Амеротку в этот момент она напоминала богиню Маат.
– Они не могут скрываться бесконечно, – заявил Сененмут. – Запасы провизии и воды уменьшаются. Наступления следует ждать в ближайшее время. Они хотят сразиться с нами и полностью нас уничтожить.
Хатусу опустила голову и молчала, раздумывая. Амеротку было слышны обычные голоса лагеря, ржание лошадей.
– Вы обещали митаннийцу сохранить ему жизнь.
Сененмут пожал плечами.
– Господин Амеротк, я сохранил ему жизнь на короткий срок, и смерть его будет скорой. Если бы он остался жив, то мог бы донести своим военачальникам о нашей уязвимости, или, того хуже, он мог бы рассказать здесь о реальной силе митаннийцев. При лагере находится разный люд – тот сброд, что обычно сопровождает армию. Они всегда раньше всех узнают новости. Они скроются первыми, за ними последуют другие. Так за несколько дней мы можем лишиться половины наших сил.
– Они скоро нападут, – неожиданно резким тоном заговорила Хатусу. – Амеротк, возьмите небольшой отряд колесниц и отправляйтесь назад вдоль Нила. Передайте Небануму приказ привести сюда форсированным маршем полк Анубиса. Я беру на себя командование вместо Омендапа. Его состояние должно оставаться в тайне. Лагерь следует укрепить. Все колесницы, за исключением небольшого отряда, который останется здесь, должныбыть отведены на милю к северу. – Она встала и хлопнула в ладоши. – Через час рассвет. Она подошла к столу, взяла одну из своих личных печатей и вложила ему в руку. – Амеротк, если Небанум откажется подчиниться моему приказу, убейте его! Она снова хлопнула в ладоши. – Быстрее за дело! Нельзя терять времени!
Вскоре Амеротк, стоя рядом с колесничим, покинул лагерь во главе небольшого отряда. Они ехали по той же извилистой пыльной дороге, по которой двигались накануне, но теперь в обратную сторону, и это вызывало странное ощущение. Небо постепенно светлело, и солнечные лучи набирали силу. Сквозь марево утра блестел Нил в зеленой кайме берегов; потревоженные крокодилом или бегемотом, поднялись в воздух стаи птиц. Словно готовясь к торжественной встрече солнца, пустыня слева от них окрасилась в золотисто-красный цвет. Утренний холодок исчез. Быстро испарилась роса. И над горизонтом величественно поднялся во всем своем великолепии сверкающий огненный шар солнца. По указанию Амеротка его маленький отряд держался близко друг к другу, по три колесницы в ряд, одна ехала впереди и еще одна – с левого фланга, чтобы исключить неожиданное нападение. К тому времени, когда солнце полностью поднялось, лошади перешли на галоп, и колесницы запрыгали и закачались на неровной дороге.
В полдень сделали привал, укрывшись от палящего солнца под пальмами у реки. Лошадей напоили и накормили, поели и люди. Как и Амеротк, все воины были в боевых доспехах: бронзовых панцирях, в схенти с нашитыми на полотно кожаными полосами, сандалии плотно охватывали ноги. Возничего защищали бронзовый воротник, шейные пластинки, и щиток прикрывал пах. Вооружение воинов на легких колесницах состояло из лука с колчаном стрел и дротиков.
Воины беспрекословно подчинялись его приказам. Они были из его отряда и отправились бы в Фивы, пожелай он того. Но он чувствовал их беспокойство. По одну сторону от них лениво нес свои воды Нил, по другую – притаилась, словно выжидая, молчаливая пустыня. Амеротк спрашивал себя, начал ли распространяться слух, чувствовали ли воины, что громадная армия митаннийцев движется к ним? Они возвращались, чтобы поторопить полк Анубиса, и вполне могли догадаться что происходило нечто серьезное. Амеротк встал и взошел на крутой берег, а оттуда окинул взглядом пустыню, морщась от ее раскаленного дыхания. Разогретый зноем воздух дрожал, искажая очертания расположенных в отдалении скал и Низин. Амеротку подумалось, что в этом знойном мареве могла бы двигаться целая армия, оставаясь до поры до времени незаметной.
– Нам пора в путь! – сказал он своим людям.
Снова запрягли лошадей. Амеротку было не по себе. Он не мог избавиться от ощущения, что за ними следят. Отдохнувшие лошади пошли легким галопом, и тишина окрестностей была потревожена их похрапыванием, топотом копыт, стуком колес и покрикиванием колесничих.
Они успели добраться до лагеря полка Анубиса еще засветло. Амеротк дал указание своим людям расположиться за пределами лагеря и поесть, довольствуясь тем немногим, что они захватили с собой. Сам же он в сопровождении своего офицера отправился в лагерь, и сразу отметил про себя его хорошую организацию. Ров и частокол полностью соответствовали установленным правилам. В центре находился священный ларец. Против своего ожидания, Амеротк не заметил в лагере никакой особенной суеты. Из палатки к нему вышел сонный Небанум в наброшенном на плечи одеянии. Его глаза прятались под нависшими веками, а черты лица отличала резкость. Амеротк представился. Небаум, зевая, почесал лысеющую голову и велел стоявшему рядом жрецу наполнить кружку пивом. Сделав большой глоток, он прополоскал рот и сплюнул чуть ли не на ноги Амеротку.
– Так вас послал Омендап. – Небанум смотрел мимо Амеротка на установленный у святилища штандарт. – Полагаю, что у вас для меня приказ поторопиться. Но я могу двигаться не быстрее, чем удобно мне и моему коню, – он лениво зевнул.
Амеротк шагнул ближе, деланно улыбаясь, достал картуш Хатусу.
– Меня прислал не Омендап, а Ее Величество.
Небанум выдавил из себя улыбку и в соответствии с правилами этикета коснулся картуша губами.
– Мои приказы очень просты, – продолжал Амеротк. – Я здесь, чтобы выполнять волю фараона.
– Долгих ему лет, здравия и процветания, – без особого почтения пробурчал Небанум.
– Вам надлежит собраться и выступить в пределах часа, – приказал Амеротк, обнажая меч. Офицер последовал его примеру. – В случае неподчинения мне дан приказ казнить вас немедленно и взять командование на себя. Такова воля божественного фараона!
Вслед за этими словами поведение Небанума разительно изменилось. Амеротк понял, что Хатусу с Сененмутом допустили ошибку. Они проявляли излишнюю мягкость в отношении этого своенравного военачальника, и в своем неповиновении он дошел до наглости, но, как любой офицер, он должен был беспрекословно подчиняться воле фараона.
Не прошло и часа, как лагерь был поспешно свернут; имущество погружено, лошади запряжены в колесницы; и солнце еще не успело подняться высоко, а полк Анубиса форсированным маршем уже отправился в путь. Колонны воинов в полном боевом снаряжении, обливаясь потом, Торопились на север под пронзительный рев труб и барабанный бой.
Своему отряду Амеротк приказал держаться сзади. Медленно тянулись утренние часы. Поднятые пешими воинами и колесницами плотные тучи пыли затрудняли обзор как на правом, так и на левом флангах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Они не могут скрываться бесконечно, – заявил Сененмут. – Запасы провизии и воды уменьшаются. Наступления следует ждать в ближайшее время. Они хотят сразиться с нами и полностью нас уничтожить.
Хатусу опустила голову и молчала, раздумывая. Амеротку было слышны обычные голоса лагеря, ржание лошадей.
– Вы обещали митаннийцу сохранить ему жизнь.
Сененмут пожал плечами.
– Господин Амеротк, я сохранил ему жизнь на короткий срок, и смерть его будет скорой. Если бы он остался жив, то мог бы донести своим военачальникам о нашей уязвимости, или, того хуже, он мог бы рассказать здесь о реальной силе митаннийцев. При лагере находится разный люд – тот сброд, что обычно сопровождает армию. Они всегда раньше всех узнают новости. Они скроются первыми, за ними последуют другие. Так за несколько дней мы можем лишиться половины наших сил.
– Они скоро нападут, – неожиданно резким тоном заговорила Хатусу. – Амеротк, возьмите небольшой отряд колесниц и отправляйтесь назад вдоль Нила. Передайте Небануму приказ привести сюда форсированным маршем полк Анубиса. Я беру на себя командование вместо Омендапа. Его состояние должно оставаться в тайне. Лагерь следует укрепить. Все колесницы, за исключением небольшого отряда, который останется здесь, должныбыть отведены на милю к северу. – Она встала и хлопнула в ладоши. – Через час рассвет. Она подошла к столу, взяла одну из своих личных печатей и вложила ему в руку. – Амеротк, если Небанум откажется подчиниться моему приказу, убейте его! Она снова хлопнула в ладоши. – Быстрее за дело! Нельзя терять времени!
Вскоре Амеротк, стоя рядом с колесничим, покинул лагерь во главе небольшого отряда. Они ехали по той же извилистой пыльной дороге, по которой двигались накануне, но теперь в обратную сторону, и это вызывало странное ощущение. Небо постепенно светлело, и солнечные лучи набирали силу. Сквозь марево утра блестел Нил в зеленой кайме берегов; потревоженные крокодилом или бегемотом, поднялись в воздух стаи птиц. Словно готовясь к торжественной встрече солнца, пустыня слева от них окрасилась в золотисто-красный цвет. Утренний холодок исчез. Быстро испарилась роса. И над горизонтом величественно поднялся во всем своем великолепии сверкающий огненный шар солнца. По указанию Амеротка его маленький отряд держался близко друг к другу, по три колесницы в ряд, одна ехала впереди и еще одна – с левого фланга, чтобы исключить неожиданное нападение. К тому времени, когда солнце полностью поднялось, лошади перешли на галоп, и колесницы запрыгали и закачались на неровной дороге.
В полдень сделали привал, укрывшись от палящего солнца под пальмами у реки. Лошадей напоили и накормили, поели и люди. Как и Амеротк, все воины были в боевых доспехах: бронзовых панцирях, в схенти с нашитыми на полотно кожаными полосами, сандалии плотно охватывали ноги. Возничего защищали бронзовый воротник, шейные пластинки, и щиток прикрывал пах. Вооружение воинов на легких колесницах состояло из лука с колчаном стрел и дротиков.
Воины беспрекословно подчинялись его приказам. Они были из его отряда и отправились бы в Фивы, пожелай он того. Но он чувствовал их беспокойство. По одну сторону от них лениво нес свои воды Нил, по другую – притаилась, словно выжидая, молчаливая пустыня. Амеротк спрашивал себя, начал ли распространяться слух, чувствовали ли воины, что громадная армия митаннийцев движется к ним? Они возвращались, чтобы поторопить полк Анубиса, и вполне могли догадаться что происходило нечто серьезное. Амеротк встал и взошел на крутой берег, а оттуда окинул взглядом пустыню, морщась от ее раскаленного дыхания. Разогретый зноем воздух дрожал, искажая очертания расположенных в отдалении скал и Низин. Амеротку подумалось, что в этом знойном мареве могла бы двигаться целая армия, оставаясь до поры до времени незаметной.
– Нам пора в путь! – сказал он своим людям.
Снова запрягли лошадей. Амеротку было не по себе. Он не мог избавиться от ощущения, что за ними следят. Отдохнувшие лошади пошли легким галопом, и тишина окрестностей была потревожена их похрапыванием, топотом копыт, стуком колес и покрикиванием колесничих.
Они успели добраться до лагеря полка Анубиса еще засветло. Амеротк дал указание своим людям расположиться за пределами лагеря и поесть, довольствуясь тем немногим, что они захватили с собой. Сам же он в сопровождении своего офицера отправился в лагерь, и сразу отметил про себя его хорошую организацию. Ров и частокол полностью соответствовали установленным правилам. В центре находился священный ларец. Против своего ожидания, Амеротк не заметил в лагере никакой особенной суеты. Из палатки к нему вышел сонный Небанум в наброшенном на плечи одеянии. Его глаза прятались под нависшими веками, а черты лица отличала резкость. Амеротк представился. Небаум, зевая, почесал лысеющую голову и велел стоявшему рядом жрецу наполнить кружку пивом. Сделав большой глоток, он прополоскал рот и сплюнул чуть ли не на ноги Амеротку.
– Так вас послал Омендап. – Небанум смотрел мимо Амеротка на установленный у святилища штандарт. – Полагаю, что у вас для меня приказ поторопиться. Но я могу двигаться не быстрее, чем удобно мне и моему коню, – он лениво зевнул.
Амеротк шагнул ближе, деланно улыбаясь, достал картуш Хатусу.
– Меня прислал не Омендап, а Ее Величество.
Небанум выдавил из себя улыбку и в соответствии с правилами этикета коснулся картуша губами.
– Мои приказы очень просты, – продолжал Амеротк. – Я здесь, чтобы выполнять волю фараона.
– Долгих ему лет, здравия и процветания, – без особого почтения пробурчал Небанум.
– Вам надлежит собраться и выступить в пределах часа, – приказал Амеротк, обнажая меч. Офицер последовал его примеру. – В случае неподчинения мне дан приказ казнить вас немедленно и взять командование на себя. Такова воля божественного фараона!
Вслед за этими словами поведение Небанума разительно изменилось. Амеротк понял, что Хатусу с Сененмутом допустили ошибку. Они проявляли излишнюю мягкость в отношении этого своенравного военачальника, и в своем неповиновении он дошел до наглости, но, как любой офицер, он должен был беспрекословно подчиняться воле фараона.
Не прошло и часа, как лагерь был поспешно свернут; имущество погружено, лошади запряжены в колесницы; и солнце еще не успело подняться высоко, а полк Анубиса форсированным маршем уже отправился в путь. Колонны воинов в полном боевом снаряжении, обливаясь потом, Торопились на север под пронзительный рев труб и барабанный бой.
Своему отряду Амеротк приказал держаться сзади. Медленно тянулись утренние часы. Поднятые пешими воинами и колесницами плотные тучи пыли затрудняли обзор как на правом, так и на левом флангах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65