— Именно здесь! — заявил угрожающе граф. — И сейчас, иначе я превращу вашу жизнь в ад!
Он указал на одинокое дерево в четверти версты от них и направил лошадь прямо туда, даже не потрудившись проверить, следует ли она за ним. Видя, в каком он гневе, Александра с минуту размышляла, не стоит ли ей остаться на месте, но девушка очень рассчитывала, что на этом история их помолвки будет окончена, а ведь она так трудилась ради этого. Друзья Александры, как известно, не разделяли ее надежд, и девушке пришлось потребовать, чтобы они отстали от нее и не удалялись от повозок.
Гордость Султана в мгновение ока донес ее до указанного Места. Василий уже спешился и вышагивал под деревом взад и вперед. Он не дал ей возможности спрыгнуть с коня самой, а просто сдернул с седла, потом неожиданно отпустил и снова начал вышагивать туда-сюда.
Никогда еще она не видела его в таком состоянии и даже не подозревала, что этакий хлыщ способен на подобную ярость. А в том, что ярость его была подлинной, не было ни малейшего сомнения.
Насторожившись и приготовившись постоять за себя, Александра немного отошла назад, чтобы подождать и узнать, что он ей скажет. Но, едва она сделала первый шаг, Василий мгновенно настиг ее и навис над ней как скала, а глаза его — «Господи, помоги!» — взмолилась Александра, — глаза его сверкали каким-то внутренним огнем.
— Больше я не намерен терпеть это, — прорычал граф, — хватит с меня угроз, Александра. Я буду спать с любой женщиной, которая мне понравится, и тогда, когда мне этого захочется, а если по вашей милости им придется прятаться от меня, то я уложу в свою постель вас.
Это было совсем не то, что она надеялась услышать, но, тем не менее, еще не самое худшее. Скрестив руки на груди, девушка спокойно возразила:
— Нет, вы этого не сделаете. И пока принадлежите мне, вам придется хранить верность. Не понимаю, зачем вы вынуждаете меня повторять это снова и снова. Что же касается постели, то это произойдет не раньше, чем мы обвенчаемся. Если же вы хотите заполучить своих женщин, вы знаете условия.
— И вы думаете, я буду вам подчиняться? Василий уже кричал и довольно громко. Александра понимала, что ее спокойствие оскорбляет его еще больше, но тем не менее решила вести себя именно так.
— Никто не заставляет вас подчиняться, граф. Просто вы должны отдавать себе отчет, каковы будут последствия вашего отказа. Но вы вполне свободны в своем выборе.
Ее слова вызвали у Василия новый приступ ярости, и он опять принялся расхаживать взад и вперед. В таком состоянии он просто зачаровывал — такой живой, такой непредсказуемый. Александра должна была бы испугаться, но страха она не чувствовала — легкое волнение, и не больше. Так продолжалось до тех пор, пока она вдруг не осознала: весь этот сыр-бор из-за того, что он отправился к той женщине! А ведь граф пошел туда с определенной целью — развлечься в постели, и так оно бы и случилось, если бы Александру не предупредили и она, в свою очередь, не отправила его даме крохотную записочку. Он был виновен, виновен в грязных намерениях! И то, что девушка при этом почувствовала, невозможно описать словами. Внезапно граф спросил:
— А как вы, черт бы вас побрал, узнали об этом? О…
— О Клавдии? — подсказала она имя.
— Да, о Клавдии — или как ее там! То обстоятельство, что Василий даже не помнил имени женщины, должно было бы умиротворить Александру, но на самом деле только еще больше разозлило ее. По-видимому, у этого негодяя было столько баб, что он не мог их всех упомнить. Эта мысль уже приходила ей в голову, но Александре было отвратительно видеть прямые доказательства его распущенности.
Однако Василию не следовало знать, насколько она задета, поэтому девушка лишь равнодушно пожала плечами:
— Вы бы удивились, узнав, сколько информации можно получить, если опустить нужное количество монет в нужные карманы.
— Так вы были у нее? Когда? Вы же не покидали гостиницы! — По-видимому, прошлой ночью его шпионы плохо спали.
— Мне нет нужды заниматься этим самой, — нарочито безразличным тоном ответила Александра. — Я отправила ей записку, и, должно быть, она попала по назначению.
— О, в этом-то я не сомневаюсь, — ответил он насмешливо. — Ваши люди — дотошный народ.
— На моем языке это называется преданностью.
— Вы намекаете на то, что я ею не обладаю? Она натянуто улыбнулась:
— Это вы сами сказали, я не говорила ничего подобного.
Граф весь ощетинился и негодующе заявил:
— Да будет вам известно, что моя преданность безгранична, но я дарую ее лишь немногим избранным.
Александра знала ответ заранее, но хотела услышать подтверждение:
— А я не принадлежу к числу этих немногих избранных?
— Вы сами это сказали, не я, — ответил Василий ее словами, и улыбка его стала отвратительной.
Не в силах дальше сдерживаться, Александра повысила голос:
— Даже если я стану вашей женой?
— Лучше возьмитесь за ум до того, как вы ею станете, — пролаял он.
— Лучше бы это сделать вам, Петровский!
И снова они очутились лицом к лицу: она смотрела на него с яростью, он на нее — мрачно.
Василий заметил, как вздымается ее грудь, и на сей раз его не раздражал неприятный запах.
Страсть — чувство капризное и легко переключается с предмета на предмет. Внезапно Василий почувствовал, что умрет, если не поцелует ее. И Александра вдруг поймала себя на том, что не может отвести глаз от его чувственного рта.
И потом она почувствовала его вкус, пламенный и дикий. На сей раз это было еще лучше, чем сохранилось в ее памяти. Василий стиснул Александру так, что чуть не раздавил, и это объятие тоже было лучше, чем ей запомнилось.
Пальцы девушки вцепились ему в руки, давили их и царапали, но не затем, чтобы оттолкнуть. Василий приподнял ее и прижал к себе, к своему телу, от которого исходил жар, и Александра почувствовала, что тает, расплавляется и все ее существо бездумно тянется к чему-то недосягаемому и непонятному.
Ее тело изогнулось дугой так, что казалось, что переломится хребет: Василий заставил ее откинуться назад, словно хотел повалить на землю, и все это сделали только его губы, его поцелуи, он так страстно желал ее любви, что забыл о золотом правиле обольщения, которому всегда следовал в прошлом.
Да это и не было похоже на обольщение, ведь тогда все его чувства были под контролем, он владел каждым движением, каждым нюансом до самого желанного завершения. Но теперь Василий не мог контролировать ничего, он был весь захвачен чистыми эмоциями, вкус ее губ, запах ее тела наполнили его чувства, ощущение близости было опьяняющим, и такое состояние вряд ли можно было назвать разумным.
Сами не замечая того, они оказались на земле. Василий стремился к единственной цели; Александра была вся во власти неизведанных доселе чувств, она испытывала ничем не замутненное наслаждение от его прикосновений, от веса его тела, от того, что его рука скользила вверх по ее ноге до тех пор, пока…
Ее стон был не слышен, потому что Василий заглушил его поцелуем, и теперь его рука, как чашей, прикрывала то место ее тела, из которого исходил жар, приближавший Александру к краю бездны, и он знал это и никогда еще не чувствовал такого острого удовлетворения от ответной реакции женщины, от ее готовности отдаться ему…
Василий мог овладеть ею тут же на земле, и Александра позволила бы ему это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76