Фалон, однако, высмеял эту идею и был совершенно прав. Он уже показал свои возможности, когда стал шоданом Ка-аля, отразив все вызовы. В один день он победил сразу девять соперников, которые были лучшими бойцами Ка-аля, при этом поединки шли один за другим без перерыва. Неудивительно, что за четыре следующих дня, остававшихся до конца времени вызова, претендентов больше не нашлось.
Теперь, когда приступ вожделения прошел и Фалон пришел в себя, он злился на свое дурацкое поведение. Он сокрушался, ужасаясь, что воспылал чувствами к одной из посетительниц — бесчестных и аморальных существ, достойных только презрения.
Фалон вновь поднес к губам бутылку вина, уже почти совсем опустевшую, продолжая ходить взад и вперед. Джаделл решил, что теперь настало время вывести брата из этого состояния.
— Понятно, почему ты выбрал именно ее, Фалон, — сказал Джаделл, сразу приступив к делу. — Трудно игнорировать женщину, которая носит твои собственные цвета.
Фалон не стал останавливаться для ответа.
— Она носит цвета шодана. Любой другой плащ — и я удержал бы ее.
— Удержал ее? — Джаделл сел, пораженный тем, что услышал. Оказывается, он совсем не понимал суть проблемы. — Ты шутишь!
Фалон остановился и, повернувшись, встретил удивленный взгляд брата.
— Ты так думаешь?
Теперь Джаделлу стало не до смеха.
— Но ты же ненавидишь посетителей! — воскликнул он. — Мы в своем собственном доме пожинаем плоды их предательства. Я не понимаю, как ты вообще согласился приехать сюда для разговора с ними. Это был мой долг, а не твой.
— Но просили не тебя, а меня. Этот человек спас твою жизнь, Джаделл. Я должен был сделать для него все, что он захочет.
— Ты должен был взвесить, чего он может попросить, прежде чем обещать ему.
— Верно, но дело сделано, и теперь я даже не могу об этом сожалеть. Если бы мы не были здесь по его просьбе, я не встретил бы эту женщину.
— Ты ее встретил и имел. Почему тогда…
— Я не имел ее, по крайней мере соединение было неполным.
Джаделл усмехнулся.
— Тогда твой гнев имеет смысл, хотя причины для этого пока нет. Кажется, она пришла сюда с тобой совершенно добровольно. Почему же ты дал ей уйти, если не закончил дело?
Глаза Фалона сузились.
— Потому что я позволил ее проклятому компьютеру провести себя! — Пустая бутылка полетела в угол палатки. — Будть прокляты их машины и могущество, которыми они обладают! Я даже не знаю, правду ли говорила эта вещь!
Глаза Джаделла широко раскрылись от изумления. Ситуация была немного комичной, но он не смел об этом говорить. Наоборот, он постарался успокоить брата.
— Еще одна причина, по которой посетителей нужно избегать. Мы даже не можем узнать, так ли обстоит дело, как они говорят, потому что у них есть непостижимые для нас вещи. Я никогда бы не поверил, что коробка, которую они называют медитекс, заставляет раны исчезать, но, если бы это было не так, я умер бы. Чем тебе угрожали?
— Нуль-транспортировкой.
Теперь уже Джаделл нуждался в успокоении.
— Будь оно проклято, Фалон, это ведь их самое мощное оружие. Его применили против эскорта Аурелет, и с тех пор этих людей никогда не видели. От такой невиданной силы нет защиты.
— Посетители не считают это орудием, а просто средством передвижения с одного места на другое.
— Но оно может убивать, если тебя передвинут в место, не пригодное для жизни, например, внутрь горы. Ты не вызвал этот компьютер?
— Нет, но когда я отыщу ее сердце, я убью ее.
— Ты… нет… не надо!
— Младший брат! — Фалон внезапно усмехнулся. — Ты отдаешь мне приказы?
Бронзовые щеки Джаделла потемнели.
— Я не имел в виду… Я не… — Джаделл вздохнул. — Я надеюсь, что ты еще подумаешь над всем этим, когда твой гнев уляжется.
— Компьютер своими угрозами отнял у меня женщину. Такое не забывается.
— Тогда сделай по-другому. Этим людям с Катратера нужно наше золото — вот почему мы здесь. Пусть уничтожение компьютера будет частью соглашения с ними.
— Неплохая мысль, — задумчиво сказал Фалон, — но я не получу удовольствия, если не сделаю это сам.
— Зато ты будешь в безопасности от нуль-транспортировки.
— Верно, я подумаю об этом. Джаделл было несколько успокоился, но Фалон снова начал ходить по палатке.
— Тебя еще что-то беспокоит, брат?
— Почему бы тебе не найти Таррена и Димона, чтобы помучить их немного своей любознательностью? Его ворчание вызвало смех у Джаделла.
— Должно быть, это действительно ужасно. Но лучше облегчи душу и скажи мне, в чем дело. Может быть, я смогу помочь.
— Ты можешь вернуть прошедший восход?
— Чтобы избежать встречи с этой женщиной?
— Нет, дело не в этом. — Фалон вздохнул и сел рядом с Джаделлом на шкуры. — Это было с ней в первый раз, но она меня об этом не предупредила. Она потеряла сознание, Джаделл. А когда пришла в себя, стала меня бояться.
— Теперь я понимаю, почему соединение не закончилось. Ее страх — вполне нормальная вещь. Все женщины боятся, когда они в первый раз…
— Она не боялась, — раздраженно сказал Фалон. — Сначала не боялась, — неохотно добавил он. — Страх пришел потом и только потому, что я не контролировал страсть, которую она во мне пробудила. К моему стыду, я причинил ей вред.
— Ты… потерял контроль?
Смех завладел Джаделлом. Он откинулся на шкуры, слезы текли из его глаз. Но когда Фалон двинул его коленом в грудь и поднес кулак к лицу, Джаделлу пришлось пожалеть о своей вспышке веселья.
— На твое счастье, брат, в этом городе есть медитекс.
— Подожди, Фалон! Разве ты не помнишь, что сказал нам отец, когда тебе впервые дали рабыню?
— Из-за этих слов ты находишь забавным, что я причинил вред женщине?
— Не из-за них, а из-за того, что ты потерял контроль. Постарайся вспомнить, что отец говорил тебе.
— Я помню это очень смутно, — нахмурился Фалон. — По-моему, я настолько стремился впервые познать женщину, что едва обратил внимание на его слова.
— Тогда хотя бы теперь выслушай внимательно. Я ведь был там потому, что отец не собирался повторять их, когда я достигну твоего возраста. Он сказал: «Рабыни существуют для развлечения и наслаждения мужчины. С ними нельзя всерьез иметь дело, даже если они становятся свободными. Рабыня никогда вновь не обретет достоинство и гордость свободной женщины — качества, которые ты хотел бы видеть в своих детях. Женщина, которая разделит с тобой жизнь, станет хранительницей твоего сердца. И ты должен быть уверен, что выбрал ее правильно, когда будешь бороться за обладание тем, что вызывает твои чувства».
Фалон нахмурился еще больше.
— Ты считаешь, что я нашел подругу жизни? Я хотел бы владеть ею, но не соединять с ней свою жизнь.
— Разве не имеет значения, что она вызывает в тебе такие чувства?
— Я слишком сильно ее хочу, вот и все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Теперь, когда приступ вожделения прошел и Фалон пришел в себя, он злился на свое дурацкое поведение. Он сокрушался, ужасаясь, что воспылал чувствами к одной из посетительниц — бесчестных и аморальных существ, достойных только презрения.
Фалон вновь поднес к губам бутылку вина, уже почти совсем опустевшую, продолжая ходить взад и вперед. Джаделл решил, что теперь настало время вывести брата из этого состояния.
— Понятно, почему ты выбрал именно ее, Фалон, — сказал Джаделл, сразу приступив к делу. — Трудно игнорировать женщину, которая носит твои собственные цвета.
Фалон не стал останавливаться для ответа.
— Она носит цвета шодана. Любой другой плащ — и я удержал бы ее.
— Удержал ее? — Джаделл сел, пораженный тем, что услышал. Оказывается, он совсем не понимал суть проблемы. — Ты шутишь!
Фалон остановился и, повернувшись, встретил удивленный взгляд брата.
— Ты так думаешь?
Теперь Джаделлу стало не до смеха.
— Но ты же ненавидишь посетителей! — воскликнул он. — Мы в своем собственном доме пожинаем плоды их предательства. Я не понимаю, как ты вообще согласился приехать сюда для разговора с ними. Это был мой долг, а не твой.
— Но просили не тебя, а меня. Этот человек спас твою жизнь, Джаделл. Я должен был сделать для него все, что он захочет.
— Ты должен был взвесить, чего он может попросить, прежде чем обещать ему.
— Верно, но дело сделано, и теперь я даже не могу об этом сожалеть. Если бы мы не были здесь по его просьбе, я не встретил бы эту женщину.
— Ты ее встретил и имел. Почему тогда…
— Я не имел ее, по крайней мере соединение было неполным.
Джаделл усмехнулся.
— Тогда твой гнев имеет смысл, хотя причины для этого пока нет. Кажется, она пришла сюда с тобой совершенно добровольно. Почему же ты дал ей уйти, если не закончил дело?
Глаза Фалона сузились.
— Потому что я позволил ее проклятому компьютеру провести себя! — Пустая бутылка полетела в угол палатки. — Будть прокляты их машины и могущество, которыми они обладают! Я даже не знаю, правду ли говорила эта вещь!
Глаза Джаделла широко раскрылись от изумления. Ситуация была немного комичной, но он не смел об этом говорить. Наоборот, он постарался успокоить брата.
— Еще одна причина, по которой посетителей нужно избегать. Мы даже не можем узнать, так ли обстоит дело, как они говорят, потому что у них есть непостижимые для нас вещи. Я никогда бы не поверил, что коробка, которую они называют медитекс, заставляет раны исчезать, но, если бы это было не так, я умер бы. Чем тебе угрожали?
— Нуль-транспортировкой.
Теперь уже Джаделл нуждался в успокоении.
— Будь оно проклято, Фалон, это ведь их самое мощное оружие. Его применили против эскорта Аурелет, и с тех пор этих людей никогда не видели. От такой невиданной силы нет защиты.
— Посетители не считают это орудием, а просто средством передвижения с одного места на другое.
— Но оно может убивать, если тебя передвинут в место, не пригодное для жизни, например, внутрь горы. Ты не вызвал этот компьютер?
— Нет, но когда я отыщу ее сердце, я убью ее.
— Ты… нет… не надо!
— Младший брат! — Фалон внезапно усмехнулся. — Ты отдаешь мне приказы?
Бронзовые щеки Джаделла потемнели.
— Я не имел в виду… Я не… — Джаделл вздохнул. — Я надеюсь, что ты еще подумаешь над всем этим, когда твой гнев уляжется.
— Компьютер своими угрозами отнял у меня женщину. Такое не забывается.
— Тогда сделай по-другому. Этим людям с Катратера нужно наше золото — вот почему мы здесь. Пусть уничтожение компьютера будет частью соглашения с ними.
— Неплохая мысль, — задумчиво сказал Фалон, — но я не получу удовольствия, если не сделаю это сам.
— Зато ты будешь в безопасности от нуль-транспортировки.
— Верно, я подумаю об этом. Джаделл было несколько успокоился, но Фалон снова начал ходить по палатке.
— Тебя еще что-то беспокоит, брат?
— Почему бы тебе не найти Таррена и Димона, чтобы помучить их немного своей любознательностью? Его ворчание вызвало смех у Джаделла.
— Должно быть, это действительно ужасно. Но лучше облегчи душу и скажи мне, в чем дело. Может быть, я смогу помочь.
— Ты можешь вернуть прошедший восход?
— Чтобы избежать встречи с этой женщиной?
— Нет, дело не в этом. — Фалон вздохнул и сел рядом с Джаделлом на шкуры. — Это было с ней в первый раз, но она меня об этом не предупредила. Она потеряла сознание, Джаделл. А когда пришла в себя, стала меня бояться.
— Теперь я понимаю, почему соединение не закончилось. Ее страх — вполне нормальная вещь. Все женщины боятся, когда они в первый раз…
— Она не боялась, — раздраженно сказал Фалон. — Сначала не боялась, — неохотно добавил он. — Страх пришел потом и только потому, что я не контролировал страсть, которую она во мне пробудила. К моему стыду, я причинил ей вред.
— Ты… потерял контроль?
Смех завладел Джаделлом. Он откинулся на шкуры, слезы текли из его глаз. Но когда Фалон двинул его коленом в грудь и поднес кулак к лицу, Джаделлу пришлось пожалеть о своей вспышке веселья.
— На твое счастье, брат, в этом городе есть медитекс.
— Подожди, Фалон! Разве ты не помнишь, что сказал нам отец, когда тебе впервые дали рабыню?
— Из-за этих слов ты находишь забавным, что я причинил вред женщине?
— Не из-за них, а из-за того, что ты потерял контроль. Постарайся вспомнить, что отец говорил тебе.
— Я помню это очень смутно, — нахмурился Фалон. — По-моему, я настолько стремился впервые познать женщину, что едва обратил внимание на его слова.
— Тогда хотя бы теперь выслушай внимательно. Я ведь был там потому, что отец не собирался повторять их, когда я достигну твоего возраста. Он сказал: «Рабыни существуют для развлечения и наслаждения мужчины. С ними нельзя всерьез иметь дело, даже если они становятся свободными. Рабыня никогда вновь не обретет достоинство и гордость свободной женщины — качества, которые ты хотел бы видеть в своих детях. Женщина, которая разделит с тобой жизнь, станет хранительницей твоего сердца. И ты должен быть уверен, что выбрал ее правильно, когда будешь бороться за обладание тем, что вызывает твои чувства».
Фалон нахмурился еще больше.
— Ты считаешь, что я нашел подругу жизни? Я хотел бы владеть ею, но не соединять с ней свою жизнь.
— Разве не имеет значения, что она вызывает в тебе такие чувства?
— Я слишком сильно ее хочу, вот и все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76