Приближался шторм, волны вздымались все круче, а ветер с каждой минутой становился», сильнее. Но мальчика это не испугало. Он бросился в воду на помощь матери и плыл все быстрее и быстрее, но волны словно насмехались над ним, унося ее все дальше и дальше. Казалось, сама судьба встала между Джейрдом и его матерью. Мальчик уже ничего не видел, слезы застилали ему глаза, но он продолжал плыть и звать мать. Всю ночь он боролся со стихией, молился, надеялся и звал мать. Под утро разыгрался настоящий шторм.
Джейрд выбрался на берег и побрел вдоль линии прибоя. Он нашел ее в полумиле от дома. Мать была мертва. Совершенно без сил он опустился на песок рядом с ней и словно окаменел в своем горе. Лишь через несколько часов соседи обнаружили эту неподвижную скорбную пару. Мальчик не сумел скрыть правду, и все узнали, что его мать покончила с собой. Это было совершенно очевидно, ведь Ранэль никогда не купалась и даже в жаркие дни не заходила в воду.
Прошло много лет, прежде чем Джейрд перестал винить себя в том, что не спас мать. Только повзрослев, он понял, что, даже если бы помог ей в ту жуткую ночь, Ранэль все равно бы пыталась расстаться с этой невыносимой для нее жизнью. И причиной тому был Сэмюэль Бэрроуз, который так бесцеремонно вторгся в их счастливую семейную жизнь и толкнул любящую его женщину в объятия океана. Именно он, и только он, был виновником несчастья, обрушившегося на Ранэль и Роднея Бёркеттов.
И там, на берегу океана, их сын Джейрд поклялся отомстить гостю из Бостона — Сэмюэлю Бэрроузу.
Глава 5
Роскошный особняк на Бикон-стрит был залит огнями. Комнаты наполнились ароматом свежесрезанных роз из собственного сада Бэрроузов. Затянутые в черные платья служанки в белых крахмальных передниках сновали между первыми гостями. Начинался большой званый вечер, и в парадной гостиной становилось все более многолюдно. К тому моменту, когда всех пригласят к столу, здесь уже яблоку негде будет упасть.
А в это время наверху, в спальне Коринны, заканчивались последние приготовления: горничная Флоренс, она же нянька и поверенная всех тайн молодой хозяйки дома, в последний раз поправляла ей прическу… Лорена, юная племянница Бэрроуза, сгорала от нетерпения. Это был только второй ее выход в большой свет, и девушка очень волновалась.
— Ты уверена, что платье мне идет? — уже который раз спрашивала она Коринну.
— Разумеется, ты ведь знаешь, что цвет чайной розы тебе очень к лицу. Вряд ли ты согласилась бы надеть что-то темное, — ответила Коринна, с улыбкой глядя на кузину в зеркало.
— Но разве мое платье сравнишь с твоим? Ах, Кори, мне так нравится твой роскошный шелк, а какой вырез! Мама ни за что не разрешила бы мне надеть такое. Наверное, я выгляжу ужасно старомодной рядом с тобой.
— Ну, хватит жаловаться. Не забудь, ведь я старше тебя, — перебила ее Коринна, но тут же спохватилась:
— Не волнуйся, ты будешь самой очаровательной девушкой на вечере, — Возможно, — улыбнулась Лорена, — но только, если бы тебя там не было.
— Не будь дурочкой. Мы с тобой вовсе не соперницы. Я слишком высокого роста для большинства мужчин. Они очень самолюбивы и предпочитают смотреть на нас сверху вниз. Ты должна бы уже понять, что такие изящные миниатюрные женщины, как ты, всегда пользуются огромным успехом.
Лорена покраснела и поспешила сменить тему разговора.
— Хотела бы я знать, почему дядюшка отложил прием и не устроил его четвертого июля, как это у вас заведено. И почему он столько раз повторял, что мы должны позаботиться о новых туалетах? Раньше он не обращал внимания на такие пустяки.
— Понятия не имею, да и какое это имеет значение? Прием — это прием, и ничего больше. — Коринна была безмятежна.
— Может быть, ты и права. Но в этот раз уж очень много суеты.
— Отец хочет представить друзьям своего нового знакомого, очень важного господина. Говорят, он страшно богат. Вот ради него и устраивается прием. Пожалуй, нам уже следует поторопиться. Неприлично заставлять гостей ждать так долго.
Коринна открыла шкатулку с драгоценностями, и девушки занялись выбором украшений.
— А Рассел приглашен? — спросила Лорена.
— Разумеется.
— Мистер Бэрроуз по-прежнему неумолим?
— Отец не желает даже слышать о нем, и если так будет продолжаться и дальше, мне придется подыскать кого-нибудь другого. Но пока я еще не отказалась от своей затеи.
— И у тебя есть кто-то на примете?
— Да нет, ты ведь знаешь, как трудно угодить моему отцу. Он непременно хочет, чтобы муж был человеком с сильной волей, который сможет подчинить меня. Отец только и повторяет: «Мужчина должен быть хозяином в доме». А мне такой муж, как ты догадываешься, вовсе не нужен.
— По-моему, тебе надо подождать, пока ты полюбишь кого-нибудь, — вздохнула Лорена, — уж очень ты спешишь.
— Нет, моя дорогая, все обстоит как раз наоборот. От замужества зависит вся моя жизнь, и решаться на этот шаг надо с холодной головой. Я хочу сама распоряжаться своей жизнью. А любовь никуда не уйдет. Всегда можно завести роман на стороне.
— Коринна!
— Да! И нечего смотреть на меня испуганными глазами. Ты прекрасно знаешь, что у каждого мужчины есть интрижка на стороне, а часто и не одна.
— Ну, не у каждого!
— У большинства. И я не понимаю, почему я не могу позволить себе то же самое.
Лорена сокрушенно покачала головой:
— Ты так рассудочна, кузина, так холодна.
— Ничего подобного. Я просто трезво смотрю на жизнь. Я знаю, чего можно ожидать от замужества и чего я хочу. Я также знаю, на что я никогда не соглашусь: на то, чтобы муж командовал мной и диктовал свою волю.
— Ты думаешь, это так ужасно? — Лорена, совсем не стремившаяся к независимости, никак не могла понять, почему кузине так необходимо быть главной в семье.
— Конечно, для меня это совершенно невыносимо, — ответила Коринна. — Помоги мне надеть колье, и хватит серьезных разговоров.
Лорена застегнула золотое колье с мелкими каплями рубинов. Браслет тонкой работы и маленькое изящное кольцо с рубином довершили ансамбль Коринны. В отличие от большинства светских дам Бостона, которые в те времена украшали себя обилием дорогих украшений, дочь Самюэля Бэрроуза предпочитала изысканную скромность.
Пора было спускаться вниз, и Лорена снова занервничала.
— А кто из гостей сегодня будет?
— Обычная компания. Кроме того, приедут Эдвард и Джон Маннинги с отцом, — рассеянно ответила Коринна, — и еще Адриан Ранкин.
Лорена снова расцвела. Все перечисленные кузиной гости были очень милыми молодыми людьми из ее артистического и интеллектуального кружка.
— А новый приятель твоего отца? Тот, ради которого устроено все торжество, что он собой представляет?
— Ну, во-первых, торжество устроено не ради него, а ради меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Джейрд выбрался на берег и побрел вдоль линии прибоя. Он нашел ее в полумиле от дома. Мать была мертва. Совершенно без сил он опустился на песок рядом с ней и словно окаменел в своем горе. Лишь через несколько часов соседи обнаружили эту неподвижную скорбную пару. Мальчик не сумел скрыть правду, и все узнали, что его мать покончила с собой. Это было совершенно очевидно, ведь Ранэль никогда не купалась и даже в жаркие дни не заходила в воду.
Прошло много лет, прежде чем Джейрд перестал винить себя в том, что не спас мать. Только повзрослев, он понял, что, даже если бы помог ей в ту жуткую ночь, Ранэль все равно бы пыталась расстаться с этой невыносимой для нее жизнью. И причиной тому был Сэмюэль Бэрроуз, который так бесцеремонно вторгся в их счастливую семейную жизнь и толкнул любящую его женщину в объятия океана. Именно он, и только он, был виновником несчастья, обрушившегося на Ранэль и Роднея Бёркеттов.
И там, на берегу океана, их сын Джейрд поклялся отомстить гостю из Бостона — Сэмюэлю Бэрроузу.
Глава 5
Роскошный особняк на Бикон-стрит был залит огнями. Комнаты наполнились ароматом свежесрезанных роз из собственного сада Бэрроузов. Затянутые в черные платья служанки в белых крахмальных передниках сновали между первыми гостями. Начинался большой званый вечер, и в парадной гостиной становилось все более многолюдно. К тому моменту, когда всех пригласят к столу, здесь уже яблоку негде будет упасть.
А в это время наверху, в спальне Коринны, заканчивались последние приготовления: горничная Флоренс, она же нянька и поверенная всех тайн молодой хозяйки дома, в последний раз поправляла ей прическу… Лорена, юная племянница Бэрроуза, сгорала от нетерпения. Это был только второй ее выход в большой свет, и девушка очень волновалась.
— Ты уверена, что платье мне идет? — уже который раз спрашивала она Коринну.
— Разумеется, ты ведь знаешь, что цвет чайной розы тебе очень к лицу. Вряд ли ты согласилась бы надеть что-то темное, — ответила Коринна, с улыбкой глядя на кузину в зеркало.
— Но разве мое платье сравнишь с твоим? Ах, Кори, мне так нравится твой роскошный шелк, а какой вырез! Мама ни за что не разрешила бы мне надеть такое. Наверное, я выгляжу ужасно старомодной рядом с тобой.
— Ну, хватит жаловаться. Не забудь, ведь я старше тебя, — перебила ее Коринна, но тут же спохватилась:
— Не волнуйся, ты будешь самой очаровательной девушкой на вечере, — Возможно, — улыбнулась Лорена, — но только, если бы тебя там не было.
— Не будь дурочкой. Мы с тобой вовсе не соперницы. Я слишком высокого роста для большинства мужчин. Они очень самолюбивы и предпочитают смотреть на нас сверху вниз. Ты должна бы уже понять, что такие изящные миниатюрные женщины, как ты, всегда пользуются огромным успехом.
Лорена покраснела и поспешила сменить тему разговора.
— Хотела бы я знать, почему дядюшка отложил прием и не устроил его четвертого июля, как это у вас заведено. И почему он столько раз повторял, что мы должны позаботиться о новых туалетах? Раньше он не обращал внимания на такие пустяки.
— Понятия не имею, да и какое это имеет значение? Прием — это прием, и ничего больше. — Коринна была безмятежна.
— Может быть, ты и права. Но в этот раз уж очень много суеты.
— Отец хочет представить друзьям своего нового знакомого, очень важного господина. Говорят, он страшно богат. Вот ради него и устраивается прием. Пожалуй, нам уже следует поторопиться. Неприлично заставлять гостей ждать так долго.
Коринна открыла шкатулку с драгоценностями, и девушки занялись выбором украшений.
— А Рассел приглашен? — спросила Лорена.
— Разумеется.
— Мистер Бэрроуз по-прежнему неумолим?
— Отец не желает даже слышать о нем, и если так будет продолжаться и дальше, мне придется подыскать кого-нибудь другого. Но пока я еще не отказалась от своей затеи.
— И у тебя есть кто-то на примете?
— Да нет, ты ведь знаешь, как трудно угодить моему отцу. Он непременно хочет, чтобы муж был человеком с сильной волей, который сможет подчинить меня. Отец только и повторяет: «Мужчина должен быть хозяином в доме». А мне такой муж, как ты догадываешься, вовсе не нужен.
— По-моему, тебе надо подождать, пока ты полюбишь кого-нибудь, — вздохнула Лорена, — уж очень ты спешишь.
— Нет, моя дорогая, все обстоит как раз наоборот. От замужества зависит вся моя жизнь, и решаться на этот шаг надо с холодной головой. Я хочу сама распоряжаться своей жизнью. А любовь никуда не уйдет. Всегда можно завести роман на стороне.
— Коринна!
— Да! И нечего смотреть на меня испуганными глазами. Ты прекрасно знаешь, что у каждого мужчины есть интрижка на стороне, а часто и не одна.
— Ну, не у каждого!
— У большинства. И я не понимаю, почему я не могу позволить себе то же самое.
Лорена сокрушенно покачала головой:
— Ты так рассудочна, кузина, так холодна.
— Ничего подобного. Я просто трезво смотрю на жизнь. Я знаю, чего можно ожидать от замужества и чего я хочу. Я также знаю, на что я никогда не соглашусь: на то, чтобы муж командовал мной и диктовал свою волю.
— Ты думаешь, это так ужасно? — Лорена, совсем не стремившаяся к независимости, никак не могла понять, почему кузине так необходимо быть главной в семье.
— Конечно, для меня это совершенно невыносимо, — ответила Коринна. — Помоги мне надеть колье, и хватит серьезных разговоров.
Лорена застегнула золотое колье с мелкими каплями рубинов. Браслет тонкой работы и маленькое изящное кольцо с рубином довершили ансамбль Коринны. В отличие от большинства светских дам Бостона, которые в те времена украшали себя обилием дорогих украшений, дочь Самюэля Бэрроуза предпочитала изысканную скромность.
Пора было спускаться вниз, и Лорена снова занервничала.
— А кто из гостей сегодня будет?
— Обычная компания. Кроме того, приедут Эдвард и Джон Маннинги с отцом, — рассеянно ответила Коринна, — и еще Адриан Ранкин.
Лорена снова расцвела. Все перечисленные кузиной гости были очень милыми молодыми людьми из ее артистического и интеллектуального кружка.
— А новый приятель твоего отца? Тот, ради которого устроено все торжество, что он собой представляет?
— Ну, во-первых, торжество устроено не ради него, а ради меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82