— Слушай…— начал было Пол.
— И краснеть она будет по приказу, — добавил Финнерти.
— А я могла бы сделать мужчину вроде тебя из мешка с грязью, — сказала Анита. — И каждый, кто попытался бы к тебе прикоснуться, уходил бы вымазанным! — Она хлопнула дверью, и Пол услышал, как по лестнице простучали ее каблучки.
— Ну, и на кой черт тебе это понадобилось? — спросил Пол. — Ну, скажи на милость?
Финнерти лежал неподвижно на кровати, уставившись в потолок.
— Не знаю, — медленно проговорил он, — но я не раскаиваюсь. Ладно, уходи с ней.
— Какие у тебя планы?
— Уходи! — Он произнес это так, как будто Пол внезапно вмешался именно тогда, когда у Финнерти в сознании созрела важная и трудная идея.
— Ирландское виски для тебя в коричневом пакете в нижней гостиной, — сказал Пол и вышел, оставив Финнерти в кровати.
V
Пол перехватил Аниту в гараже, где она пыталась завести машину с откидным верхом. Не глядя на него, она подождала, пока он усядется на сиденье рядом с ней. По дороге в клуб оба молчали. Настроение Пола испортилось из-за несправедливой грубости Финнерти. Он с горечью думал, что за эти годы разлуки он, по-видимому, сам создал образ мудрого и доброго Финнерти, который очень мало походил на живого человека.
В дверях клуба Анита поправила галстук Пола, спустила с голых плеч пелерину, улыбнулась и двинулась в ярко освещенное фойе.
Дальний конец фойе выходил в бар, и тут две дюжины выдающихся молодых людей Заводов Айлиум, с абсолютно одинаковыми короткими стрижками, в абсолютно одинакового покроя смокингах, сгруппировались вокруг двух мужчин старше пятидесяти лет. Один из этих старших — Кронер, высокий, грузный и медлительный, прислушивался к молодежи с высокопарной показной любовью. Второй
— Бэйер, легкий и нервный, шумно и неубедительно многоречивый, смеялся, подталкивая их локтями, похлопывал их по спинам и на каждое замечание отзывался постоянно повторяющимся: «Отлично, отлично, правильно, конечно, конечно, великолепно, да, да, именно так, отлично, хорошо».
Айлиум являлся местом, куда направляли еще не оперившихся новичков для приобретения практических навыков, перед тем как поручить им более ответственные дела. Штат сотрудников поэтому был молодым и постоянно обновляющимся. Самыми старшими здесь были Пол и его заместитель Лоусон Шеферд. Шеферд, холостяк, стоял сейчас у бара, немного в стороне от остальных с видом умудренного опытом человека, забавляющегося наивными высказываниями молодежи.
Жены собрались в двух прилегающих залах и разговаривали там тихо и неуверенно, оборачиваясь каждый раз, когда голоса мужчин подымались выше определенного уровня или же когда бас Кронера прорывался сквозь общий гул тремя-четырьмя короткими, мудрыми и глубокомысленными словами.
Юнцы обернулись в сторону Аниты и Пола, экспансивно приветствуя их с наигранным раболепием хозяев вечера, которые великодушно допускают к веселью и старших.
Бэйер помахал Аните и Полу рукой и приветствовал их своим высоким срывающимся голосом. Кронер почти незаметно кивнул и продолжал стоять совершенно неподвижно, не глядя на них, поджидая, пока они подойдут и когда можно будет обменяться приветствиями спокойно и с достоинством.
Огромная волосатая рука Кронера схватила руку Пола, и Пол помимо своей воли почувствовал себя покорным и любящим ребенком. Как будто он, Пол, опять стоял перед расслабляющей, лишающей его мужества фигурой своего отца. Кронер, ближайший друг его отца, всегда вызывал в нем это чувство, и, по-видимому, он и стремился к тому, чтобы вызывать в нем именно это чувство. Пол уже тысячи раз клялся себе, что при следующей встрече с Кронером он будет вести себя с достоинством. Но все происходило помимо его воли, и при каждой встрече, как и сейчас, сила и решительность были целиком в огромных руках старшего.
Хотя Пол особо воспринимал излучаемые Кронером отеческие чувства, гигант стремился к тому, чтобы возбуждать подобные же чувства во всех окружающих. Он и говорил о себе как об отце всех своих подопечных и несколько осторожнее — их жен; и это отнюдь не было позой. Осуществляемое им руководство Восточным районом несло на себе отпечаток именно этого отношения, и казалось немыслимым, чтобы он мог осуществлять его каким-либо иным способом. Кронер был в курсе всех рождений или серьезных заболеваний и винил себя в тех редких случаях, когда кто-либо из его подопечных сбивался с правильного пути. Он мог быть и суровым, но опять-таки суровым по-отечески.
— Как дела. Пол? — ласково осведомился он. Его вопросительно приподнятые брови свидетельствовали о том, что это было не просто приветствие, а вопрос. И тон был такой, каким Кронер пользовался, осведомляясь о здоровье человека, только что перенесшего воспаление легких или что-нибудь похуже.
— Он никогда не чувствовал себя лучше, — быстро вмешалась Анита.
— Рад слышать это. Это очень хорошо, Пол. — Не выпуская руки Пола из своей, он продолжал пристально глядеть ему в глаза.
— Хорошо себя чувствуешь, не так ли, а? Хорошо? Да? Хорошо? Ну, вот и отлично, — затараторил Бэйер, несколько раз похлопав Пола по плечу. — Отлично.
Бэйер, главный инженер Восточного района, обернулся к Аните.
— Вот это да! Вы посмотрите, как она выглядит. О да! Ну, знаете, скажу вам, — он осклабился.
В обществе Бэйер был абсолютнейшим кретином, при этом не понимал, что он был кем угодно, но только не приятным и интересным собеседником. Однажды кто-то воспользовался его же репликами в разговоре с ним, а он так ничего и не понял. В техническом же смысле на всем Востоке не было лучшего инженера, включая даже и самого Финнерти. В районе, пожалуй, почти не было вещей, которыми бы не руководил Бэйер, а сейчас — рядом с Кронером — он выглядел как фокстерьер рядом с сенбернаром. Пол часто раздумывал над странным союзом Кронера и Бэйера и пришел к выводу, что в случае их ухода руководство едва ли смогло бы подыскать им замену. Бэйер был олицетворением знания и технического мастерства в промышленности; Кронер же был олицетворением веры и почти религиозного отношения к делу, был его душой. Кронер, фактически слабый в инженерном отношении и временами поражавший Пола своим невежеством или полным непониманием технических вопросов, обладал, однако, бесценным качеством — верой в систему, заставляя и других верить в нее и выполнять то,что им приказано.
Эта пара была неразлучной, хотя на первый взгляд у них не могло быть ни одной точки соприкосновения. Вместе они составляли как бы одного целого человека.
— Разве вам кто-нибудь сказал, что Пол болен? — со смехом спросила Анита.
— Я слышал, что Пола беспокоят нервы, — сказал Кронер.
— Это не так, — сказал Пол.
Кронер улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97