– Простите, Элли. – Эвдора совершенно растерялась.
– Что вы, ничего страшного, – выдавила я.
– Именно, Дора! «Господь создал новый день, радуйтесь ему!»
Дама нашарила новую сигарету и восстала из кресла, как Афродита из дымного моря. Ей оказалось за семьдесят, римский нос и полные щеки на ее лице спорили, кто краснее, а седины в волосах было не так уж и много.
– Я довожусь ей свекровью. Мачеха ее мужа. Меня зовуг Бриджет Шип, но все знакомые зовут меня запросто Бриди.
– Вспомнила! Миссис Маллой, моя домработница, говорила, что вы приехали погостить.
– Правда? А она сказала, что я варю самое вкусное в мире варенье?
– Нет, но охотно верю! – Я плотоядно покосилась на намазанный вареньем хлебец.
– Так и знала, что моя слава прогремит и здесь! – Миссис Шип ухватила сигаретную пачку. – Великое дело – сплетни. Того и гляди, все тут узнают, что на ночь я кладу вставную челюсть в виски, а в юности напугала епископа так, что он из трусов выпрыгнул, когда я рассказала ему анекдот про попа и хористку!
Не зная, что сказать, я взглянула на Эвдору. Ее гримаса больше подходила убийце-рецидивисту, чем духовному лицу.
Глава восьмая
Неужели это эпидемия?! А вдруг бедные женщины рискуют подхватить от меня или Эвдоры злокачественное свекровие даже в автобусе? Не желая никого заразить этой страшной напастью, я была рада оказаться единственной пассажиркой автобуса № 39, когда он притормозил у калитки дома викария.
Перед уходом я заглянула в справочник и нашла адрес Тафферов. Выходя из автобуса на Рыночной площади Читтертон-Феллс, я еще не знала, что скажу домочадцам миссис Таффер, но для себя решила, что проглянувшее солнышко – хороший знак. Автобус умчался в пелену грибного дождичка. Я бросила несколько монет в кепку очередного побирушки, горько подумав, что этот уличный оборванец умеет распевать, как канарейка, а бедный мистер Дик с душой трубадура не может связать двух нот и вынужден жить у меня над конюшней, верный служению искусству… Тут я вспомнила, что у Папули великолепный бас профундо, и мне живо представилось, как раскаявшийся грешник ночью прокрадывается к балкону Мамули и заводит серенаду…
Преисполнившись оптимизма, я свернула на Китти-стрит. Может, сразу с порога так и сказать Резвушке: руки прочь от моего свекра! Или попросить ее уговорить Папулю на коленях приползти к Магдалине? Или последовать совету Эвдоры и предложить Резвушке извиниться перед Мамулей?
Размышляя, я проскочила нужный дом. Пришлось вернуться, снова миновав череду одинаковых коттеджей, изрядно смахивавших на картонные макеты. Ага, вот и дом Тафферов. Я откинула щеколду калитки, осторожно обогнула ржавый трехколесный велосипед и проскакала по криво нарисованным «классикам». Дорожка привела к покосившемуся крыльцу с жестяным навесом. И тут почему-то меня охватил такой страх, что даже колени подогнулись.
Вряд ли Резвушка Таффер примет меня с распростертыми объятиями, особенно после памятного званого обеда. Дверной молоточек выпал из моей ослабевшей руки и гулко ударил в дверь. Из дома тут же донесся усталый голос:
– Ну что еще, мелочь ты пузатая?! – Э-э…
Рука неимоверной длины выстрелила из-за двери и, прежде чем я успела отскочить, сгребла меня за шиворот и втащила в дом.
– Господи помилуй! Простите, ради бога! – Хрупкая особа в полном смятении вытаращилась на меня. – Я-то решила, что это Барни, мой семилетний поганец. Он все утро носится туда-сюда!
Фриззи Таффер не нуждалась в представлении, я сразу поняла, что передо мной замученная мать семейства. Рыжие волосы буйными кудрями обрамляли ее лицо.
– Мое имя Элли Хаскелл… Если я не вовремя, загляну как-нибудь в другой раз.
– Ни в коем случае! – Фриззи снова сгребла меня, но уже за руку, и я испугалась, как бы она не оторвала мне ее напрочь. – Только не уходите! Я все утро надеялась, что вы позвоните!
– Не мешало бы мне так и сделать, а не врываться к вам…
– Это даже лучше. Гораздо легче говорить с глазу на глаз. – Фриззи наконец-то отпустила мою руку и закрыла дверь. – Поверьте, я очень рада вас видеть!
Узенькая прихожая казалась голой. Стены блекло-бежевые, мебели почти никакой, зато по полу ровным слоем размазаны игрушечные машинки, паровозики, карандаши, книжки-раскраски и мячи. Игрушки были повсюду: на ступеньках, на подоконнике. Но жизнь Фриззи Таффер состояла не из одних развлечений – здоровенный пылесос вытянул свой хобот вдоль единственного потрепанного коврика.
– Боюсь, я разворошила осиное гнездо, – сокрушенно пробормотала я.
– Да что вы!
Фриззи сунула руки в карманы юбки и оглянулась на дверь гостиной. Та медленно приоткрылась. Девчушка месяцев восьми на удивление споро на четвереньках выползла в прихожую. Ангельская головка была увенчана шапкой огненно-рыжих кудрей. За малышкой с визгом мчался тощенький и тоже рыжий мальчуган лет четырех.
– Мама! Лора сломала мой конструктор!
– Она же не нарочно, Дастин. – Устало вздохнув, Фриззи подхватила свое младшенькое сокровище под мышку.
– Нет, нарочно! – Мальчуган бросился на пол и заколотил миниатюрными армейскими башмаками. – Ненавижу Лору! Давай отдадим ее обратно в роддом!
Тут он заметил меня, и веснушки на его любопытном носу засветились.
– Вы продавщица мороженого?
– Миссис Хаскелл – мамина подруга. – У нее есть близняшки чуть постарше Лоры. И я уверена, что ты сейчас скажешь миссис Хаскелл, как ты любишь свою маленькую сестричку.
– Я ее ненавижу! – Дастин вяло поднялся и, насупившись, уставился на меня. – А еще я ненавижу этого страшного деда, который ночью выгнал меня из постели, а сам в нее улегся.
Не веря своим ушам, я ошеломленно смотрела, как Фриззи ерошит локоны малышки.
– Ну все, Дастин, перестань! Ты сам говорил, что давно мечтал спать на верхней кровати вместе с Барни. Ведь вам было весело вместе!
– Да-а… Пока я не свалился! Дастин разгневанно затопал по лестнице.
– Неужели мой свекор провел здесь ночь?
– Поверьте, я от этого была не в восторге.
– Он же должен был поселиться в «Темной лошадке»…
– Резвушка поклялась, что все места в гостинице заняты и ей об этом доподлинно известно.
– А он даже не потрудился проверить?
– Вы же знаете мою свекровь: она умеет убеждать. Не поймите меня превратно, я буду очень рада видеть вашего свекра в любое другое время. – Фриззи пыталась превратить все в шутку. – Я уверена, что он очень милый человек. Просто мы с Томом живем тут как в проходном дворе. Стоит взглянуть на этот дом, и становится ясно, что стены тут из бумаги. Мы слышим каждое слово у соседей, слышно даже, как у них в ванной сохнут полотенца!
– Все понятно… – Я хорошо представляла, каково жить, слыша свою свекровь за стеной. – И где же теперь мой блудный Папуля?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63