И Ятим с улыбкой поведал, как это случилось. Был такой абрек, Умар из Адага. Разные они бывают, абреки. Этот был мужчина, настоящий горец. Он защищал бедных, угонял табуны и отары овец у богатых и все раздавал беднякам по аулам. Но были в лесах и другие абреки. Те ногтя на мизинце Умара из Адага не стоили. И однажды в Большом ореховом лесу этот Хурда-Кади, которому поперек горла стояла добрая слава Умара из Адага, подделался под него и обобрал бедняка горца, который вез на арбе кукурузу себе домой. Огорченный бедняк сел у дороги на камне, взялся за голову и на чем свет стоит стал поносить Умара из Адага. Вдруг будто из-под земли вырос перед ним на лихом коне всадник и спрашивает:
– Чем ты удручен, брат?
– Горе у меня, добрый человек, большое горе, семеро детей дома, слепой отец, хромая мать, больная жена – все они голодные, ждут меня там в горах, и я вез им кукурузы, да вот обобрали меня…
– Кто?
– Абрек Умар из Адага, будь он проклят, чтоб род его выморила чума.
– Он сам так и назвался?
– Да! Да с каким бахвальством, чтоб ему не знать радостей.
– Куда он увел арбу?
Бедняк показал в глубь леса.
– Следуй за мной, – сказал всадник и поскакал в ту сторону, куда направился грабитель.
Умар из Адага очень быстро нагнал Хурда-Кади, остановил его, велел вернуть бедняку все, что тот у него отобрал, и на глазах у пострадавшего горца одним ловким взмахом сабли отрубил Хурда-Кади ухо и сказал: «Это, негодяй, тебе за то, чтобы ты впредь не путал себя со мной!» Так он потерял ухо…
– Вот что, Ятим, иди-ка ты ему навстречу. И знай, если что, бегом обратно, – проговорил Саид Хелли-Пенжи, словно бы и не слушал длинного рассказа Ятима. – Э, да вот, кажется, и он сам.
Из кустов действительно вынырнул одноухий с лопатой и глиняным кувшином в руках.
– Где ты так долго пропадал?
– Нате-ка вам, ешьте ягурт. Я уже наелся в погребе. Целый кувшин съел. Холодный и очень вкусный, вроде из молока буйволицы… Кирку я не достал, а рубль твой в целости. – И он подбросил монету. – Коли царем вниз, будет удача, а нет, так не будет…
– Царь плюхнулся лицом в землю, – значит, удача! – воскликнул Ятим.
– Береженый палас атласом станет! Слыхали такое? – проговорил Саид Хелли-Пенжи и спрятал монету.
Когда сгустились сумерки и над саклями куймурцев поднялись дымки от очагов, над которыми жители кипятили молоко, варили картофельный суп, и когда последняя, отбившаяся от стада корова была загнана во двор, Саид Хелли-Пенжи и его спутники, оставив лошадей привязанными в лесу и положив перед ними охапки наспех собранной травы, направились по известковому крутому склону к развалинам древней башни. Ко времени, когда поднялся светлый месяц в сопровождении светлой звезды, они уже были у башни.
– Не об этом ли дереве говорится на полях корана? – оглядевшись, сказал Ятим.
– Другого здесь и нет.
– От дерева три шага – написано там. А что, если этот дьявол нам все не так прочитал?
– Не тревожь душу! – разъярился Саид Хелли-Пенжи.
Коротышка словно прочитал его мысли:
– А все-таки хитрые у него были глаза.
– Пусть только попробует, я сдеру с него шкуру, как с барана в базарный день. Выпотрошу и сушить повешу. А коран в наших руках, вот он. Мы все равно дознаемся до тайны.
– А что, если он послал нас сюда, а сам выбрался на верное место? Мы будем рыть пустое место, а он тем временем завладеет шкатулкой…
– Не мог он мне соврать, зная, кто я такой. Но все же надо спешить! Итак, три шага в сторону Кибла…
– А где находится Кибла?
– В той стороне, куда ты встаешь лицом, когда молишься.
– Но здесь-то я никогда не молился.
– А молился ли ты вообще?
– Ну, скажем, за любимую свою…
– Не гневи аллаха. И будет зубы скалить. Поворачивай. Видел, куда садилось солнце? Вон за ту гору. Выходит, надо стать к ней спиной и сделать семь шагов. Раз, два, три…
– Ну, и где здесь надгробная плита? Я же сказал, что обманул нас этот негодяй!
– Не может быть!.. А это что?
– Обыкновенный камень…
– Нет! Это основание разбитого надгробия. Ну-ка ищите на склоне…
– Есть!..
– То-то же! Бери-ка лопату и рой! Не верится мне, чтоб кто-то не побоялся аллаха и обманул меня.

Ятим с азартом захватывает лопатой землю, сухую, смешанную с известняком. Но вот его сменяет Хурда-Кади. «Раз земля так легко поддается, может, клад и правда здесь!» – радуется про себя Саид Хелли-Пенжи. А тем временем в ущелье, в русле высохшей речушки, неподалеку от старого дома-башни, откуда доносится тоскливый вой шакалов, спешились два всадника. Они привязали своих лошадей к стволу дерева, вскинули винтовки и, стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимания, стали осторожно подниматься к башне. Яма все глубже, а те двое все ближе к цели. Вот они поднялись, притаились за камнем, из-за которого им хорошо видно тех, кто, не подозревая, что за ними наблюдают, отрывают клад. Месяц хорошо освещает это место, и потому ничего не стоит взять на прицел увлеченных кладоискателей. Нужен только удобный момент. Торопиться некуда, пусть извлекут клад, тогда и можно заговорить языком оружия. А пока незачем мешать людям самим рыть себе могилу.
– Ну скоро там? – будто чувствуя неладное, торопит Саид Хелли-Пенжи. Ему и в самом деле кажется, будто в затылок вонзился чей-то острый взгляд. Он обернулся, прошелся мимо того самого камня, за которым прятались недруги. Чует что-то звериный нюх…
– Есть! – воскликнул Хурда-Кади, который уже по шею скрылся в яме. Под лопатой у него заскрипело железо.
– Что есть?
– Совсем маленькая…
– Что маленькая? Шкатулка? Давай сюда!
– Сейчас. А тяжелая, будто чугунная!..
– Драгоценности потому и драгоценны, что они малы, да тяжелы. Давай-ка сюда…
Саид Хелли-Пенжи отбросил коран в сторону и нагнулся, чтобы взять шкатулку… И тут раздались выстрелы, Ятим рухнул на месте, успел только сказать: «А это уж зря, ни к чему мне сейчас умирать…» Раненый Саид Хелли-Пенжи скатился по склону и при этом выронил шкатулку. Ну, а Хурда-Кади, бедняга, даже не вылез из ямы. Схватившись за голову, он осел на дно ямы и кончился, не вымолвив ни единого слова.
– Эти готовы! – сказал Аждар. – А третий, жаль, успел улизнуть. Вот она, шкатулка-то!.. Наша она, ты понимаешь это?
Аждар на радостях так хлопнул Мирзу по спине, что тот чуть не свалился в яму.
– Чему радуешься-то? Отнесем ее сейчас и отдадим все добро этому, чтоб весь род его передох…
– Ты думаешь, что нам обязательно надо так сделать?
– Э, брат Аждар, ты, я вижу, башковитый! На самом деле, зачем он нам нужен, если в руках у нас такое богатство?
– А сколько, ты думаешь, здесь?
– Уверен, что и внукам нашим и правнукам хватит. Но я боюсь, Исмаил разыщет нас, где бы мы ни были.
– С таким-то добром мы скроемся хоть в Стамбуле, хоть в Тавризе…
– Далеко вы собрались, любезные!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59