Вад уже проснулся и валялся на кровати, наслаждаясь бездельем. Иван принялся старательно скрести чугун, а мы с братом стали думать, как лучше провести вечер.
– Иван, чем тут пацаны занимаются?
– В колхозе роблють.
– Все?
– Да.
– А вечером?
– И вечером роблють.
– Ну? – не поверил Вад.
– Придут с поля, по хозяйству надо зробыть.
– А ты чего ж не работаешь?
– У менэ ж пятеро на шие.
– Иван, а у вас шайка есть?
– Чего? – испугался Иван.
– Ну… дружные ребята… Чтобы все время вместе. Один за всех, все за одного. И пошкодить чтобы любили.
– Не… я ж казав… роблють уси.
– Вот заладил. «Роблють, роблють». Не может быть, чтобы все работали. Ты подумай.
Иван бросил скрести и послушно задумался.
– Е одын, – сказал он наконец. – Виталька Ерманский. У его батька богатый, в Ермании роблить, и мамка учителька.
– Где он живет? Далеко?
– Та ни. Сусед ваш.
Мы переглянулись.
– Ну и что, – продолжал я допрос, – компанейский он парень?
Иван в затруднении почесал затылок. Видно, слово «компанейский» было ему незнакомо.
– Та хто зна. Не роблить он… Мать не слухаетея… Она его слухается…
– Пошли, познакомь с ним.
Но Иван наотрез отказался знакомить нас с Виталькой Ерманским. Мы долго допытывались, в чем причина, и наконец утиновец рассказал нам, что у Витальки Ерманского есть пугач и он очень любит стрелять из него в пацанов и однажды даже прожег Ивану ухо.
Это было совсем здорово! Мы уже сильно соскучились по огнестрельному оружию.
Иван тщательно вымыл чугун, слил в принесенное ведерко воду и ушел.
Стало еще скучнее. Мы поплелись на улицу. Солнце висело совсем низко над степью, и от кошары тянулись к нам длинные черные лапы. Улица была совершенно пустынной, лишь тощая коза стояла, задумавшись, над пыльной травой.
От нечего делать мы сели на кочки возле дороги и принялись разглядывать дом Витальки Ерманского.
Этот дом был даже лучше нашего. Он был покрыт веселой красной черепицей, обнесен не как у нас, крепостной стеной, а зеленым штакетником. В палисаднике было много цветов. Во дворе стояло два столба, между которыми была натянута веревка. На веревке сушилось женское белье. Я еще никогда не видел такого красивого белья. Оно было разноцветным, тонким и все в кружевах. Материны длинные до пят рубашки, которые часто пугали меня спросонья (мать в них была похожа на привидение), нельзя было с этими даже сравнить.
Сзади послышалось лязганье и шуршание шин. Прямо на нас мчался велосипед.
На велосипеде сидел полный белобрысый парень в новенькой вельветовой куртке с «молнией». На весь Нижнеозерск было всего несколько велосипедов, причем лишь один у пацана – сына председателя райисполкома. И вдруг в этой глуши великолепный велосипед с никелированными ободами. Парень тяжело спрыгнул с седла и ввел велосипед во двор. На нас он не обратил никакого внимания.
Виталька вышел примерно через час с книгой под мышкой. Он равнодушно скользнул по нас взглядом, сел на лавочку и вытащил из кармана футляр. В футляре оказались очки. Очки были красивые, с золотыми ободками. Такие я видел у директора нашей школы. Виталька нацепил их, еще раз окинул нас безразличным взглядом и стал читать.
Мы подошли к нему.
– Привет, – сказал я.
– Здоров, – ответил Виталька, не поднимая глаз от книги.
– Давай знакомиться. Виктор. Мой брат Вадим. А тебя как зовут?
Виталька шевелил губами, глядя в книгу.
– Тебя Виталькой зовут?
– Что?
– Тебя Виталькой зовут?
– Да…
Мы постояли. Ерманский продолжал читать.
– Что ты читаешь?
– А?
– Что за книга?..
– Шекспир.
Виталька захлопнул книжку и ушел. Его широкая спина еле протиснулась в узкую калитку.
– Его надо проучить, – оказал Вад.
Еще раз Ерманский показался лишь поздно вечером. Мы успели обойти все Утиное, искупаться в пруду, а он все не показывался. Наконец мы услышали, как скрипнула калитка.
Ерманский стоял перед домом, широко расставив ноги, и смотрел на звезды в большой бинокль.
– Дай глянуть, – попросил Вад.
– Так… Сириус… – бормотал Виталька.
– Где Сириус?
– Дракон…
– А ну дай на Дракона.
– Где же?.. Странно… Куда же он делся?
Вад потянул за ремешок.
– Дай. Не жмись.
– Не мешай…
– Ну дай!
– Не мешай…
– Вот жмотина!
Продолжая смотреть на звезды, Ерманский сунул правую руку в карман. Грохнул выстрел. В грудь Вада ударилась пробка. Брат отшатнулся, споткнулся о камень и упал.
– Ты что ж это? – спросил я.
– А ничего. Не мешайте. Лезут тут всякие…
Виталька Ерманский спокойно повернулся и пошел.
– Ты много о себе думаешь, – сказал я. – Придется тебя проучить.
– На, шкура! Получай! – крикнул Вад.
Вслед Ерманскому полетел камень. Но Виталька даже не оглянулся. Вся его широкая спина выражала презрение.
Наутро мы встали пораньше, но Ерманский уже укатил на своем велосипеде: от его дома по мокрой траве шел след. Весь день мы никуда не отлучались, боясь пропустить Ерманского, даже ели по очереди.
Ерманский приехал, как и в первый раз, вечером. По плану мне надо было любой ценой задержать Витальку на улице, пока Вад сделает свое дело.
– Подожди, поговорить надо, – сказал я, подходя к Ерманскому.
Ерманский поставил велосипед к забору и высокомерно посмотрел на меня.
– Слушаю вас.
– Что ты из себя ставишь? Подумаешь, Сириус увидел. Ты что, никогда не видел Сириуса?
Ерманский взялся снова за велосипед.
– Я попрошу впредь не останавливать меня по пустякам.
– Ах, вот как! Мы все-таки остановим. Вад, пускай!
Из нашей калитки выбежал Рекс.
– Рекс! Раненый! Взять! Домой! – крикнул я, показывая на Витальку.
Рекс не заставил себя долго упрашивать.
Огромный зверь прыгнул на Ерманского и сбил его с ног (под огнем раненому стоять не полагается).
– Ой, что вы делаете! – завопил Ерманский.
Из его карманов посыпались различные предметы, в том числе фонарик «Даймон».
Рекс бережно взял в зубы ботинок Ерманского и потащил «раненого» к нам во двор. Виталька орал, корчился, драл траву, как грабли, но все это было напрасно. Рекс знал свое дело хорошо, Через минуту астроном лежал у наших ног. Его новенькая вельветовая куртка имела бледный вид.
– Вы чего это, а? – спросил Ерманский, отряхиваясь. Взгляд у него был уже не высокомерный, а почти нормальный.
– Знаешь что, – сказал я Ваду, пропуская слова Ерманского мимо ушей. – Теперь давай отработаем упражнение «Диверсант». Мы его давно не делали.
При слове «диверсант» Рекс заворчал.
– Да вы что, ребята! – воскликнул Виталька уже совсем искренним голосом. – Я же нарочно. Я думал, вы какие жлобы!
– Принеси только йоду и ваты, а то, помнишь, того как отделал…
– Не надо, ребята. Хотите, я вам фонарик «Даймон» подарю? У меня их два, берите. И вообще, давайте дружить. Я же думал, что вы жлобы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39