри. Комната наполнилась дымом, и теперь были видны лишь его вздрагивающие завитки. Старуха закричала, словно ребенок.
– Вот он! Но это Великий ясновидящий! – воскликнула она. – Почему ты меня обманул? Это ты, Саул!
И она издала длинный ужасающий хрип.
– Не бойся. Скажи мне, что ты видишь.
– Я вижу его поднимающимся из земли. «Старый человек в плаще…»
Саул упал на землю ниц, не в состоянии представить, чтобы Самуил произносил слова ртом женщины, скорчившейся перед огнем, откинувшей назад голову и закатившей глаза. Он говорил ее голосом, только слегка глухим, голосом, раздававшимся за морщинистыми губами.
– Почему ты побеспокоил меня? Почему ты поднял меня из Схеола? – спросил Самуил.
– Я в большом затруднении, – сказал испуганный Саул, глотая слюну, с трудом осмеливаясь приподнять лицо. – Филистимляне готовятся напасть на меня, и их много. А Господь отвернулся от меня. Он мне больше не отвечает, не является мне больше. Я позвал тебя, чтобы ты сказал мне, что я должен делать.
– Почему ты меня спрашиваешь теперь, когда Господь отвернулся от тебя и стал твоим противником? Он сделал то, что уже сообщил тебе моим голосом. Он вырвал царство из твоих рук и отдал его Давиду. А завтра ты и твои сыновья будете со мной, потому что Господь бросит твою армию и твой народ в руки филистимлян!
Саул, приподнявшись, рухнул. Прорицательница вскрикнула и устремилась к нему. Он распростерся на спине, рот двигался, но он не мог вымолвить и слова. Она склонилась над царем и попыталась посадить его на землю.
– Я сделала то, о чем ты меня просил. Я рисковала своей жизнью, – сказала она ему. – Теперь послушай, тебе надо поесть, прежде чем отправиться в дорогу.
В растерянности он качнул головой, издав непонятные звуки, как будто потерял дар речи. Она вышла и позвала на помощь адъютантов. Все трое настояли, чтобы Саул съел мясной паштет и два хлебца из кислого теста.
Потом они пустились в дорогу, чтобы присоединиться к войскам в Эн-Хароде.
Это происходило в тот час, когда Давид пробуждался на руинах Секелага.
Глава 34
ПАДЕНИЕ ДЕРЕВА
Это было настоящим поражением.
Прибыв на восточный берег озера Генезарет, филистимляне сначала бросили свои колесницы против отрядов Саула, которые ждали их у южного входа в долину Изреель. У Саула не было колесниц в начале сражения, но они и не нужны были: тяжелые повозки поворачивали с трудом; чтобы совершить поворот, им нужно было двадцать локтей. Их грохот заранее предупреждал о приближении, и противник мог отступить без больших потерь, давая им проход. Конники на этих летящих монстрах становились хорошими мишенями для пехотинцев и лучников. Филистимляне потеряли таким образом много людей.
Однако филистимляне пренебрегли риском и напали на жертвы, ведь главная цель их атаки состояла в том, чтобы расколоть на части армию противника. Действительно, колесницы филистимлян пробили в иудейском фронте брешь, в которую сначала устремились конники, затем лучники, а вслед за ними пехотинцы. Оставалось только преследовать солдат армии, скорее двух равных частей армии Саула. Иудеи либо погибали под наступающей массой, либо спасались бегством. Один из дезертиров и рассказал Давиду на следующий день о сражении.
Саул и Авенир предусмотрели план отступления в горы Гельбое. Но туда смогла уйти лишь половина их отрядов, та, в которой находились царь и три его сына. Другая половина, отделенная атакой колесниц, осталась в долине и была окружена, а после изрублена филистимлянами на куски. Вынужденные обороняться, Саул и его люди забирались в горы под дождем стрел. Лучники Саула пытались отвечать, но расстояние между ними и врагом было слишком мало: пока они, остановившись, готовили луки, позиция была потеряна. К концу ночи сражение перешло в рукопашную схватку. Ионафан, Аминадав, Мелхисуа погибли один за другим. Пораженный в живот Саул просил своего адъютанта убить его, избавив от мучительного и долгого умирания. Тот в ужасе отказался. Тогда Саул поставил свой меч клинком вверх и бросился на него, потрясенный адъютант последовал примеру своего царя. Два трупа скатились в заросли мирты, которые покрывали склоны горы, когда новое солнце вставало над миром.
Дезертиры, нашедшие приют в иудейских городах и деревнях на западном берегу Иордана и на севере гор, не захотели дать отпор филистимлянам.
– Это конец! Саул и его сыновья мертвы. Филистимляне уничтожили армию! – заявили они.
Испуганные жители в спешке собрали свои вещи и тоже сбежали. Это был конец. А филистимляне заняли территорию без сопротивления.
Измученные пятью годами преследования и жестоких войн, смысл которых состоял в завоевании собственных земель, филистимляне проявили страшную жестокость в отношении останков своего врага. Они сорвали с него доспехи, которые отправили в большой храм Астарте в Гезере. Затем обезглавили его и носили голову по своим и завоеванным городам. Они не обошлись великодушно и с обезглавленным телом, и с телами его сыновей, прибив их гвоздями к крепостной стене.
Несколько отважных людей из Ябеша ночью сняли гвозди. Ужасный труд, но царь есть царь, его нельзя оставить собакам и грифам. Они завернули останки в ткань и унесли с собой, обмыли их, умастили ароматными маслами и захоронили под большим тамариндовым деревом в городе.
Они постились семь дней и в своем горе молили Бога, который, казалось, покинул их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Далеко ли до Аэндора?
Это был кананейский дом. Мужчины ответили ему, что он почти приехал.
– А где находится дом провидицы? Человек бросил на него презрительный взгляд.
– Она больше не провидица.
– Но где она живет?
– Первый дом у дороги. Ты его узнаешь по большому дубу.
Подъехав туда, путники привязали своих лошадей к дереву. Саул постучал в дверь, приказав своим спутникам ждать его. Спустя долгое время женщина отодвинула засов и открыла дверь, держа лампу на уровне лица посетителя.
– Чего ты хочешь в столь поздний час? – спросила она.
– Я хочу, чтобы ты предсказала мне мое будущее, спросив у мертвых и вызвав душу человека, которого я назову.
– А ты знаешь, что Саул прогнал всех, кто вызывал духов? Почему ты хочешь, чтобы я рисковала своей жизнью?
Саул вытащил из кармана золотую пряжку, украшенную рубином, который заискрился в свете лампы, и сказал:
– Я тебе клянусь именем Господа, что с тобой не случится ничего плохого.
, Женщина впустила его под смущенными взглядами его адъютантов и показала ему на сиденье. Она принесла жаровню – бронзовый таз, установленный на ножках, бросила туда веточки, разожгла огонь, добавила щепотку сухих листьев, которые наполнили комнату пахучим ароматом.
– Кого я должна призвать?
– Самуила.
Присев на корточки перед огнем, она казалась комом одежды, полым внутри. Комната наполнилась дымом, и теперь были видны лишь его вздрагивающие завитки. Старуха закричала, словно ребенок.
– Вот он! Но это Великий ясновидящий! – воскликнула она. – Почему ты меня обманул? Это ты, Саул!
И она издала длинный ужасающий хрип.
– Не бойся. Скажи мне, что ты видишь.
– Я вижу его поднимающимся из земли. «Старый человек в плаще…»
Саул упал на землю ниц, не в состоянии представить, чтобы Самуил произносил слова ртом женщины, скорчившейся перед огнем, откинувшей назад голову и закатившей глаза. Он говорил ее голосом, только слегка глухим, голосом, раздававшимся за морщинистыми губами.
– Почему ты побеспокоил меня? Почему ты поднял меня из Схеола? – спросил Самуил.
– Я в большом затруднении, – сказал испуганный Саул, глотая слюну, с трудом осмеливаясь приподнять лицо. – Филистимляне готовятся напасть на меня, и их много. А Господь отвернулся от меня. Он мне больше не отвечает, не является мне больше. Я позвал тебя, чтобы ты сказал мне, что я должен делать.
– Почему ты меня спрашиваешь теперь, когда Господь отвернулся от тебя и стал твоим противником? Он сделал то, что уже сообщил тебе моим голосом. Он вырвал царство из твоих рук и отдал его Давиду. А завтра ты и твои сыновья будете со мной, потому что Господь бросит твою армию и твой народ в руки филистимлян!
Саул, приподнявшись, рухнул. Прорицательница вскрикнула и устремилась к нему. Он распростерся на спине, рот двигался, но он не мог вымолвить и слова. Она склонилась над царем и попыталась посадить его на землю.
– Я сделала то, о чем ты меня просил. Я рисковала своей жизнью, – сказала она ему. – Теперь послушай, тебе надо поесть, прежде чем отправиться в дорогу.
В растерянности он качнул головой, издав непонятные звуки, как будто потерял дар речи. Она вышла и позвала на помощь адъютантов. Все трое настояли, чтобы Саул съел мясной паштет и два хлебца из кислого теста.
Потом они пустились в дорогу, чтобы присоединиться к войскам в Эн-Хароде.
Это происходило в тот час, когда Давид пробуждался на руинах Секелага.
Глава 34
ПАДЕНИЕ ДЕРЕВА
Это было настоящим поражением.
Прибыв на восточный берег озера Генезарет, филистимляне сначала бросили свои колесницы против отрядов Саула, которые ждали их у южного входа в долину Изреель. У Саула не было колесниц в начале сражения, но они и не нужны были: тяжелые повозки поворачивали с трудом; чтобы совершить поворот, им нужно было двадцать локтей. Их грохот заранее предупреждал о приближении, и противник мог отступить без больших потерь, давая им проход. Конники на этих летящих монстрах становились хорошими мишенями для пехотинцев и лучников. Филистимляне потеряли таким образом много людей.
Однако филистимляне пренебрегли риском и напали на жертвы, ведь главная цель их атаки состояла в том, чтобы расколоть на части армию противника. Действительно, колесницы филистимлян пробили в иудейском фронте брешь, в которую сначала устремились конники, затем лучники, а вслед за ними пехотинцы. Оставалось только преследовать солдат армии, скорее двух равных частей армии Саула. Иудеи либо погибали под наступающей массой, либо спасались бегством. Один из дезертиров и рассказал Давиду на следующий день о сражении.
Саул и Авенир предусмотрели план отступления в горы Гельбое. Но туда смогла уйти лишь половина их отрядов, та, в которой находились царь и три его сына. Другая половина, отделенная атакой колесниц, осталась в долине и была окружена, а после изрублена филистимлянами на куски. Вынужденные обороняться, Саул и его люди забирались в горы под дождем стрел. Лучники Саула пытались отвечать, но расстояние между ними и врагом было слишком мало: пока они, остановившись, готовили луки, позиция была потеряна. К концу ночи сражение перешло в рукопашную схватку. Ионафан, Аминадав, Мелхисуа погибли один за другим. Пораженный в живот Саул просил своего адъютанта убить его, избавив от мучительного и долгого умирания. Тот в ужасе отказался. Тогда Саул поставил свой меч клинком вверх и бросился на него, потрясенный адъютант последовал примеру своего царя. Два трупа скатились в заросли мирты, которые покрывали склоны горы, когда новое солнце вставало над миром.
Дезертиры, нашедшие приют в иудейских городах и деревнях на западном берегу Иордана и на севере гор, не захотели дать отпор филистимлянам.
– Это конец! Саул и его сыновья мертвы. Филистимляне уничтожили армию! – заявили они.
Испуганные жители в спешке собрали свои вещи и тоже сбежали. Это был конец. А филистимляне заняли территорию без сопротивления.
Измученные пятью годами преследования и жестоких войн, смысл которых состоял в завоевании собственных земель, филистимляне проявили страшную жестокость в отношении останков своего врага. Они сорвали с него доспехи, которые отправили в большой храм Астарте в Гезере. Затем обезглавили его и носили голову по своим и завоеванным городам. Они не обошлись великодушно и с обезглавленным телом, и с телами его сыновей, прибив их гвоздями к крепостной стене.
Несколько отважных людей из Ябеша ночью сняли гвозди. Ужасный труд, но царь есть царь, его нельзя оставить собакам и грифам. Они завернули останки в ткань и унесли с собой, обмыли их, умастили ароматными маслами и захоронили под большим тамариндовым деревом в городе.
Они постились семь дней и в своем горе молили Бога, который, казалось, покинул их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76