Поклонялись Яхве, сеяли зерно, пасли скот. Но более сильные соседи «попросили» нас, и племя израильтян покинуло родные пределы. Вел их вождь Авраам… В ту далекую пору женщин уважали и ценили, и этот храм, Неферит, последнее прибежище для тех древних порядков… Но я не хожу сюда молиться, ибо не знаю бога, но ведаю божественные сущности сфирот, поддающиеся постижению. И владею именем бога, приближаясь к бесконечному и непостижимому началу Эйнсоф…
– Ты не веруешь в бога?! – изумилась девушка.
– Как у вас все просто… Верую – не верую, черное – белое… А так не бывает. Вы как дети, всему ищете название и место, и как дети верите в собственные сказки о бородатых божествах, раскатывающих по небу на колесницах и мечущих молнии во врагов своих… А суть Творца непостижима. Не дано человеку понять бога, для этого нам нужно уподобиться высшему существу, изменить природу свою, но тогда мы перестанем быть людьми… – Тут Йосеф спохватился: – Заговорил я тебя!
Отойдя в боковой придел храма, он со вздохом опустился на каменную скамью.
– Итак? Какая беда привела тебя ко мне?
– Зухос! – выпалила Неферит. – Вот как зовут эту беду. Он убил моего ур-маа, его слуги едва не доконали меня саму, а моего друга он обманом выдал за самого себя, и его отправили в каменоломню. Помоги мне вытащить его оттуда. Ты же можешь, я знаю!
Йосеф напрягся.
– А чем Зухосу помешала ты? – спросил он.
– Я следила за ним в Дельте. Но Зухос понял, кто я, и приказал меня убить. Мне удалось бежать, и Сергий спас меня… Он и семеро его друзей.
– А этот Сергий… Он что, тоже следил за Зухосом?
– Нет, – усмехнулась Неферит, – Сергий должен убить Зухоса. – Вдруг она нахмурилась, и сказала резко: – Мощная Сохмет! Кому я это говорю… Ты же тот, кто вооружает убийц Зухоса!
Йосеф поморщился.
– Опять эти детские суждения, – сказал он раздраженно, – детские обиды! Да, я продаю Зухосу оружие. Слышишь? Продаю! Не вооружаю, а продаю вооружение.
– Но оружие убивает.
– Кого? На роме Зухос не поднимает руку, для него они будущие подданные. Буколы нападают на римлян. А мне их за что жалеть? За то, что римляне разрушили мой родной Ершалаим? За то, что рассеяли мой народ, лишив нас родной земли, отняв дома отчие и могилы предков?
Йосеф сердито фыркнул, насупился, но быстро вернул себе обычное настроение.
– И запомни одну вещь, – произнес он негромко. – Никогда доброму и совестливому не стать богатым. Золото дает мне власть, которую я употребляю во благо моих ближних и дальних. Но если я начну жить по законам чести и справедливости и отказывать зухосам, я стану нищим. А оружие для буколов продаст тот, кто наплюет на честь и закон. И будет прав! Не-ет… Уж лучше ко мне пусть придет золото Зухоса… Я найду ему достойное применение.
Неферит печально кивнула. Она понимала этого человека и не злилась на него, жалела даже. Ведь у старого аргентария нет друзей. Наверное, были женщины, но что или кого они любили – золото Йосефа или хозяина золота? Ответ ясен без подсказки…
– Извини, – вздохнула Неферит. – Пойду я…
– Стой! – сухо сказал Йосеф, и поднялся, легко и пружинисто, как молодой. – Я помогу твоему горю… Помогу тебе! – сердито добавил он, заметив, как радостно заблестели глаза девушки. – Не римлянам и всему роду человеческому, до которого мне нет никакого дела, а тебе. Ты хочешь, чтобы Сергий и его друзья очутились на воле? Ладно! Я попробую это устроить…
– Спасибо тебе… – прочувствованно сказала Неферит. В этот момент, наверное, сработала ее развитая интуиция, иначе она не могла объяснить себе, почему выболтала важный секрет. Девушка раздельно проговорила: – Только ты зря думаешь, что помогаешь мне одной. Зухос ищет Хи-ку-Дхаути, а Сергий мешает ему, и хочет опередить. Понимаешь? Кто из них первый войдет в тайный замок Тота, тот и победит. Но если победа достанется Зухосу, плохо будет всем. И тебе, и мне, всем. Ближним и дальним!
– Хи-ку-Дхаути… – проговорил Йосеф. – Худые вести… Ах, худые…
– Не волнуйся, – успокоила его Неферит. – Зухос идет по ложному пути. А вот Сергию открылась вторая дверь, и вот он, ключ от третьей.
Неферит разжала кулачок и показала каменного скарабея. Йосеф внимательно оглядел амулет.
– А прежде был уджат и тьет? – негромко спросил он.
– Да… – ошеломленно сказала девушка. – А откуда ты знаешь?
Йосеф усмехнулся.
– Это неважно, – мягко сказал он. – А четвертый ключ – это анкх, древнейший символ жизни… Но пойдем, я познакомлю тебя с теми, кто поможет тебе добыть свободу для твоего Сергия.
Йосеф повел Неферит во глубину храма. Они шли темными переходами, по сторонам высились гладкие колонны, бликующие в отсветах люкносов. Потолок прятался в темноте.
– Это воины? – старалась угадать Неферит. – Те, что помогут мне?
– Почти, – загадочно ответил Йосеф. – Тс-с! Слышишь?
Неферит прислушалась. До нее донеслась музыка – сыпали цимбалы, тоскливые трели выводила флейта, глухо рокотали барабаны, задавая ритм.
Впереди замерцали огни множества факелов, они горели целыми пучками между колонн, которые двумя концентрическими кругами обступали каменную площадку. Музыканты были невидимы, а на круглой площадке танцевали семеро девушек примерно одного возраста. Они были голые и босые, только драгоценные пояски из золотых цепочек, с подвесками из рубинов и сапфиров вперемежку, стягивали узенькие талии, да браслеты позванивали на запястьях и лодыжках. Девушки были красивы, похожи, как горошины в стручке – брюнетки с чеканно правильными мелкими чертами, идеально прямыми носами, твердыми подбородками, густоволосые и крепкие. Неферит отметила гибкость и силу их тел – девушки, переступая, изгибаясь, то вздымали руки вверх, то вращали бедрами, диковато взглядывая из тени ресниц, но их плоские животы не дрожали, а груди не болтались, как тряпичные мешочки, лишь упруго подпрыгивали.
– Это девушки Кадешим, – шепотом объяснил Йосеф, – они священны и служат богу.
Неферит была потрясена.
– Они совсем как мы, – тихо сказала паллакида. – Тоже танцуют нагими. Я даже подумать не могла, что иудейки способны оголить свое тело… И они тоже гладкие, нигде ни волоска, все свели…
– Волосам место на голове, – усмехнулся Йосеф. – Ты лучше смотри, какая открытость, какая сила чувств…
«Ага!» – подумала Неферит. – Не такой уж ты и старый. Вон как глаза блестят!»
Но девушки Кадешим и впрямь владели великим искусством – передавать своим телом все волнения, томления и желания, обуревавшие человека. Высоким и резким аккордам, со сменой дробных и затяжных ударов, они отвечали непрерывным током движения, переливами всех поразительно послушных и сильных мышц. Танцовщицы склонялись, доставая пол вытянутыми руками. Медленно и согласованно крутились, торжествующе поднимая руки с повернутыми вниз ладонями, а их животы и бедра извивались, нагоняя волну оцепеняющей силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Ты не веруешь в бога?! – изумилась девушка.
– Как у вас все просто… Верую – не верую, черное – белое… А так не бывает. Вы как дети, всему ищете название и место, и как дети верите в собственные сказки о бородатых божествах, раскатывающих по небу на колесницах и мечущих молнии во врагов своих… А суть Творца непостижима. Не дано человеку понять бога, для этого нам нужно уподобиться высшему существу, изменить природу свою, но тогда мы перестанем быть людьми… – Тут Йосеф спохватился: – Заговорил я тебя!
Отойдя в боковой придел храма, он со вздохом опустился на каменную скамью.
– Итак? Какая беда привела тебя ко мне?
– Зухос! – выпалила Неферит. – Вот как зовут эту беду. Он убил моего ур-маа, его слуги едва не доконали меня саму, а моего друга он обманом выдал за самого себя, и его отправили в каменоломню. Помоги мне вытащить его оттуда. Ты же можешь, я знаю!
Йосеф напрягся.
– А чем Зухосу помешала ты? – спросил он.
– Я следила за ним в Дельте. Но Зухос понял, кто я, и приказал меня убить. Мне удалось бежать, и Сергий спас меня… Он и семеро его друзей.
– А этот Сергий… Он что, тоже следил за Зухосом?
– Нет, – усмехнулась Неферит, – Сергий должен убить Зухоса. – Вдруг она нахмурилась, и сказала резко: – Мощная Сохмет! Кому я это говорю… Ты же тот, кто вооружает убийц Зухоса!
Йосеф поморщился.
– Опять эти детские суждения, – сказал он раздраженно, – детские обиды! Да, я продаю Зухосу оружие. Слышишь? Продаю! Не вооружаю, а продаю вооружение.
– Но оружие убивает.
– Кого? На роме Зухос не поднимает руку, для него они будущие подданные. Буколы нападают на римлян. А мне их за что жалеть? За то, что римляне разрушили мой родной Ершалаим? За то, что рассеяли мой народ, лишив нас родной земли, отняв дома отчие и могилы предков?
Йосеф сердито фыркнул, насупился, но быстро вернул себе обычное настроение.
– И запомни одну вещь, – произнес он негромко. – Никогда доброму и совестливому не стать богатым. Золото дает мне власть, которую я употребляю во благо моих ближних и дальних. Но если я начну жить по законам чести и справедливости и отказывать зухосам, я стану нищим. А оружие для буколов продаст тот, кто наплюет на честь и закон. И будет прав! Не-ет… Уж лучше ко мне пусть придет золото Зухоса… Я найду ему достойное применение.
Неферит печально кивнула. Она понимала этого человека и не злилась на него, жалела даже. Ведь у старого аргентария нет друзей. Наверное, были женщины, но что или кого они любили – золото Йосефа или хозяина золота? Ответ ясен без подсказки…
– Извини, – вздохнула Неферит. – Пойду я…
– Стой! – сухо сказал Йосеф, и поднялся, легко и пружинисто, как молодой. – Я помогу твоему горю… Помогу тебе! – сердито добавил он, заметив, как радостно заблестели глаза девушки. – Не римлянам и всему роду человеческому, до которого мне нет никакого дела, а тебе. Ты хочешь, чтобы Сергий и его друзья очутились на воле? Ладно! Я попробую это устроить…
– Спасибо тебе… – прочувствованно сказала Неферит. В этот момент, наверное, сработала ее развитая интуиция, иначе она не могла объяснить себе, почему выболтала важный секрет. Девушка раздельно проговорила: – Только ты зря думаешь, что помогаешь мне одной. Зухос ищет Хи-ку-Дхаути, а Сергий мешает ему, и хочет опередить. Понимаешь? Кто из них первый войдет в тайный замок Тота, тот и победит. Но если победа достанется Зухосу, плохо будет всем. И тебе, и мне, всем. Ближним и дальним!
– Хи-ку-Дхаути… – проговорил Йосеф. – Худые вести… Ах, худые…
– Не волнуйся, – успокоила его Неферит. – Зухос идет по ложному пути. А вот Сергию открылась вторая дверь, и вот он, ключ от третьей.
Неферит разжала кулачок и показала каменного скарабея. Йосеф внимательно оглядел амулет.
– А прежде был уджат и тьет? – негромко спросил он.
– Да… – ошеломленно сказала девушка. – А откуда ты знаешь?
Йосеф усмехнулся.
– Это неважно, – мягко сказал он. – А четвертый ключ – это анкх, древнейший символ жизни… Но пойдем, я познакомлю тебя с теми, кто поможет тебе добыть свободу для твоего Сергия.
Йосеф повел Неферит во глубину храма. Они шли темными переходами, по сторонам высились гладкие колонны, бликующие в отсветах люкносов. Потолок прятался в темноте.
– Это воины? – старалась угадать Неферит. – Те, что помогут мне?
– Почти, – загадочно ответил Йосеф. – Тс-с! Слышишь?
Неферит прислушалась. До нее донеслась музыка – сыпали цимбалы, тоскливые трели выводила флейта, глухо рокотали барабаны, задавая ритм.
Впереди замерцали огни множества факелов, они горели целыми пучками между колонн, которые двумя концентрическими кругами обступали каменную площадку. Музыканты были невидимы, а на круглой площадке танцевали семеро девушек примерно одного возраста. Они были голые и босые, только драгоценные пояски из золотых цепочек, с подвесками из рубинов и сапфиров вперемежку, стягивали узенькие талии, да браслеты позванивали на запястьях и лодыжках. Девушки были красивы, похожи, как горошины в стручке – брюнетки с чеканно правильными мелкими чертами, идеально прямыми носами, твердыми подбородками, густоволосые и крепкие. Неферит отметила гибкость и силу их тел – девушки, переступая, изгибаясь, то вздымали руки вверх, то вращали бедрами, диковато взглядывая из тени ресниц, но их плоские животы не дрожали, а груди не болтались, как тряпичные мешочки, лишь упруго подпрыгивали.
– Это девушки Кадешим, – шепотом объяснил Йосеф, – они священны и служат богу.
Неферит была потрясена.
– Они совсем как мы, – тихо сказала паллакида. – Тоже танцуют нагими. Я даже подумать не могла, что иудейки способны оголить свое тело… И они тоже гладкие, нигде ни волоска, все свели…
– Волосам место на голове, – усмехнулся Йосеф. – Ты лучше смотри, какая открытость, какая сила чувств…
«Ага!» – подумала Неферит. – Не такой уж ты и старый. Вон как глаза блестят!»
Но девушки Кадешим и впрямь владели великим искусством – передавать своим телом все волнения, томления и желания, обуревавшие человека. Высоким и резким аккордам, со сменой дробных и затяжных ударов, они отвечали непрерывным током движения, переливами всех поразительно послушных и сильных мышц. Танцовщицы склонялись, доставая пол вытянутыми руками. Медленно и согласованно крутились, торжествующе поднимая руки с повернутыми вниз ладонями, а их животы и бедра извивались, нагоняя волну оцепеняющей силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90