Демон, живущий у него в голове, порой стирает память. Ему часто говорят, что он сделал то-то и то-то, а он не имеет понятия, о чем идет речь. Может, он и вправду убил этих людей. Особенно ненавистного Нориёси. Однако в тюрьму все равно не хочется. Нужно убедить полицию в своей невиновности.
— Вы арестовываете не того человека, — сказал он.
Слепая ярость всколыхнулась в душе. Громадная туша с ревом кинулась вправо, влево. Стражники, державшие его, осыпались, как сухие листья с дерева. Райдэн бросился на остальных. Одного саданул локтем в грудь, другого свалил ударом кулака в челюсть и принялся топтать поверженных. Дубинки уцелевших обрушились на него градом. Но Райдэн продолжал бить. Обуянный демоном, он не чувствовал боли.
Так же внезапно, как пришла, ярость утихла. Вернулся страх.
— Нет! — Райдэн заслонил ладонью лицо.
Поздно. Рот обожгла боль. Райдэн выплюнул сгусток крови и зуб. Дубинки плясали по всему телу. Он заплакал и упал наземь. Сверху навалились стражники. Райдэн лежал, подвывая, как раненое животное. Крики зевак звенели в ушах. Ему связали запястья. Веревки глубоко врезались в кожу. Стражники слезли и поставили его на ноги. Лестницы образовали загон. Дзиттэ уперся в спину.
— Иди! — гаркнул в ухо досин.
Скуля от боли и ужаса, Райдэн двинулся вперед. От стыда он низко опустил голову. Он знал, что увидит, если поднимет глаза.
Гордо восседают на конях ёрики. Маршируют досины. Стражники несут лестницы. В клетке плетется пленник.
Райдэн не раз развлекался подобным спектаклем. Вместе со всеми глумился над арестантом, вместе со всеми бросал в него камни. Теперь толпа издевается над ним. Камни летят в него.
— Это ошибка! — крикнул он, когда камень попал ему в бровь. — Я не убийца. — Он поднял умоляющий взор на мучителей. Душа ушла в пятки. Злобные рожи, безжалостные зенки, раззявленные рты, жаждущие его крови. — Пожалуйста...
Удар в спину:
— Заткнись!
Через некоторое время Райдэн обнаружил, что находится перед воротами тюрьмы. Как он здесь очутился, непонятно. Он похолодел от свежей волны ужаса.
Конвоиры принялись разбирать загон.
— Пожалуйста, не надо, не отправляйте меня туда, я не хочу туда, — забормотал борец. Он знал, что в тюрьме не дождется справедливости.
Райдэна не слушали. Его провели по зловонному коридору и впихнули в мрачную комнату. Он упал ничком. Грубые руки связали ноги. Дверь захлопнулась.
Райдэн перекатился на живот. Крошечная камера, высокие окна, решетки. Борец забился, пытаясь разорвать путы.
— Выпустите меня отсюда!
Никакого ответа. Изможденный, он сдался. Он лежал, тяжело дыша, обливаясь потом, который вскоре стал ледяным под пронизывающим сквозняком с улицы. Райдэн заставил себя думать. Нельзя ли подкупить тюремщиков? Если не удастся, единственная надежда на выживание — стойкость. Пытки обязательно последуют. Что бы с ним ни делали, нельзя сознаваться в убийстве. Райдэн призвал на помощь силу воли, которую воспитали в нем двадцать лет тренировок сумо. С радостью он почувствовал, что разум проясняется по мере того, как отступает страх. По жилам потекла храбрость, будто перед боем.
Дверь распахнулась. Вошли тюремщики. У каждого длинная палка и копье, за поясом кнут. Райдэн не обратил на них внимания, сосредоточившись на внутреннем мире. Пусть делают что хотят.
Один тюремщик закрыл дверь и встал около, опершись на палку. Другой — грубое животное, левый глаз запечатан морщинистым шрамом — навис над Райдэном.
— А-а, могучий воин, — насмешливо говорил кривой. — Лежишь на полу, словно грязная свинья. Ну-ка скажи мне правду, ты убил Ниу Юкико?
— Никого я не убивал. Не делайте мне больно, я хорошо заплачу.
Кривой расхохотался.
— Чем заплатишь? — Он рывком разорвал ветхое кимоно Райдэна, нашел кошелек и вытряс на пол три дзэни. — Этим? — Напарник хихикнул. — Хочешь, я докажу тебе, что великий Райдэн лжет? — предложил ему кривой. Он отставил палку и вытащил кнут.
Кожаная лента свистнула в воздухе, опустилась на Райдэна, но не вызвала крика.
— Я не убивал, — прошептал борец.
— Нет, убил, — возразил кривой. — Убил Юкико и Нориёси и бросил трупы в реку. Признайся!
— Нет.
Кнут вновь свистнул.
— Ты убил их.
— Нет.
— Да. Скажи: я убил Юкико, я убил Нориёси.
Снова и снова взлетал кнут, опять и опять звучало обвинение. Мир съежился до жуткой хари палача. Райдэн понял, за что его наказывают. За избиение борцов, за разгром тренировочного зала, чайных домиков и борделей. Но разве в этом лично он виноват? Это все его демон. А сам Райдэн совсем не плохой человек, просто неудачник.
— Нет... Не я... Не заслужил... Хороший человек... Настоящий самурай. Нет. Нет. — Слова с бульканьем вытекали из окровавленного распухшего рта.
Кривой взялся за копье.
У Райдэна не выдержали кишки и мочевой пузырь. Пол под ним стал скользким от крови, мочи и фекалий. Тем не менее на каждый удар он упрямо отвечал:
— Нет. Не убивал.
И кривой сдался.
— Крепкий орешек, — сказал он напарнику. — Похоже, он говорит правду.
Изувеченное тело Райдэна расслабилось. Надежда затеплилась в затуманенном болью мозгу: может, они оставят его в покое?
Напарник что-то пробормотал. Тюремщики покинули камеру.
— Милостивый Будда, — благодарно прошептал Райдэн.
Теперь он купался в слезах радости, ожидая освобождения. Но шло время, никто не приходил. Райдэн забеспокоился. Руки и ноги онемели от веревок. Хотелось помыться, выпить вина, наложить на раны лекарства.
— Эй, — прохрипел борец. — Вернитесь. Выпустите меня.
Дверь открылась. Вошли мучители. Улыбка кривого заставила Райдэна содрогнуться от ужаса. Дымно-металлический запах ударил в ноздри. Райдэн понял все.
— Нет! Только не нэто-дзэмэ! Не надо!
Кривой перевернул его на живот. Не имея сил сопротивляться, Райдэн молил о милосердии. Он рыдал и пускал слюни.
Копье распороло спину сверху донизу. Он заскрежетал зубами от жгучей боли.
— Пожалуйста, я заплачу сколько угодно... Я раздобуду... У-у-у!
Кривой раздвинул копьем края разреза. Напарник наклонился и начал переворачивать кувшин.
— Ай-й-й!
Расплавленная медь тонкой струей полилась в рану. Райдэн чуть не сошел с ума от боли. Крича и плача, он слышал, как шипит, запекаясь, плоть. Напарник приподнял кувшин.
— Ты убил Нориёси и Юкико? — издалека донесся голос кривого.
Райдэн не смог ничего ответить, лишь закричал, когда медь снова полилась в рану.
— Отвечай, свинья. Ты убил их?
Краем сознания борец понимал, что если сознается, то ему конец. Но и далее терпеть пытку он был не в состоянии.
— Я не знаю, — взвыл он, надеясь, что правда удовлетворит мучителей.
Издевательский смех кривого свел его надежду к нулю.
— Ты убил их. Признавайся!
Целый водопад жидкого огня вылился на спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Вы арестовываете не того человека, — сказал он.
Слепая ярость всколыхнулась в душе. Громадная туша с ревом кинулась вправо, влево. Стражники, державшие его, осыпались, как сухие листья с дерева. Райдэн бросился на остальных. Одного саданул локтем в грудь, другого свалил ударом кулака в челюсть и принялся топтать поверженных. Дубинки уцелевших обрушились на него градом. Но Райдэн продолжал бить. Обуянный демоном, он не чувствовал боли.
Так же внезапно, как пришла, ярость утихла. Вернулся страх.
— Нет! — Райдэн заслонил ладонью лицо.
Поздно. Рот обожгла боль. Райдэн выплюнул сгусток крови и зуб. Дубинки плясали по всему телу. Он заплакал и упал наземь. Сверху навалились стражники. Райдэн лежал, подвывая, как раненое животное. Крики зевак звенели в ушах. Ему связали запястья. Веревки глубоко врезались в кожу. Стражники слезли и поставили его на ноги. Лестницы образовали загон. Дзиттэ уперся в спину.
— Иди! — гаркнул в ухо досин.
Скуля от боли и ужаса, Райдэн двинулся вперед. От стыда он низко опустил голову. Он знал, что увидит, если поднимет глаза.
Гордо восседают на конях ёрики. Маршируют досины. Стражники несут лестницы. В клетке плетется пленник.
Райдэн не раз развлекался подобным спектаклем. Вместе со всеми глумился над арестантом, вместе со всеми бросал в него камни. Теперь толпа издевается над ним. Камни летят в него.
— Это ошибка! — крикнул он, когда камень попал ему в бровь. — Я не убийца. — Он поднял умоляющий взор на мучителей. Душа ушла в пятки. Злобные рожи, безжалостные зенки, раззявленные рты, жаждущие его крови. — Пожалуйста...
Удар в спину:
— Заткнись!
Через некоторое время Райдэн обнаружил, что находится перед воротами тюрьмы. Как он здесь очутился, непонятно. Он похолодел от свежей волны ужаса.
Конвоиры принялись разбирать загон.
— Пожалуйста, не надо, не отправляйте меня туда, я не хочу туда, — забормотал борец. Он знал, что в тюрьме не дождется справедливости.
Райдэна не слушали. Его провели по зловонному коридору и впихнули в мрачную комнату. Он упал ничком. Грубые руки связали ноги. Дверь захлопнулась.
Райдэн перекатился на живот. Крошечная камера, высокие окна, решетки. Борец забился, пытаясь разорвать путы.
— Выпустите меня отсюда!
Никакого ответа. Изможденный, он сдался. Он лежал, тяжело дыша, обливаясь потом, который вскоре стал ледяным под пронизывающим сквозняком с улицы. Райдэн заставил себя думать. Нельзя ли подкупить тюремщиков? Если не удастся, единственная надежда на выживание — стойкость. Пытки обязательно последуют. Что бы с ним ни делали, нельзя сознаваться в убийстве. Райдэн призвал на помощь силу воли, которую воспитали в нем двадцать лет тренировок сумо. С радостью он почувствовал, что разум проясняется по мере того, как отступает страх. По жилам потекла храбрость, будто перед боем.
Дверь распахнулась. Вошли тюремщики. У каждого длинная палка и копье, за поясом кнут. Райдэн не обратил на них внимания, сосредоточившись на внутреннем мире. Пусть делают что хотят.
Один тюремщик закрыл дверь и встал около, опершись на палку. Другой — грубое животное, левый глаз запечатан морщинистым шрамом — навис над Райдэном.
— А-а, могучий воин, — насмешливо говорил кривой. — Лежишь на полу, словно грязная свинья. Ну-ка скажи мне правду, ты убил Ниу Юкико?
— Никого я не убивал. Не делайте мне больно, я хорошо заплачу.
Кривой расхохотался.
— Чем заплатишь? — Он рывком разорвал ветхое кимоно Райдэна, нашел кошелек и вытряс на пол три дзэни. — Этим? — Напарник хихикнул. — Хочешь, я докажу тебе, что великий Райдэн лжет? — предложил ему кривой. Он отставил палку и вытащил кнут.
Кожаная лента свистнула в воздухе, опустилась на Райдэна, но не вызвала крика.
— Я не убивал, — прошептал борец.
— Нет, убил, — возразил кривой. — Убил Юкико и Нориёси и бросил трупы в реку. Признайся!
— Нет.
Кнут вновь свистнул.
— Ты убил их.
— Нет.
— Да. Скажи: я убил Юкико, я убил Нориёси.
Снова и снова взлетал кнут, опять и опять звучало обвинение. Мир съежился до жуткой хари палача. Райдэн понял, за что его наказывают. За избиение борцов, за разгром тренировочного зала, чайных домиков и борделей. Но разве в этом лично он виноват? Это все его демон. А сам Райдэн совсем не плохой человек, просто неудачник.
— Нет... Не я... Не заслужил... Хороший человек... Настоящий самурай. Нет. Нет. — Слова с бульканьем вытекали из окровавленного распухшего рта.
Кривой взялся за копье.
У Райдэна не выдержали кишки и мочевой пузырь. Пол под ним стал скользким от крови, мочи и фекалий. Тем не менее на каждый удар он упрямо отвечал:
— Нет. Не убивал.
И кривой сдался.
— Крепкий орешек, — сказал он напарнику. — Похоже, он говорит правду.
Изувеченное тело Райдэна расслабилось. Надежда затеплилась в затуманенном болью мозгу: может, они оставят его в покое?
Напарник что-то пробормотал. Тюремщики покинули камеру.
— Милостивый Будда, — благодарно прошептал Райдэн.
Теперь он купался в слезах радости, ожидая освобождения. Но шло время, никто не приходил. Райдэн забеспокоился. Руки и ноги онемели от веревок. Хотелось помыться, выпить вина, наложить на раны лекарства.
— Эй, — прохрипел борец. — Вернитесь. Выпустите меня.
Дверь открылась. Вошли мучители. Улыбка кривого заставила Райдэна содрогнуться от ужаса. Дымно-металлический запах ударил в ноздри. Райдэн понял все.
— Нет! Только не нэто-дзэмэ! Не надо!
Кривой перевернул его на живот. Не имея сил сопротивляться, Райдэн молил о милосердии. Он рыдал и пускал слюни.
Копье распороло спину сверху донизу. Он заскрежетал зубами от жгучей боли.
— Пожалуйста, я заплачу сколько угодно... Я раздобуду... У-у-у!
Кривой раздвинул копьем края разреза. Напарник наклонился и начал переворачивать кувшин.
— Ай-й-й!
Расплавленная медь тонкой струей полилась в рану. Райдэн чуть не сошел с ума от боли. Крича и плача, он слышал, как шипит, запекаясь, плоть. Напарник приподнял кувшин.
— Ты убил Нориёси и Юкико? — издалека донесся голос кривого.
Райдэн не смог ничего ответить, лишь закричал, когда медь снова полилась в рану.
— Отвечай, свинья. Ты убил их?
Краем сознания борец понимал, что если сознается, то ему конец. Но и далее терпеть пытку он был не в состоянии.
— Я не знаю, — взвыл он, надеясь, что правда удовлетворит мучителей.
Издевательский смех кривого свел его надежду к нулю.
— Ты убил их. Признавайся!
Целый водопад жидкого огня вылился на спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77