Она решила, что просто пройдет мимо, не обратив на него внимания и даже не взглянув в его сторону. Но так не получилось.
Как только Шанель вышла из комнаты, Фалон пошел за ней, держась на шаг сзади.
— Куда ты направляешься в этот восход, Шанель?
Не отвечая, она продолжала идти, но вдруг обнаружила, что дальше хода нет. Руки Фалона с двух сторон упирались в стену, не давая ей двигаться ни вперед, ни назад.
— Так куда ты все-таки направляешься? — снова спросил он.
Секунды две она раздумывала, стоит ли отвечать, но он казался таким непреклонным, что Шанель решила — если она будет молчать, то неизвестно, сколько он здесь ее продержит — Я собираюсь провести этот день со своими друзьями-посетителями, — холодно ответила Шанель.
— На состязаниях?
— Куда я иду, тебя не…
— Отвечай!
— Черт возьми, и не собираюсь! Там, где ты…
— Мне больше нравится твой белый плащ, — прервал он ее, приподняв край ее одежды и таким образом меняя тему разговора. — И хотя он не мой, но все же моего цвета.
Шанель вырвала плащ из рук Фалона и свирепо посмотрела на него.
— Я уже говорила тебе, что никогда больше не надену белого.
— Наденешь! — с полной уверенностью сказал он. — Ты будешь носить мои цвета и будешь рада этому. Настанет день, когда ты захочешь, чтобы все знали, что ты моя.
Она побледнела.
— Ты уже говорил с моим отцом?
— Еще нет.
— Не делай этого. Ты не будешь счастлив со мной, потому что не сможешь сделать меня счастливой.
— Мне очень неприятно, что ты так думаешь, керима. Он шутит?
— Я не просто так думаю, я это знаю.
— Скажи мне, в чем дело, и я скажу, в чем ты ошибаешься.
Шанель с недоумением посмотрела на него. Нет, он явно шутит.
— Ты хочешь сказать, что ты не рабовладелец? Что ты не воин? Что вы, бахаранцы, не наказываете своих женщин за малейшую провинность? Ты хочешь сказать, что ты не вспыльчивый, не…
— Довольно! — раздраженно прервал он ее. — Ты полюбишь меня, несмотря на все твои возражения.
— Я забыла к этому списку добавить чрезмерную самонадеянность.
Он нахмурился, услышав это саркастическое замечание.
— Тебя определенно надо научить уважать воинов. Когда ты будешь моей, придется об этом подумать. Угрозы со словом «когда» не могли ее испугать.
— Твои слова лишь подтверждают, почему я не хочу тебя, Фалон. Я еще не твоя, а ты уже представляешь, как будешь меня наказывать.
— Жаль, что твой отец, видно, не слишком серьезно относился к твоему воспитанию, — прорычал он, — я непременно скажу ему об этом.
Фалону все-таки удалось испугать ее. Наказание отца, как правило, было мягким. Самым суровым считалась чистка фалаа на кухне. Запах его был очень неприятным и таким сильным, что пропитывал одежду и въедался в кожу. Возможно, это наказание будет сейчас весьма кстати. Шанель усмехнулась, представив, как Фалон вдыхает запах, исходящий от нее, и сразу убегает куда-нибудь подальше.
— Я бы хотела, чтобы ты сказал ему. Интересно посмотреть, как ты будешь пытаться убить время, когда меня не окажется рядом.
— О Дрода, что твой отец может сделать с тобой? Шанель не смогла удержаться от смеха — уж слишком испуганным выглядел Фалон.
— Неужели он станет делать то, что ты думаешь, из-за такого незначительного проступка. Я говорю «незначительного», потому что неуважение к тебе ты сам и спровоцировал. Обычно я достаточно вежлива.
— Я думаю, ты дразнишь меня.
— Черта с два! — фыркнула она. — Разве я посмею?
— Посмеешь. Я для тебя уже не так страшен.
Весь вид Фалона говорил, что он этим доволен. Шанель, однако, была собой недовольна. Что с ней случилось, почему она стоит здесь с ним рядом и шутит, как будто они любовники?
— А теперь кто кого дразнит? — спросила она холодно.
Фалон вздохнул.
— Мне больше нравится, когда ты смеешься, керима. Почему у тебя изменилось настроение? Ты начала было смягчаться…
— Ничего подобного, — возмущенно отрезала она. — Разве ты не слышал, что я говорила о причинах, по которым никогда не изменю своего отношения к тебе?
— Меня беспокоит только то, что ты меня боишься. Если ты будешь уверена, что я никогда не сделаю тебе больно, остальное не будет иметь значения.
Ей оставалось только вытаращить глаза от изумления. Он действительно так считает? Это было написано у него на лице. Какая странная логика! Но что можно ожидать от воина?
— Это ужасно, — сказала она наконец. — Теперь дай мне пройти, Фалон, или мне придется проверить, чему я научилась на занятиях по даунингу.
Он мгновенно опустил руки.
Шанель была почти разочарована. С каким бы удовольствием она посмотрела на выражение лица Фалона, если бы ей удалось посадить его на задницу!
— Значит, ты можешь быть благора… — успела выговорить Шанель, прежде чем Фалон схватил ее, прижав к груди, и звучно поцеловал. Когда через несколько минут он вновь опустил ее на землю, Шанель едва держалась на ногах. Фалон пристально смотрел на нее и улыбался.
— Я провожу тебя на состязания, — сказал он так бесстрастно, как будто только что не нашептывал ей кое-что на ухо. — Мне хочется, чтобы ты посмотрела, как я сражаюсь.
— Нет! — выдохнула Шанель. — Я буду наблюдать за аренами для посетителей до конца состязаний, — наконец выговорила она, справившись с волнением. — В конце концов вчера я пошла с тобой в твою палатку только потому, что думала, что ты посетитель. Я все еще надеюсь найти такого мужчину, который мне подойдет…
— Если ты это сделаешь, мне придется его убить.
Услышав столь смелое заявление, Шанель онемела от ярости. В этот момент из-за угла показались Дрен и Яри.
— Тебе нужна помощь, Шани? — необдуманно спросил Дрен, заметив напряженные выражения их лиц.
Только после того, как Дрен произнес эту фразу, он понял нелепость своего предложения и стал белее мела. И неудивительно: Дрен едва доставал Фалону до плеча. Однако тот даже не взглянул на молодого кистранца, не считая его достойным внимания.
К несчастью, это не приободрило бедного Дрена, и Шанель пришлось прийти ему на помощь:
— Нет, мы с шоданом Ван Пером просто обсуждали разницу обычаев наших стран. Я думаю, они так держатся за рабовладельческие порядки потому, что хотят иметь в своей собственности все, что им нравится. Здесь у нас по-другому, и шодану не следует забывать об этом.
— Хорошенько запомни мое предупреждение, женщина, чтобы не пожалеть потом, — произнес Фалон, уходя.
Настал следующий день, а Фалон все еще не попросил ее у отца. Шанель начала склоняться к мысли, что до него все-таки что-то дошло. Фалон все время проводил на состязаниях, причем увлекся ими так, что казалось, совсем забыл про нее.
Шанель наблюдала за ним издали, хотя и обещала, что не станет этого делать. В особенности после его угроз она действительно не собиралась и близко к нему подходить, Но почти непреодолимое желание посмотреть, как Фалон владеет самым сложным воинским искусством, заставило ее искать его на аренах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Как только Шанель вышла из комнаты, Фалон пошел за ней, держась на шаг сзади.
— Куда ты направляешься в этот восход, Шанель?
Не отвечая, она продолжала идти, но вдруг обнаружила, что дальше хода нет. Руки Фалона с двух сторон упирались в стену, не давая ей двигаться ни вперед, ни назад.
— Так куда ты все-таки направляешься? — снова спросил он.
Секунды две она раздумывала, стоит ли отвечать, но он казался таким непреклонным, что Шанель решила — если она будет молчать, то неизвестно, сколько он здесь ее продержит — Я собираюсь провести этот день со своими друзьями-посетителями, — холодно ответила Шанель.
— На состязаниях?
— Куда я иду, тебя не…
— Отвечай!
— Черт возьми, и не собираюсь! Там, где ты…
— Мне больше нравится твой белый плащ, — прервал он ее, приподняв край ее одежды и таким образом меняя тему разговора. — И хотя он не мой, но все же моего цвета.
Шанель вырвала плащ из рук Фалона и свирепо посмотрела на него.
— Я уже говорила тебе, что никогда больше не надену белого.
— Наденешь! — с полной уверенностью сказал он. — Ты будешь носить мои цвета и будешь рада этому. Настанет день, когда ты захочешь, чтобы все знали, что ты моя.
Она побледнела.
— Ты уже говорил с моим отцом?
— Еще нет.
— Не делай этого. Ты не будешь счастлив со мной, потому что не сможешь сделать меня счастливой.
— Мне очень неприятно, что ты так думаешь, керима. Он шутит?
— Я не просто так думаю, я это знаю.
— Скажи мне, в чем дело, и я скажу, в чем ты ошибаешься.
Шанель с недоумением посмотрела на него. Нет, он явно шутит.
— Ты хочешь сказать, что ты не рабовладелец? Что ты не воин? Что вы, бахаранцы, не наказываете своих женщин за малейшую провинность? Ты хочешь сказать, что ты не вспыльчивый, не…
— Довольно! — раздраженно прервал он ее. — Ты полюбишь меня, несмотря на все твои возражения.
— Я забыла к этому списку добавить чрезмерную самонадеянность.
Он нахмурился, услышав это саркастическое замечание.
— Тебя определенно надо научить уважать воинов. Когда ты будешь моей, придется об этом подумать. Угрозы со словом «когда» не могли ее испугать.
— Твои слова лишь подтверждают, почему я не хочу тебя, Фалон. Я еще не твоя, а ты уже представляешь, как будешь меня наказывать.
— Жаль, что твой отец, видно, не слишком серьезно относился к твоему воспитанию, — прорычал он, — я непременно скажу ему об этом.
Фалону все-таки удалось испугать ее. Наказание отца, как правило, было мягким. Самым суровым считалась чистка фалаа на кухне. Запах его был очень неприятным и таким сильным, что пропитывал одежду и въедался в кожу. Возможно, это наказание будет сейчас весьма кстати. Шанель усмехнулась, представив, как Фалон вдыхает запах, исходящий от нее, и сразу убегает куда-нибудь подальше.
— Я бы хотела, чтобы ты сказал ему. Интересно посмотреть, как ты будешь пытаться убить время, когда меня не окажется рядом.
— О Дрода, что твой отец может сделать с тобой? Шанель не смогла удержаться от смеха — уж слишком испуганным выглядел Фалон.
— Неужели он станет делать то, что ты думаешь, из-за такого незначительного проступка. Я говорю «незначительного», потому что неуважение к тебе ты сам и спровоцировал. Обычно я достаточно вежлива.
— Я думаю, ты дразнишь меня.
— Черта с два! — фыркнула она. — Разве я посмею?
— Посмеешь. Я для тебя уже не так страшен.
Весь вид Фалона говорил, что он этим доволен. Шанель, однако, была собой недовольна. Что с ней случилось, почему она стоит здесь с ним рядом и шутит, как будто они любовники?
— А теперь кто кого дразнит? — спросила она холодно.
Фалон вздохнул.
— Мне больше нравится, когда ты смеешься, керима. Почему у тебя изменилось настроение? Ты начала было смягчаться…
— Ничего подобного, — возмущенно отрезала она. — Разве ты не слышал, что я говорила о причинах, по которым никогда не изменю своего отношения к тебе?
— Меня беспокоит только то, что ты меня боишься. Если ты будешь уверена, что я никогда не сделаю тебе больно, остальное не будет иметь значения.
Ей оставалось только вытаращить глаза от изумления. Он действительно так считает? Это было написано у него на лице. Какая странная логика! Но что можно ожидать от воина?
— Это ужасно, — сказала она наконец. — Теперь дай мне пройти, Фалон, или мне придется проверить, чему я научилась на занятиях по даунингу.
Он мгновенно опустил руки.
Шанель была почти разочарована. С каким бы удовольствием она посмотрела на выражение лица Фалона, если бы ей удалось посадить его на задницу!
— Значит, ты можешь быть благора… — успела выговорить Шанель, прежде чем Фалон схватил ее, прижав к груди, и звучно поцеловал. Когда через несколько минут он вновь опустил ее на землю, Шанель едва держалась на ногах. Фалон пристально смотрел на нее и улыбался.
— Я провожу тебя на состязания, — сказал он так бесстрастно, как будто только что не нашептывал ей кое-что на ухо. — Мне хочется, чтобы ты посмотрела, как я сражаюсь.
— Нет! — выдохнула Шанель. — Я буду наблюдать за аренами для посетителей до конца состязаний, — наконец выговорила она, справившись с волнением. — В конце концов вчера я пошла с тобой в твою палатку только потому, что думала, что ты посетитель. Я все еще надеюсь найти такого мужчину, который мне подойдет…
— Если ты это сделаешь, мне придется его убить.
Услышав столь смелое заявление, Шанель онемела от ярости. В этот момент из-за угла показались Дрен и Яри.
— Тебе нужна помощь, Шани? — необдуманно спросил Дрен, заметив напряженные выражения их лиц.
Только после того, как Дрен произнес эту фразу, он понял нелепость своего предложения и стал белее мела. И неудивительно: Дрен едва доставал Фалону до плеча. Однако тот даже не взглянул на молодого кистранца, не считая его достойным внимания.
К несчастью, это не приободрило бедного Дрена, и Шанель пришлось прийти ему на помощь:
— Нет, мы с шоданом Ван Пером просто обсуждали разницу обычаев наших стран. Я думаю, они так держатся за рабовладельческие порядки потому, что хотят иметь в своей собственности все, что им нравится. Здесь у нас по-другому, и шодану не следует забывать об этом.
— Хорошенько запомни мое предупреждение, женщина, чтобы не пожалеть потом, — произнес Фалон, уходя.
Настал следующий день, а Фалон все еще не попросил ее у отца. Шанель начала склоняться к мысли, что до него все-таки что-то дошло. Фалон все время проводил на состязаниях, причем увлекся ими так, что казалось, совсем забыл про нее.
Шанель наблюдала за ним издали, хотя и обещала, что не станет этого делать. В особенности после его угроз она действительно не собиралась и близко к нему подходить, Но почти непреодолимое желание посмотреть, как Фалон владеет самым сложным воинским искусством, заставило ее искать его на аренах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76