– Какая из нас интеллигенция! - хмыкнул Авраменко, - оба на государевой службе.
– И оба в народ сходили. Каково там, в народе, господин майор?
– Хреново в народе, - ответил начальник милиции, - а ему трудно. Пора бы, наконец, государству повернуться лицом к селу и его обитателям.
– Иначе народ озвереет и может вздрючить государство, - сделал вывод Артем.
– Это они всегда запросто! - подтвердил майор, - все на свете сломать мы сумеем. Со стройкой вот тяжелее - плохо еще получается строить. Ладно, хозяин, пора и честь знать. Не грусти тут, и я не буду.
Авраменко попрощался и убыл в направлении Останкино, а Артем вышел на застекленную лоджию и глянул вниз - где шумел вечерний город. За светящимися окнами его граждане совершали ежедневный обряд: мыли руки, приходя с работы; садились за стол и ужинали; а после укладывались на диваны и мягкие уголки, усаживались кресла и шезлонги, подвергая себя добровольному «зомбированию» путем просмотра телевизионной жвачки. И он вновь стал кусочком города, его неотъемлемой частью. Жизнь в Березовке промелькнула и закончилась, словно ночной кошмар, а все приключения утвердили его лишь в одной мысли: каждому человеку соответствует свое время и свое место. Иначе никак.
Артем вернулся в комнату и снял с книжной полки толстенный фолиант. Раскрыл на первой попавшейся странице и прочел строки откровения из Агни-Йоги:
«Птичий свист прервал минуту отдыха. Почему напряглись
птицы в ранний час? Они дерзнули, услышав хвалу дерзновению.
Никто не сказал им, что их обыденный, свист не увеличит их
дерзновение. Оглушая обыденностью, тьма кричит. Тьма не
выносит дерзновения Света.
Когда напряжены весы Владыки, рано проснемся, чтоб
взвесить, как проводили день прошлый. Отберем самое
дерзновенное, чтоб эти зерна отягчили чашу. Огорчение старого
мира прибавим, ибо его тяжесть нам полезна. Приложим насмешки
невежества, каждая из них отяжелит чашу правды. Если найдем
угрозы и покушения, не забудем приложить их к наполненной
чаше. Что же заставляет колебаться весы? Чем же наполнена
чаша обвинения? Какие жалкие серые лохмотья наполнили чашу
суда? Как засохшие, сорные листья прошлой зимы, громоздятся
проклятия обыденности - сор прошлого дня.
Торжествуйте, дерзания, ибо самое крылатое осилило
осуждение».
– Нихрена не понятно! - признался он своему откровению в зеркале, - видать, Свет также не выносит дерзновения Тьмы.
Липень
июль - декабрь 7513 г. от сотворения мира
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94