Шеварднадзе провел их к Камарели.
После первых приветствий глава делегации Макдональд обратился к грузинскому инженеру с краткой речью.
– Мне выпало счастье, – начал он, – именем цивилизации приветствовать вас и передать сердечное спасибо людей всех стран. Ваш гений, вдохновленный революционным взлетом, спас человечество от несчастья, не имеющего прообразов в истории, и мир не счел бы себя достойным спасения, если бы позабыл увековечить ваш подвиг. Мне особенно приятно сказать вам об этом, ибо вся моя жизнь – жизнь предпринимателя – есть неустанное служение рабочим, к чьей великой творческой энергии приобщились и вы. От всей души благодарим вас, дорогой инженер Камарели. Нет, мы никогда не забудем, что гениальная идея спасения Земли зародилась в вашей стране. Зерна великой идеи упали на животворную почву, – Макдональд склонил голову и лицемерно прижал к груди правую руку.
Бриан кашлянул, как бы прочищая горло, и выступил вперед.
– Я хочу добавить пару слов к высказываниям главы нашей делегации, – он кивнул головой Макдональду и затем с деланным пафосом обратился к Камарели:
– Вы спасли земной шар от неизбежной гибели. По достоинству оценить ваши заслуги человечество просто не в силах. Но избавленные от угрозы смерти люди должны продолжать жить и трудиться. В этой связи я хочу обратить ваше внимание на тот экономический хаос, в который повергло все страны ожидание катастрофы. Понадобится немалый труд для восстановления прежнего положения. Наш союз должен быть скреплен дружбой, мы должны стать на путь сотрудничества и общими усилиями навести порядок в хозяйстве. Да не испугает нас то обстоятельство, что Советский Союз и капиталистические страны зиждутся на разных экономических основах. Ведь это не мешало нам совместно претворить в жизнь грандиозный план торможения Земли. Мы пришли к вам с предложением дружбы и сотрудничества…
После недолгой паузы Камарели сказал:
– Я, конечно, благодарен за столь высокую оценку моего труда. Однако для меня было бы важнее получить от вас прежде всего более подробную информацию о Лондонской конференции. Газеты не освещали закрытых заседаний, но по имеющимся сведениям там господствовал совершенно иной дух, другое настроение. А ваши сегодняшние заявления отражают дух Тбилисской конференции, от которой Лондон отказался и которую постарался предать забвению.
Бриан бросил быстрый взгляд на Макдональда.
– Нас послала к вам Лондонская конференция, – заговорил Макдональд, закручивая длинные усы, – и это значит, что наше заявление полностью соответствует решениям конференции. Не скрою, в работе конференции возникли критические моменты, однако они были вызваны лишь остротой нынешнего положения. Что касается пути, намеченного Тбилисской конференцией, то мы категорически заявляем: Лондон не только не отклонился от него, но, напротив, неукоснительно следовал решениям Тбилисской конференции, о чем говорит и принятая нами резолюция.
– Я хочу до конца быть искренним с вами, – снова заговорил Бриан, вскочив с кресла, – поэтому, не скрывая, изложу все, что заставляет нас задуматься. Мы как-нибудь залечим раны, все же нанесенные отведенной опасностью.
– Прошу прошения, но должен вас прервать, – сказал Камарели, хмуря брови. – Мы убеждены, что для прогресса человечества история никогда еще не работала в таком могучем темпе, как сегодня.
– Не надо смешивать в одном котле вчерашнее и сегодняшнее, – ответил Бриан. – Вчера для нас были предельно ясны взаимоотношения действующих сил и мы могли взвесить и ограничить их мощь. Сегодня лишь вы можете просить свет на все сомнения, и мы надеемся, что вы повлияете на новый фактор истории.
Бриан сел.
– Вам хорошо известно, о каком факторе идет речь, – добавил Макдональд.
– Это третья сила. О ней мы почти ничего не знаем, кроме, пожалуй, того, что среди движущих сил нашей истории она, возможно, станет величайшей и значительнейшей.
– Вот, наконец-то вы ухватились за главное, – иронически улыбнулся Камарели. – А все разговоры о заслугах и так далее были лишь поэтическим вступлением. Я удовлетворю вашу просьбу и попытаюсь воздействовать на – этот фактор.
– Нас интересует, – заговорил Дингвей, – станут ли марсиане вмешиваться в нашу жизнь?
– Без нашего согласия марсиане не будут вмешиваться в земные дела, твердо ответил Камарели.
– А кто будет представлять наши интересы? – спросил Бриан.
– Об этом надо договориться.
– Ходят слухи об отправке второго транспорта с водой. Насколько это верно? – спросил Макдональд.
– Вполне может быть, что отправят и второй и третий, – отпарировал Камарели. – Воды у нас много. Во всяком случае, бояться нечего: Марс настолько «богат», что от «торговли» с ним мы не останемся в убытке.
Члены делегации растерялись.
Макдональд нервно теребил усы. Бриан принялся так усиленно моргать, словно в глаза ему попала соринка. На лбу Дингвея заблестели капли пота. И вдруг все трое заговорили в один голос:
– Надо срочно повидаться с инженером Каро… Просим вас устроить нам встречу…
– Сегодня Каро здесь нет. Завтра в 12 часов он приедет. Я передам вашу просьбу. Ответ сообщу.
Члены делегации попрощались с Камарели и вышли.
– Если слова Камарели о невмешательстве марсиан в дела Земли соответствуют действительности, то главное препятствие снимается с повестки дня, – уже в машине радостно зашептал Бриан.
– Я думаю, Камарели не стал бы утверждать так категорически, если бы сомневался в нейтральности марсиан, – ответил Макдональд, – тем более, что говорил он, как видно, со слов Каро.
– В таком случае, удивительно его простосердечие, – заметил Дингвей. Сколько бы мы ни говорили о союзе и дружбе, пропасть невозможно заполнить сладкими речами. Камарели хорошо понимает неизбежность борьбы, и я просто не могу постигнуть, почему он ослабляет свои позиции подобными откровенными заявлениями.
– Может, он просто уверен в своих словах, рассчитывая на летаргин, проворчал Бриан. – Но летаргии действительно представляет собой большую силу.
Бриан и прежде видел огромное превосходство советской авиации, однако, напуганный страшной мощью раунита, не обратил тогда на «Геду» должного внимания. Сейчас же, когда страх перед раунитом чуть отступил, тайна «Геды» вновь завладела им. На сколько миль распространяется сила летаргина? Каким расстоянием ограничен радиус действия «Геды» в предстоящих воздушных сражениях? Пока мы не получим ответа на эти вопросы, трудно рассчитать нормальное соотношение сил.
– Как вы думаете, – нарушил молчание Бриан, – какова была зона действия «Геды» до торможения Земли?
– В 1932 году, после закрытия Тбилисского конгресса, – сказал Дингвей, главы делегаций летели на «Геде» из Тбилиси в Москву и Ленинград.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36