— Частично. Там есть у вас Институт физики моря. Мы дали им некоторые исходные данные для опытной установки по конденсации облаков. Они собрали установку на каком-то необитаемом островке. Работу эту ведет некто Опрятин, кандидат наук.
— Знаем Опрятина, — сказал Привалов.
— Что-то затянул работу сей муж, — продолжал Григорий Маркович. — Впрочем, я их не тороплю. У нас тут возникла, видите ли, новая идея. Пожалуй, можно будет обойтись без ливня… Но это пока секрет. — Он встал. — Итак, друзья, завтра с утра прошу ко мне. Займемся электретами.

5. Экипаж «Меконга» осваивает необитаемый остров
Не хочешь ли жениться во синем море
На душечке, на красныя девушке?
Былина «Садко, богатый гость»

Первый день
Руки вверх-вниз, вверх-вниз… Стоя на коленях возле Юриной головы, Николай ожесточенно бросал его руки вверх-вниз…
Валя стояла рядом. Ее трясло. Прижав ладони к щекам, она бормотала как помешанная:
— Нет… Нет…
Вдруг Юра коротко простонал. Валя припала к нему, всхлипнула.
— Отойди! — крикнул Николай, с новой силой набрасываясь на Юру.
Вверх-вниз, еще… еще…
Юра дернулся, открыл глаза. Вздохнул. Его стало рвать.
А буря неслась над островом, дико завывал ветер, и грохотал, разбиваясь о камни, прибой. Ложбину заносило песком. Песок скрипел на зубах, забирался в уши.
— Жив, — сказал Николай и без сил повалился на песок.
— Голова трещит, — пробормотал Юра, вглядываясь в темные фигуры, обступившие его. — Два, три, четыре, — сосчитал он. — А Рекс? Ага, тут… — Он закрыл глаза.
Валя крепко держала его за руку.
— Об кнехт головой ударился, — сказал он немного погодя. — Когда меня стакселем сшибло…
— Коля тебя из воды вытащил, — сказала Валя.
Крупные слезы бежали у нее по щекам. Юра промычал что-то, ей показалось: «Правильно сделал».
Когда рассвело, экипаж «Меконга» поднялся на увал. Увидели полоску пляжа, заваленную круглой галькой. Кое-где торчали из песка пучки высокой и жесткой травы бурого цвета. На каменистой отмели боком лежал «Меконг». Без мачты он казался мертвым, обезглавленным. Волны перекатывались через него. Море было темно-серое, злое, в белых барашках. Юра негромко сказал:
— Раздался страшный скрежет, и трехмачтовый барк «Аретуза» резко накренился…
Длинный, в трусах и неизменной красной косынке, он стоял рядом с Валей. Он заметно осунулся и побледнел за ночь и время от времени морщился: голова мучительно болела.
— Посмотреть, что с яхтой, — сказал Николай и сбежал на пляж.
Юра двинулся было за ним, но Николай оглянулся и крикнул:
— Тебе нельзя. Валерка, пошли!
Вдвоем с Валеркой они побрели по отмели против тяжелых, холодных волн. Дно было усеяно крупными обломками песчаника.
Яхта плотно засела килем между подводными камнями. Сломанная мачта, державшаяся на форштаге, билась о белый борт.
Николай и Валерка вскарабкались на палубу «Меконга» и пробрались в каюту, до половины залитую водой. Все здесь было неузнаваемо: иллюминаторы выбиты, на поверхности плавали чья-то туфля, несколько бубликов, связка лука. В правом борту, скрытом под водой, зияла пробоина шириной в четыре доски: Николай обнаружил это, угодив в нее ногой.
— Плохо дело, — проворчал он. — Застряли мы здесь…
Он нырнул и зашарил руками в затопленном углу каюты. Вытащил брезентовый мешок с инструментом.
— Теперь на душе полегче, — сказал он отфыркиваясь.
— И спиннинг уцелел! — воскликнул Валерка. Ночью он был молчалив и немного напуган, а теперь повеселел. — Рыбу будем ловить, заживем робинзонами!
Они вытащили наверх все, что не унесла вода через пробоину. Освободили стлани и решетки, собрали из них плотик, погрузили на него спасенное имущество. Груз крепко привязали веревками и потащили на берег.
— Эй, сухопутная партия! — крикнул Николай. — Разбирайте и сушите имущество!
По пляжу с веселым гавканьем носился Рекс. Должно быть, он начисто позабыл о ночном приключении.
Николай с Валеркой совершили второй рейс к яхте и вернулись, сгибаясь под тяжестью намокших парусов. Затем они притащили на берег мачту.
Разостлали для просушки паруса, придавив по углам камнями, чтобы не унесло ветром. Разложили на прибрежной гальке спасенное имущество — одежду, продовольствие. Валерка озабоченно осмотрел патефон, вылил из него воду, вынул из мокрой коробки чудом уцелевшие пластинки. Юра порылся в карманах своих брюк, с которых ручьями бежала вода, и извлек отвертку. Он любовно оглядел ее, подбросил и поймал за цветную рукоятку. Впервые за это утро на его бледных губах появилась довольная улыбка.
Шторм не утихал. Ветер с воем гнал на остров низкие косматые тучи, кружевной пеной закипала на отмели беснующаяся вода.
Клочок невзрачной, неуютной земли среди яростного моря. И пятеро на берегу. Пятеро, не считая собаки.
Рита, осторожно ступая босыми ногами по гальке, подошла к Николаю:
— Что будем делать, коммодор?
— Завтракать, — сказал он. — Прежде всего — завтракать.
Они перешли в ложбинку между увалами — здесь было тише. Юра вскрыл ножом три банки мясных консервов, позвал:
— Товарищи робинзоны, прошу к столу.
— А разогреть их нельзя? — спросила Валя.
— Ты сможешь зажечь примус без керосина и спичек?
— Неужели спички исчезли? Как же теперь без огня?..
— Огонь будет, — пообещал Юра. — Не в каменном веке живем.
Ели молча. Два ножа, две отвертки и Юрин «Дюрандаль» заменяли столовые приборы.
— Закурить бы теперь, — сказал Николай, отбрасывая пустую банку. — Да весь табачный запас смыло за борт… Ну ладно.
Он коротко доложил экипажу «Меконга» обстановку:
— Яхта разбита, посему дальнейшее плавание отменяется. Придется немного пожить на острове. В архипелаге часто бывают рыбаки и суда морской нефтеразведки, так что беспокоиться нечего. По ночам будем жечь сигнальный костер. Продовольствие придется взять на строгий учет…
— Зачем же дали псу целую банку? — спросила Валя.
— Потому что пес ничего не читал о кораблекрушениях и не поймет, почему он должен страдать, — возразил Юра. — Давайте подсчитаем, что у нас есть. Уважающие себя робинзоны всегда начинали с этого.
Из продовольствия уцелело: девять банок мясных консервов; четыре коробки сардин, жестяная банка с сухарями; три пачки концентрата «суп-пюре гороховый» в бумажных расползающихся обертках; двадцать семь картофелин; шесть пачек печенья «Привет», раскисшего в тесто; связка лука. Безвозвратно исчезли мука, сахар, пшено и сливочное масло. Сохранились, правда, две бутылки подсолнечного.
— А как с водой? — спросила Рита.
— Воды хватит. — Николай ткнул ногой в деревянный анкерок. — Здесь литров тридцать, хватит на добрых десять дней. Да еще ионообменная смола — она даст литров двадцать опресненной морской воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139