Ни за что не догадаешься.
– Погнаться за сомом.
– Нет, не угадал. Давай купим лошадь.
– Лошадь?
– Ну да. Я тоже ее буду скоблить и чистить. И кататься верхом.
– Где же мы ее будем держать?
– Да где же еще, – в квартире.
– В квартире? – удивился я. – Она же там не поместится.
– Поместится. Я уже все продумал. Мы ее первую половину будем держать на кухне, а другую половину в туалете. Все равно ей в туалет надо ходить. А в кухне станем кормить.
– Здорово придумано.
– Конечно. Только вот она по лестнице на пятый этаж сможет подняться? Как думаешь?
– Не знаю…
– Наверно, сможет. Ты же сам говорил, что она сразу двумя копытами умеет скакать. Вот и пусть скачет. Я знаешь за ней как ухаживать буду! Весь свой торт отдавать стану.
– Лошади торт не едят.
– Только траву?
– Преимущественно.
– Тогда я ей траву буду рвать, на газонах. Все равно ее косят и никто не берет.
– Твои газоны ей на один укус.
Рис задумался.
– Знаешь тогда что? Я буду ездить на электричке каждое утро за город. Встану рано-прерано, еще до садика, съезжу, нарву и накормлю. Ну так как, купишь?
– Это сложный вопрос…
– Пап, я тебя очень, очень прошу…
– Достать лошадь сейчас трудно.
Рис пододвинул ко мне по воде синий мокрый дрожащий подбородок.
– Если ты купишь лошадь, – сказал он голосом, каким обычно передают важные сообщения, – я все для тебя сделаю. И слушаться стану, и Маму дразнить не буду, и есть начну все. А за лошадь не беспокойся, с ней вам возиться не придется. Кормить я ее буду сам, мыть тоже и на прогулки водить. Все, как ты в детстве. Ну, пап, а? Говори только честно. Врать не надо.
– Если честно – то ничего не получится.
– Ну, пап… Чего тебе стоит…
– Ничего не получится, сынок.
– Значит, нет?
– Значит, нет.
– Ладно! Я тебе это припомню!
Мордочка Риса, как поплавок во время клева, дернулась в сторону, и по воде пошли круги.
– Делай что хочешь, но это невозможно.
– Я очень сильно припомню!
Из глаз сына покатились слезы и стали падать в воду, словно капли крупного дождя. Я погладил Риса по голове, влажной от осевшего тумана.
– Лошадей, сынок, сейчас частным лицам не продают.
– А ты скажи, что для тренировок…
– Гм… Допустим… Но даже, если бы удалось достать лошадь, ее негде держать.
– Я же придумал!
– Ну что ты придумал: голова на кухне, а зад в туалете? Лошади, сынок, нужен простор. Что это за жизнь ты ей уготовил? Мы знаешь что лучше сделаем? Когда лошадь в заповеднике выздоровеет, мы попросим конюха, чтобы он разрешил нам ее купать. Каждое утро будешь на ней скакать. Я тебя научу. Согласен?
Рис задумался.
– А сколько здесь мы будем?
– Месяц…
– Только месяц…
– А на следующий год уговорим Маму и все вместе поедем в какую-нибудь деревню, где есть речка и лошади. Снимем там домик, будем купаться, загорать, ходить по грибы и ягоды. Ты подружишься с какой-нибудь лошадью, станешь за ней ухаживать, кормить, поить, купать… Ну как?
– Ладно уж… – «Поплавок» снова повернулся в мою сторону. – Только, чур, эта лошадь моя. Чтобы Мама ее у меня не отняла. А то знаю я ее…
– На этот счет будь спокоен, – заверил я Риса.
Горизонт на востоке стал чистым. Туман быстро тек в нашу сторону, освобождая все большее и большее пространство поймы. На фоне теперь уже совсем розового неба проступили черные столбы электрической дороги и белая будка сторожа на переезде… Вот граница между ясным небом и туманом переместилась уже к середине топи. И вдруг там, скрытое тьмою, что-то залопотало, забилось жалобно и тоскливо, словно стая птиц в смертельном испуге. В тишине эти одинокие звуки казались особенно сильными и тревожными.
– Что там? – испуганно спросил Рис.
– Сейчас увидим. Смотри, как быстро уходит туман…
– Может, это сом кого поймал?
– Дался тебе этот сом.
Рис на всякий случай придвинулся ко мне поближе. В это время туман отошел дальше, и мы увидели большую старую осину. Ветер раскачивал ее ветви, рвал листья. Осина охала и беспомощно лопотала. Ярость ветра в каких-нибудь трехстах метрах казалась особенно странной, потому что у нас было абсолютно тихо.
– Пора вылезать, – сказал я Рису.
– Еще немного…
– Давай, пока ветер до нас не добрался.
Мы вылезли из воды, я вытер Риса своей рубашкой, одел, укутал в бушлат, сам тоже хорошо растерся, набросил пиджак поверх трико и крикнул:
– Ну, кто вперед? Вон до того камня!
Я побежал вдоль речки, Рис подумал, подумал и припустил вслед за мной. Пока добежали до камня, запыхались.
– Уф! – сказал Рис. – Жарко! – Он сбросил бушлат. – На, грейся!
– Нет уж, спасибо! Побежали назад!
Вся излучина реки теперь была свободной от тумана. Туман громоздился только на темном западе огромной кучей, похожей на слежавшийся зимний снег, когда его сгребают бульдозеры в большие грязные валы вдоль тротуаров. Было ясно. С востока дул свежий, пахнущий инеем ветер. Там разливалась широкая алая заря. Вот-вот должно было взойти солнце.
– Ух, и есть я хочу! – сказал Рис, когда мы прибежали на место стоянки. – Собаку бы съел! Чтоб меня ударило током!
– Что-что? – удивился я.
– Это божба такая.
– Что за глупая божба!
– У нас в садике все так божатся. Пап, а ты знаешь, откуда берется ток?
– Конечно, знаю. Есть такие машины…
– А как они называются?
– Ну эт… как их… Забыл.
– Эх, ты! Ток получается из генераторов! А какие бывают генераторы?
– Большие и маленькие.
– Xa! Постоянного и переменного тока. А что такое постоянный ток?
– Где ты всего этого нахватался?
– В садике.
– В садике?
– Ну да. Садик-то у нас физический.
– Физический?! – поразился я. – Что это значит?
– Как что? Физический и значит. Над нами завод шариковых подшипников шефствует. Приезжают инженеры, рабочие, разные фильмы показывают. Даже настоящий токарно-винторезный станок притащили. Двадцать человек волокли. Сам считал. Я все марки машин знаю и все стали знаю. Чем отличается легированная сталь от углеродистой? А?
– Понятия не имею.
Рис был очень доволен.
– Ты, пап, – сказал он важно, – приходи к нам на занятия. А то еще, когда за мной придешь, тебя кто-нибудь спросит, а ты ничего в технике не смыслишь. От стыда умереть можно.
Итак, мой сын растет физиком, а я ничего и не знаю. И Мама наверняка ничего не знает. И Бабушка! Может быть, Дедушка только в курсе. Наверняка Дедушка в курсе, потому что, когда он приезжает на своем самосвале, они с Рисом только и говорят о машинах, копаются в моторе… Даже изучают какие-то схемы в книгах…
– Ну, а сказки-то в садике читаете?
– Сказки? – Рис пренебрежительно фыркнул. – Мы их еще в младшей группе все прошли.
– Все-все?
– Все-все.
– Братьев Гримм, Андерсена?
– Ну да. Всех братьев и сестер в придачу. И дядюшек и тетушек. Ты вот лучше скажи, чем отличается понижающий трансформатор от повышающего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Погнаться за сомом.
– Нет, не угадал. Давай купим лошадь.
– Лошадь?
– Ну да. Я тоже ее буду скоблить и чистить. И кататься верхом.
– Где же мы ее будем держать?
– Да где же еще, – в квартире.
– В квартире? – удивился я. – Она же там не поместится.
– Поместится. Я уже все продумал. Мы ее первую половину будем держать на кухне, а другую половину в туалете. Все равно ей в туалет надо ходить. А в кухне станем кормить.
– Здорово придумано.
– Конечно. Только вот она по лестнице на пятый этаж сможет подняться? Как думаешь?
– Не знаю…
– Наверно, сможет. Ты же сам говорил, что она сразу двумя копытами умеет скакать. Вот и пусть скачет. Я знаешь за ней как ухаживать буду! Весь свой торт отдавать стану.
– Лошади торт не едят.
– Только траву?
– Преимущественно.
– Тогда я ей траву буду рвать, на газонах. Все равно ее косят и никто не берет.
– Твои газоны ей на один укус.
Рис задумался.
– Знаешь тогда что? Я буду ездить на электричке каждое утро за город. Встану рано-прерано, еще до садика, съезжу, нарву и накормлю. Ну так как, купишь?
– Это сложный вопрос…
– Пап, я тебя очень, очень прошу…
– Достать лошадь сейчас трудно.
Рис пододвинул ко мне по воде синий мокрый дрожащий подбородок.
– Если ты купишь лошадь, – сказал он голосом, каким обычно передают важные сообщения, – я все для тебя сделаю. И слушаться стану, и Маму дразнить не буду, и есть начну все. А за лошадь не беспокойся, с ней вам возиться не придется. Кормить я ее буду сам, мыть тоже и на прогулки водить. Все, как ты в детстве. Ну, пап, а? Говори только честно. Врать не надо.
– Если честно – то ничего не получится.
– Ну, пап… Чего тебе стоит…
– Ничего не получится, сынок.
– Значит, нет?
– Значит, нет.
– Ладно! Я тебе это припомню!
Мордочка Риса, как поплавок во время клева, дернулась в сторону, и по воде пошли круги.
– Делай что хочешь, но это невозможно.
– Я очень сильно припомню!
Из глаз сына покатились слезы и стали падать в воду, словно капли крупного дождя. Я погладил Риса по голове, влажной от осевшего тумана.
– Лошадей, сынок, сейчас частным лицам не продают.
– А ты скажи, что для тренировок…
– Гм… Допустим… Но даже, если бы удалось достать лошадь, ее негде держать.
– Я же придумал!
– Ну что ты придумал: голова на кухне, а зад в туалете? Лошади, сынок, нужен простор. Что это за жизнь ты ей уготовил? Мы знаешь что лучше сделаем? Когда лошадь в заповеднике выздоровеет, мы попросим конюха, чтобы он разрешил нам ее купать. Каждое утро будешь на ней скакать. Я тебя научу. Согласен?
Рис задумался.
– А сколько здесь мы будем?
– Месяц…
– Только месяц…
– А на следующий год уговорим Маму и все вместе поедем в какую-нибудь деревню, где есть речка и лошади. Снимем там домик, будем купаться, загорать, ходить по грибы и ягоды. Ты подружишься с какой-нибудь лошадью, станешь за ней ухаживать, кормить, поить, купать… Ну как?
– Ладно уж… – «Поплавок» снова повернулся в мою сторону. – Только, чур, эта лошадь моя. Чтобы Мама ее у меня не отняла. А то знаю я ее…
– На этот счет будь спокоен, – заверил я Риса.
Горизонт на востоке стал чистым. Туман быстро тек в нашу сторону, освобождая все большее и большее пространство поймы. На фоне теперь уже совсем розового неба проступили черные столбы электрической дороги и белая будка сторожа на переезде… Вот граница между ясным небом и туманом переместилась уже к середине топи. И вдруг там, скрытое тьмою, что-то залопотало, забилось жалобно и тоскливо, словно стая птиц в смертельном испуге. В тишине эти одинокие звуки казались особенно сильными и тревожными.
– Что там? – испуганно спросил Рис.
– Сейчас увидим. Смотри, как быстро уходит туман…
– Может, это сом кого поймал?
– Дался тебе этот сом.
Рис на всякий случай придвинулся ко мне поближе. В это время туман отошел дальше, и мы увидели большую старую осину. Ветер раскачивал ее ветви, рвал листья. Осина охала и беспомощно лопотала. Ярость ветра в каких-нибудь трехстах метрах казалась особенно странной, потому что у нас было абсолютно тихо.
– Пора вылезать, – сказал я Рису.
– Еще немного…
– Давай, пока ветер до нас не добрался.
Мы вылезли из воды, я вытер Риса своей рубашкой, одел, укутал в бушлат, сам тоже хорошо растерся, набросил пиджак поверх трико и крикнул:
– Ну, кто вперед? Вон до того камня!
Я побежал вдоль речки, Рис подумал, подумал и припустил вслед за мной. Пока добежали до камня, запыхались.
– Уф! – сказал Рис. – Жарко! – Он сбросил бушлат. – На, грейся!
– Нет уж, спасибо! Побежали назад!
Вся излучина реки теперь была свободной от тумана. Туман громоздился только на темном западе огромной кучей, похожей на слежавшийся зимний снег, когда его сгребают бульдозеры в большие грязные валы вдоль тротуаров. Было ясно. С востока дул свежий, пахнущий инеем ветер. Там разливалась широкая алая заря. Вот-вот должно было взойти солнце.
– Ух, и есть я хочу! – сказал Рис, когда мы прибежали на место стоянки. – Собаку бы съел! Чтоб меня ударило током!
– Что-что? – удивился я.
– Это божба такая.
– Что за глупая божба!
– У нас в садике все так божатся. Пап, а ты знаешь, откуда берется ток?
– Конечно, знаю. Есть такие машины…
– А как они называются?
– Ну эт… как их… Забыл.
– Эх, ты! Ток получается из генераторов! А какие бывают генераторы?
– Большие и маленькие.
– Xa! Постоянного и переменного тока. А что такое постоянный ток?
– Где ты всего этого нахватался?
– В садике.
– В садике?
– Ну да. Садик-то у нас физический.
– Физический?! – поразился я. – Что это значит?
– Как что? Физический и значит. Над нами завод шариковых подшипников шефствует. Приезжают инженеры, рабочие, разные фильмы показывают. Даже настоящий токарно-винторезный станок притащили. Двадцать человек волокли. Сам считал. Я все марки машин знаю и все стали знаю. Чем отличается легированная сталь от углеродистой? А?
– Понятия не имею.
Рис был очень доволен.
– Ты, пап, – сказал он важно, – приходи к нам на занятия. А то еще, когда за мной придешь, тебя кто-нибудь спросит, а ты ничего в технике не смыслишь. От стыда умереть можно.
Итак, мой сын растет физиком, а я ничего и не знаю. И Мама наверняка ничего не знает. И Бабушка! Может быть, Дедушка только в курсе. Наверняка Дедушка в курсе, потому что, когда он приезжает на своем самосвале, они с Рисом только и говорят о машинах, копаются в моторе… Даже изучают какие-то схемы в книгах…
– Ну, а сказки-то в садике читаете?
– Сказки? – Рис пренебрежительно фыркнул. – Мы их еще в младшей группе все прошли.
– Все-все?
– Все-все.
– Братьев Гримм, Андерсена?
– Ну да. Всех братьев и сестер в придачу. И дядюшек и тетушек. Ты вот лучше скажи, чем отличается понижающий трансформатор от повышающего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79