– Следовательно, очень возможно, что она на самом деле не играла в своем старом оркестре, а просто выставляла это как предлог для своих поездок в Бирмингем.
– Ну почему ей надо было туда ездить?
– Почему кому-то может захотеться ездить в Бирмингем? – поддержал ее Атертон. – Но, с другой стороны, для чего тогда вообще нужен предлог? Почему бы просто никому ничего не говорить?
– Предположительно, – медленно произнес Слайдер, – потому, что у нее были такие инструкции.
Атертон искоса взглянул на него.
– Вы все еще считаете, что за этим стоит крупная организация?
– Иначе, – пожал плечами Слайдер, – как ты сам сказал, для чего вообще тогда нужен предлог?
– Вы еще не знаете, ездила она туда работать или нет, – напомнила Джоанна.
– Это достаточно легко узнать, – сказал Атертон. – Полагаю, вам придется выписать еще одно «семьсот двадцать восьмое», Билл?
– Что такое «семьсот двадцать восьмое»? – тут же поинтересовалась Джоанна.
– Разрешение покинуть территорию центра, – объяснил Слайдер. – Мы обязаны иметь его, когда ездим в другие города по служебным делам.
– Это также означает переработку, – улыбнулся Атертон, – дополнительные расходы, деньги на бензин, на ленч в пабах. Чего тут удивляться, что ребята в униформе воображают, будто у нас легкая жизнь? А кого вы с собой возьмете? – невинно осведомился он у Слайдера.
– Норму, – коротко ответил тот.
– Черта с два вы это сделаете!
– Кто это – Норма? – спросила Джоанна.
– КЖД Суилли, – с чувством ответил Атертон, – мы зовем ее Норма по совершенно очевидным причинам. Она веселая, хороший товарищ, пьет как рыба и ругается как боцман – типичный нормальный сотрудник уголовки. Но я не думаю, что из этого выйдет что-то путное, Билл. Я просто так и вижу, как Супер выдает вам лицензию отправить ее в спальном вагоне только для того, чтобы пошарить в бирмингемских отбросах. Заскочить перекусить на скорую руку в пабе с Биверсом или со мной – это одно дело, но с ней это может завести слишком далеко.
В этот момент зазвонил телефон, и, как только Атертон вышел из комнаты, Джоанна повернулась и прильнула к коленям Слайдера.
– Ты в самом деле думаешь, что Анн-Мари была замешана в какой-то большой преступной организации? Мне это кажется таким невероятным.
– Ты предпочитаешь теорию Атертона?
– Могут быть и другие объяснения. Ну если уж дошло до этого, то я бы предпочла твою версию.
– Почему?
– Потому что ты видишь дальше и лучше, чем он.
Вернулся Атертон, и вид у него был торжествующий.
– Нашлась машина Анн-Мари. Команда экспертов сейчас вовсю трудится над ней. И отчет о машине Томпсона тоже только что пришел. Ничего особенно интересного, за исключением нескольких длинных темных волос. Очень длинных темных волос.
– Ты говорил, что его подружка брюнетка, – заметил Слайдер.
– Коротко подстриженная, с вьющимися волосами, – вполголоса вставила Джоанна.
– Где нашли машину?
Торжествующая улыбка Атертона стала шире на миллиметр.
– На задней улочке в Айслингтоне, примерно в полумиле от места, где живет Томпсон. На расстоянии пешей прогулки, как вы могли бы сказать.
– Но, в самом деле, – запротестовала Джоанна, – никто не может быть настолько глуп, чтобы бросить машину человека, которого он только что убил, так близко от своего собственного дома.
– Вы были бы поражены, узнав, насколько глупы большинство людей.
– Кто на дежурстве, Хант? – спросил Слайдер. – Не возражаешь, если я позвоню?
– Воспользуйтесь аппаратом на кухне, – посоветовал Атертон.
Оставшись в комнате вдвоем, он и Джоанна поначалу осторожно рассматривали друг друга, потом Атертон прочистил горло. Джоанна весело прищурилась.
– Предполагаю, что вы хотите сделать мне некое предупреждение. Вы его всегда защищаете, верно?
– Вы знаете, что он женат, или нет?
– Да. Да, я это знаю.
– Давно женат. Он никогда раньше не заводил никаких связей – он человек не такого типа.
– А в этом деле есть типы?
– У него двое детей, закладная на дом в банке и еще его карьера. Он не собирается бросать все это из-за вас.
– А разве я от него этого ожидаю?
– Я просто предупреждаю вас для вашего же блага.
– Нет, это не так, – ответила она ровным голосом.
Он посмотрел прямо на нее.
– Послушайте, каждого человека можно увлечь в сторону, но если он бросает дом под влиянием момента, это может стать для него катастрофой. Это разрушит его, и я не имею в виду материальное разрушение. Он – один из действительно честных людей, из тех, кого я знаю, у него есть совесть, и беспокойство, и чувство вины перед женой и семьей, если он их бросит, разрушит любое счастье, которое он мог бы обрести с вами.
Джоанна подавила улыбку.
– Вы заходите слишком далеко и слишком быстро. Не это ли называется «перейти к умозаключениям»?
– Да тот факт, что он сделал это, уже означает, что все это очень серьезно. Вы не знаете его так, как знаю я. Он не такой, как мы, – он из другого поколения. Он не может легко относиться к любым вещам. И он очень... неискушен... в некоторых делах.
– Ладно, – сказала она, оглянулась назад и опять посмотрела на Атертона. – Я думаю, он достаточно взрослый человек, чтобы самому решать за себя, вы так не считаете?
Атертон бессознательным нервным движением потер тыльную сторону ладони пальцами другой руки.
– Я не хочу, чтобы вы поставили его в положение, когда он будет вынужден решать. Неужели вы не понимаете, что как только это произойдет, он будет одинаково несчастлив, какой бы путь ни выбрал.
– Не вижу, чем бы я тут могла помочь, – серьезно ответила Джоанна.
Атертон почувствовал, как внутри него нарастает злость на то, как легкомысленно она все воспринимает.
– Вы можете прервать все это, сейчас, пока дело не зашло дальше.
– То же самое может и он.
– Но он не хочет. Вы это знаете. Если только вы оставите его в покое...
Теперь она уже открыто улыбнулась.
– Ах, но ведь для этого он тоже должен оставить меня в покое. Об этом вы не думали?
Атертон дернулся, вскочил и направился к камину. Подойдя к огню, он мягко ударил кулаком по каминной решетке.
– Вы могли бы не поощрять его, – наконец сказал он, не оборачиваясь. Он боялся потерять над собой контроль, если будет смотреть на нее. – Вы могли бы сделать хотя бы это.
– Могла бы, – согласилась она, задумчиво глядя на его напряженную спину. – Но я по-прежнему думаю, что в любом случае это его дело, как решать, а не ваше и не мое.
Он обернулся к ней.
– Это лишь показывает, насколько вы в действительности заботитесь о нем! И вас не терзает совесть, что вы разбиваете его жизнь, не так ли?
Она внимательно поглядела на него, как бы решая, стоит ли еще раз попытаться заставить его понять. Все же она решила, что стоит.
– Я не верю, что статус-кво – это единственная конфигурация, которая может быть подходящей, или что восстановление статус-кво должно быть обязательно главной целью в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88