Томпсон постепенно приобретал загнанный вид.
– Я не знаю. Было довольно людно. Не знаю, вспомнят ли там меня.
– Вы с кем-нибудь разговаривали?
– Нет.
– Вы уверены в этом или нет? Вы пришли в паб выпить и ни с кем не заговорили?
– Я... нет, не разговаривал. Я просто выпил и поехал домой.
– Когда вы приехали домой?
Опять легкая задержка с ответом.
– Точно не знаю. Около половины одиннадцатого или в одиннадцать, я думаю.
– Ваша девушка сможет подтвердить это, полагаю?
– Ее не было, – ответил с несчастным видом Томпсон, – она была на работе. Она работает ночью.
– Она работает посменно?
– Она операционная сестра в клинике Святого Фомы.
Сердце Атертона ухнуло, но он и бровью не повел. Он записал услышанное и без паузы продолжил:
– Значит, никто не видел вас в пабе, и никто не видел вас, когда вы приехали домой?
– Я не убивал ее! – взорвался Томпсон. – Я бы просто не смог. Я не тот тип. Да у меня бы храбрости не хватило. Ради Бога! Спросите любого. Я ничего не сделал. Вы должны мне верить.
Атертон только улыбнулся.
– Это не мое дело, верить или не верить, сэр. – Он уже давно знал, что обращение к молодым людям «сэр» весьма обескураживало их.
– Я только обязан задать несколько вопросов, просто такова процедура. Какая у вас машина, сэр?
Томпсон уже перешел в стадию испуга.
– Машина? Коричневый «Альфа Спайдер». А почему вы спрашиваете о моей машине?
– Просто так положено. Она внизу, да?
– Нет, ее взяла Элен – ее машина на техобслуживании.
– И еще полное имя вашей молодой леди, сэр.
– Элен Моррис. Слушайте, ей не надо знать об... вы не должны говорить ей... насчет гастролей и все такое, или вы скажете?
– Нет, если только не буду вынужден, сэр, – с суровым видом ответил Атертон. – Но это следствие по делу об убийстве.
Томпсон с несчастным видом умолк и даже не додумался переспросить, что означала последняя фраза. Несколькими минутами позже Атертон уже вел свою «Сьерру» прочь от этого дома, мысленно потирая руки. Он все время лжет, думал Атертон, и он чертовски напуган – теперь нам осталось только выяснить чем. И – что лучше всего – его девушка работает операционной медсестрой. Очень многообещающая версия, подумал он, много лучше, чем этот Браун.
* * *
Вилла «Сторожка» в Стуртон-он-Фосс с полной очевидностью никогда не была ничьей сторожкой. Глядя на нее, Слайдер прикинул, что если Анн-Мари и была бедна, то это не было наследственной бедностью. Перед ними была элегантная, дорогая неоклассическая вилла, выстроенная в тридцатых годах из красивого красного кирпича, с белыми колоннами и портиками и зелеными ставнями. Просторная площадка, на которой стояла вилла, была безукоризненна, с усыпанной гравием подъездной дорожкой, ведущей к дому от выкрашенных белой краской ворот с пятью металлическими прутьями на каждой створке, которые смотрелись так, будто их расчесывали расческой и подвивали щипцами.
– Обалдеть!.. – тихо выговорила Джоанна, пока они медленно проезжали мимо ворот, чтобы получше рассмотреть дом.
– Это все, что ты можешь сказать по этому поводу? – осведомился Слайдер.
– Запах денег заставляет меня падать в обморок. Никогда не думала, что ее происхождение имело такой фон.
– Ты говорила о большом доме в деревне.
– Да, но я-то представляла виллу с двумя фронтонами на четыре спальни, знаешь, того типа, что продаются по сто пятьдесят тысяч в Северном Эктоне. Нужна, знаешь ли, практика, чтобы вообразить себе что-то настолько богатое, как вот это.
– Она никогда не намекала, что в семье водились деньги?
– Ни единого разочка. Она жила в драной однокомнатной квартирке – ох, да ты ведь видел ее, конечно, – и, насколько я знаю, жила только на то, что получала в оркестре. Она никогда не упоминала о побочных доходах или богатых родственниках. Может, это была гордыня.
– Ты говорила, что она не ладила с теткой.
– Я сказала, что у меня сложилось такое впечатление. Она не говорила этого столь многословно. – Тут Слайдер притормозил машину, поворачивая к воротам. – Ты собираешься въехать внутрь?
– По этому гравию? Я просто не осмелюсь. Нет, поставим машину здесь, на аллее.
– Тогда я могу подождать тебя в машине.
– Я тоже так подумал.
– Могла бы поспорить, что да. – Она наклонилась к нему и поцеловала в губы коротким и сочным поцелуем.
У него закружилась голова.
– Не делай этого, – неубедительно выговорил он. Она еще раз поцеловала его, на этот раз дольше, и когда она оторвалась от его губ, он заметил: – Ну, вот, теперь я буду вынужден идти по этой дорожке с застегнутым на все пуговицы пальто.
– А я-то думала, это придаст тебе храбрости при встрече с людьми рангом повыше тех, что у тебя в участке, – парировала она.
Он убрал ее руку, вышел из машины и нагнулся обратно для того, чтобы еще раз поцеловать ее.
– Будь умницей. Просто гаркни на любого, кто подойдет.
Дверь ему открыла пожилая горничная или домоправительница, которая отвела его в гостиную, красиво украшенную антиквариатом, толстым старым китайским ковром на полированном паркете и тяжелыми бархатными портьерами на французских окнах. Оставшись один, он прошелся по комнате, разглядывая картины на стенах. Он не много понимал в картинах, но, судя по рамам, они были старыми и дорогими; на некоторых из них были изображены лошади. Все в комнате было без единого пятнышка и хорошо начищено, а воздух благоухал лавандовым воском.
Он уже двинулся по второму кругу, рассматривая на этот раз орнамент и попутно отметив про себя, что здесь не было фотографий, даже на крышке рояля, что он посчитал необычным для дома подобного сорта и, в частности, для «тетушки» этого поколения и происхождения. Это была замечательно безликая комната, не открывавшая постороннему взгляду ничего, кроме того, что в какой-то период семейной жизни здесь появилось много денег.
Он уселся на краю обитой скользкой парчой софы, и тут дверь открылась и в комнату пулей влетели два истерически лающих керн-терьера, сопровождаемые белым карликовым пуделем с негармонирующими коричневыми пятнами вокруг глаз и под хвостом. Слайдер подобрал ноги, поскольку терьеры стали поочередно бросаться на них, пока пудель стоял и смотрел на него, непрерывно рыча и вздергивая верхнюю губу, обнажавшую желтые клыки.
Миссис Рингвуд появилась следом за ними.
– Мальчики, мальчики! – наставительно, но без осуждения адресовалась она к лающей компании. – С ними все будет в порядке, если вы просто не будете обращать на них внимания.
Слайдер, усомнившись в этом, с удивлением рассматривал тетку Анн-Мари. Он ожидал появления некой тучной и громадной тетки, этакой придиры с гладко зачесанными волосами, но миссис Рингвуд, хоть ей и было под шестьдесят, оказалась маленькой и очень тоненькой женщиной с золотыми волосами, подстриженными и уложенными в стиле Одри Хепберн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88