Кузьма, может здесь посидим, на свежем воздухе?
– Посидим, - согласился участковый, - свежий воздух для нас сейчас подобен бальзаму.
Кузьма подхватил авоську и ушел в дом. Отсутствовал он минут пятнадцать, которые Артему показались вечностью. Он уже готов был завыть от переполнявшей его тоски, когда наконец в двери показалась усатая харя с бутылкой водки и стаканами в руках. Между руками и телом была зажата бутылка с минералкой.
– Пельмени варить поставил, - ответил он на немой укор парня, - ведь еще даже царь Николай (не помню только который) советовал чаще закусывать. В ответ на какие-то народные требования, хм! А мы тем временем нагуляем аппетит.
В следующий раз Артем проснулся, когда уже стемнело. Участковый Кузьма сидел на своей кровати, отдуваясь после планового марш-броска в магазин. У его ног стоял ящик водки, а у двери валялись три упаковки минеральной воды. Заметив, что Артем открыл глаза, Кузьма протяжно сказал:
– Спасибо, мужики верные помогли дотащить. Там, в холодильнике кусок шеи. Угостили! Сейчас выпьем по стакану, и пойдем во двор - шашлык делать.
– Какой шашлык! Какой стакан! Какой двор!!! - простонал Артем, - я сейчас сдохну.
Собравшись с силами, он выполз на двор, где сияли великолепные звезды в сочетании с такой же великолепной луной, и стал икать и блевать под яблоней. Блевалось плохо. Икалось и того хуже. Так и не получив от процесса никакого кайфа, он побрел к столику, возле которого Кузьма из последних сил колол дрова на костер. Из кирпичей он сложил ограждение, а шампуры стащил на кухне.
– Шашлык замачивают перед этим, - тоскливо сказал Артем, разминая свой впавший живот.
– А мы и замочим! - красноречивым жестом участковый указал на початую бутылку водки, стоявшую на столе в компании своих пустых товарок, - я для сугреву принял сто пятьдесят. Давай и ты. От жареного в естественных условиях мяса у меня еще ни одна сука лагерная не отказывалась.
Как далее развивался их совместный с участковым запой, Артем помнил плохо. Отчетливо запомнил лишь десятилитровую пластиковую канистру со спиртом, доставленную Кузьме сразу по звонку в соседнюю деревню. Дни сменяли ночи, количество спирта в крови превысило все допустимые пределы, так что организмы начали бунтовать. Валяясь по всему дому и двору в живописных позах, собутыльники вызывали искреннюю тревогу соседки, и она, в очередной раз обнаружив лишенные жизни телесные оболочки, вызвала скорую. Прибрала весь «свинарник» и на вырученные за сданные бутылки деньги купила себе новую антенну в новый телевизор.
Очнулся Артем в местной больничке под капельницей. На соседней кровати валялся в аналогичной позе участковый, заросший бородой что библейский апостол. Ввалившиеся глаза Кузьмы смотрели в потолок, а непослушные губы шептали очередное «аквариумное» откровение:
Снился мне сон, что я был трезвый,
Ангелы пели в небесах.
А я проснулся в черном теле -
Звезда застряла в волосах.
Говорила мне мать: летай пониже;
Говорила жена: уйдешь на дно.
Но я живу в центре циклона…
Иль вверх, иль вниз - мне все одно.
– У тебя Борькины апокрифы на все случаи жизни, - слабым голосом произнес Артем.
– Ответ утвердительный, - простонал участковый, - допились. Интересно, а когда нас расстреляют?
– Когда выздоровеем, - ответил Орлов, - что толку больных расстреливать. Только порох тратить. Слушай, а как мы здесь очутились?
Участковый фыркнул:
– Нашел, у кого спрашивать. Сейчас хирург придет - все расскажет. И как мы сюда попали, и когда мы отсюда выйдем, и сколько мы еще протянем.
Артем пошевелился и застонал. Повернув голову в сторону соседней койки, он спросил:
– А почему хирург? Насколько я знаю, в сельские больницы обычно терапевтов назначают.
– Назначали, - поправил его Кузьма, - нынче терапевта на село калачом не заманишь. Вон, совхоз отдельный дом со всеми удобствами выстроил - только живи да врачуй. Ссуду на автомобиль банк дает долгосрочную, спецкредит для сельских эскулапов - не-фи-га! Зарплата приличная вроде бы, но не идут.
– А как обходятся? - с тревогой спросил Артем. Откуда-то появилось чувство обеспокоенности тем, что он попадет в лапы местного Чикатило.
– Обходятся? - почти весело переспросил Кузьма, - верное слово. Обходятся! «Химиков» ангажируют. Врачи ведь тоже срока получают. Кто за аборты летальные, кто за лечение сифилиса на дому, а кто и за махинации с больничными листами. Им, как правило, года три «химии» дают, да и рассылают по деревням и селам - кому кто достанется. У нас хирург вот второй год работает. В соседней деревне - трипперовед в качестве участкового врача. Сильно водку уважает.
– А за что нашего? Осторожно спросил Артем.
Дверь распахнулась и в палату вошел грузный клоун в белом халате. Из затылка у него во все стороны торчали рыжие с проседью волосы, мясистые пальцы украшало несколько перстней. Головой хирург достигал до дверной коробки.
– Финский операционный стол поцарапал, когда пациента оперировал, - ответил он на последний вопрос, - а они заразы дорогие. Восемнадцать тысяч долларов минус НДС. Ну что, Кузьма Петрович, снова Юпитер за Венеру спрятался? Я тебе чего прошлый раз говорил? И еще мальца чуть с собой прихватил - на тот берег Стикса. Хорошо, Харон перевозить отказался…
– Да не отказался, - вздохнул участковый, - бабки пропили, а заплатить было нечем.
– Вот те раз! - удивился хирург, присаживаясь на банкетку, - так ведь он по пятницам бесплатно перевозит.
Настала очередь удивляться Кузьме.
– Пятница? А число какое сегодня?
– Я ж и говорю, - сказал весело эскулап, - пятница, тринадцатое. Июня. Год знаешь, надеюсь?
Он повернулся к Артему и бегло его осмотрел.
– И это - новый колхозный электрик? Он же вроде не пьет, говорили…
– Ты что, ослеп, Михалыч? - приподнялся на кровати Кузьма, - рот видишь? Значит, пьет!
– С тобой, Петрович, и абстинент запил бы, - покачал головой врач, - ну-с, молодой человек, как самочувствие? Глюкоза с витаминами, что я вам прописал, должны помочь. Авитаминоз у вас приличный.
Артем широко раскрытыми глазами посмотрел на него.
– Две недели! - с чувством произнес он, - с ума сойти.
– Еще пару дней и сошли бы, - подтвердил Михалыч, - этим обычно и кончается. Да еще эпилепсией разве… ладно, граждане алкаши, мешать вам не буду. Постарайтеь не трескать тяжелой пищи - печенки ваши нынче не в той форме. Что же делать, оставляю вас наедине со своими совестями. Слушайте их разумные голоса.
Михалыч развел руками и, словно при неудавшемся опыте по запихиванию джинна в бутылку, ударившись плечом о косяк, громко выбранился. Вошла медсестра, сняла с пациентов капельницы и унесла за раз оба штатива.
– Видал, какая? - присвистнул Кузьма.
– Тебе, дружище, точно глюкоза помогает!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Посидим, - согласился участковый, - свежий воздух для нас сейчас подобен бальзаму.
Кузьма подхватил авоську и ушел в дом. Отсутствовал он минут пятнадцать, которые Артему показались вечностью. Он уже готов был завыть от переполнявшей его тоски, когда наконец в двери показалась усатая харя с бутылкой водки и стаканами в руках. Между руками и телом была зажата бутылка с минералкой.
– Пельмени варить поставил, - ответил он на немой укор парня, - ведь еще даже царь Николай (не помню только который) советовал чаще закусывать. В ответ на какие-то народные требования, хм! А мы тем временем нагуляем аппетит.
В следующий раз Артем проснулся, когда уже стемнело. Участковый Кузьма сидел на своей кровати, отдуваясь после планового марш-броска в магазин. У его ног стоял ящик водки, а у двери валялись три упаковки минеральной воды. Заметив, что Артем открыл глаза, Кузьма протяжно сказал:
– Спасибо, мужики верные помогли дотащить. Там, в холодильнике кусок шеи. Угостили! Сейчас выпьем по стакану, и пойдем во двор - шашлык делать.
– Какой шашлык! Какой стакан! Какой двор!!! - простонал Артем, - я сейчас сдохну.
Собравшись с силами, он выполз на двор, где сияли великолепные звезды в сочетании с такой же великолепной луной, и стал икать и блевать под яблоней. Блевалось плохо. Икалось и того хуже. Так и не получив от процесса никакого кайфа, он побрел к столику, возле которого Кузьма из последних сил колол дрова на костер. Из кирпичей он сложил ограждение, а шампуры стащил на кухне.
– Шашлык замачивают перед этим, - тоскливо сказал Артем, разминая свой впавший живот.
– А мы и замочим! - красноречивым жестом участковый указал на початую бутылку водки, стоявшую на столе в компании своих пустых товарок, - я для сугреву принял сто пятьдесят. Давай и ты. От жареного в естественных условиях мяса у меня еще ни одна сука лагерная не отказывалась.
Как далее развивался их совместный с участковым запой, Артем помнил плохо. Отчетливо запомнил лишь десятилитровую пластиковую канистру со спиртом, доставленную Кузьме сразу по звонку в соседнюю деревню. Дни сменяли ночи, количество спирта в крови превысило все допустимые пределы, так что организмы начали бунтовать. Валяясь по всему дому и двору в живописных позах, собутыльники вызывали искреннюю тревогу соседки, и она, в очередной раз обнаружив лишенные жизни телесные оболочки, вызвала скорую. Прибрала весь «свинарник» и на вырученные за сданные бутылки деньги купила себе новую антенну в новый телевизор.
Очнулся Артем в местной больничке под капельницей. На соседней кровати валялся в аналогичной позе участковый, заросший бородой что библейский апостол. Ввалившиеся глаза Кузьмы смотрели в потолок, а непослушные губы шептали очередное «аквариумное» откровение:
Снился мне сон, что я был трезвый,
Ангелы пели в небесах.
А я проснулся в черном теле -
Звезда застряла в волосах.
Говорила мне мать: летай пониже;
Говорила жена: уйдешь на дно.
Но я живу в центре циклона…
Иль вверх, иль вниз - мне все одно.
– У тебя Борькины апокрифы на все случаи жизни, - слабым голосом произнес Артем.
– Ответ утвердительный, - простонал участковый, - допились. Интересно, а когда нас расстреляют?
– Когда выздоровеем, - ответил Орлов, - что толку больных расстреливать. Только порох тратить. Слушай, а как мы здесь очутились?
Участковый фыркнул:
– Нашел, у кого спрашивать. Сейчас хирург придет - все расскажет. И как мы сюда попали, и когда мы отсюда выйдем, и сколько мы еще протянем.
Артем пошевелился и застонал. Повернув голову в сторону соседней койки, он спросил:
– А почему хирург? Насколько я знаю, в сельские больницы обычно терапевтов назначают.
– Назначали, - поправил его Кузьма, - нынче терапевта на село калачом не заманишь. Вон, совхоз отдельный дом со всеми удобствами выстроил - только живи да врачуй. Ссуду на автомобиль банк дает долгосрочную, спецкредит для сельских эскулапов - не-фи-га! Зарплата приличная вроде бы, но не идут.
– А как обходятся? - с тревогой спросил Артем. Откуда-то появилось чувство обеспокоенности тем, что он попадет в лапы местного Чикатило.
– Обходятся? - почти весело переспросил Кузьма, - верное слово. Обходятся! «Химиков» ангажируют. Врачи ведь тоже срока получают. Кто за аборты летальные, кто за лечение сифилиса на дому, а кто и за махинации с больничными листами. Им, как правило, года три «химии» дают, да и рассылают по деревням и селам - кому кто достанется. У нас хирург вот второй год работает. В соседней деревне - трипперовед в качестве участкового врача. Сильно водку уважает.
– А за что нашего? Осторожно спросил Артем.
Дверь распахнулась и в палату вошел грузный клоун в белом халате. Из затылка у него во все стороны торчали рыжие с проседью волосы, мясистые пальцы украшало несколько перстней. Головой хирург достигал до дверной коробки.
– Финский операционный стол поцарапал, когда пациента оперировал, - ответил он на последний вопрос, - а они заразы дорогие. Восемнадцать тысяч долларов минус НДС. Ну что, Кузьма Петрович, снова Юпитер за Венеру спрятался? Я тебе чего прошлый раз говорил? И еще мальца чуть с собой прихватил - на тот берег Стикса. Хорошо, Харон перевозить отказался…
– Да не отказался, - вздохнул участковый, - бабки пропили, а заплатить было нечем.
– Вот те раз! - удивился хирург, присаживаясь на банкетку, - так ведь он по пятницам бесплатно перевозит.
Настала очередь удивляться Кузьме.
– Пятница? А число какое сегодня?
– Я ж и говорю, - сказал весело эскулап, - пятница, тринадцатое. Июня. Год знаешь, надеюсь?
Он повернулся к Артему и бегло его осмотрел.
– И это - новый колхозный электрик? Он же вроде не пьет, говорили…
– Ты что, ослеп, Михалыч? - приподнялся на кровати Кузьма, - рот видишь? Значит, пьет!
– С тобой, Петрович, и абстинент запил бы, - покачал головой врач, - ну-с, молодой человек, как самочувствие? Глюкоза с витаминами, что я вам прописал, должны помочь. Авитаминоз у вас приличный.
Артем широко раскрытыми глазами посмотрел на него.
– Две недели! - с чувством произнес он, - с ума сойти.
– Еще пару дней и сошли бы, - подтвердил Михалыч, - этим обычно и кончается. Да еще эпилепсией разве… ладно, граждане алкаши, мешать вам не буду. Постарайтеь не трескать тяжелой пищи - печенки ваши нынче не в той форме. Что же делать, оставляю вас наедине со своими совестями. Слушайте их разумные голоса.
Михалыч развел руками и, словно при неудавшемся опыте по запихиванию джинна в бутылку, ударившись плечом о косяк, громко выбранился. Вошла медсестра, сняла с пациентов капельницы и унесла за раз оба штатива.
– Видал, какая? - присвистнул Кузьма.
– Тебе, дружище, точно глюкоза помогает!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94