Я вызвал сюда товарищей, надо с ними посоветоваться. А пока они приедут, я буду проводить все время с тобой.
Владимир Ильич вышел на балкон. Дождь перестал. Из сада потянуло запахом цветов. Птицы, обрадовавшись солнцу, запели на все голоса.
- Пойдем, мамочка, посмотрим сад, - предложил Владимир Ильич. - Только надень пальто и, главное, галоши, чтобы, как ты нас учила, не промочить ноги.
Мария Александровна взглянула на сына сияющими глазами:
- Знаешь, Володюшка, я, кажется, придумала, как тебе поехать к Надюше и по твоим "кострам" на Волге.
- Мамочка!
- Да, да. Я должна познакомиться со своей невесткой, - продолжала Мария Александровна, и лучики-морщинки разбежались вокруг глаз.
- С Надей? Ты же с ней знакома.
- Но охранке об этом неизвестно. Женился ты в ссылке, домой жену не довез...
- Полиция не разрешила: еще полгода ей отбывать свою ссылку.
- Так вот, я должна познакомиться с твоей женой. Это мое материнское право, и отказать мне в этом не могут. Я поеду в Петербург и буду просить разрешения.
- Ты можешь ехать в Уфу и без всякого разрешения.
- Не могу же я ехать одна. Мне шестьдесят пять лет. У меня больное сердце... На самом деле оно у меня совершенно здоровое, - поспешила добавить она. - Представить матери свою жену должен сын. Ты, Володюшка! Завтра же я поеду в Петербург.
Владимир Ильич молча обнял мать.
По лестнице поднималась Анна Ильинична.
- Ну, как тебе здесь нравится, Володёк? Наконец-то мамочка дождалась тебя.
Владимир Ильич только развел руками. Вид у него был радостный и чем-то смущенный.
- Анечка, - ласково сказала Мария Александровна, - я еду в Петербург. Придется опять вынуть мое визитное платье, и пусть Митя сходит на станцию. Теперь я могу ехать вторым классом.
Утром пришел доктор Левицкий.
- Я нашел вашу матушку в отличном состоянии, - сказал он Дмитрию Ильичу.
- Вы правы, дорогой Вячеслав Александрович, хорошая доза радости оказалась наилучшим лекарством для нее.
Дмитрий Ильич пригласил доктора в сад.
- Я познакомлю вас со своим братом.
Левицкий слышал о Владимире Ильиче как о революционере и ученом и ожидал встретить пожилого человека в очках и с тросточкой, чинно гуляющего по дорожкам сада. Он был очень удивлен, увидев коренастого молодого человека с крокетным молотком на плече. Владимир Ильич, прищурив левый глаз, с живым интересом следил, удастся ли Маняше прогнать свой шар сквозь двойные ворота.
- Ловко! Молодец! - с восторгом воскликнул он.
Переложив на левое плечо молоток, он дружески протянул Левицкому руку и тут же пригласил его принять участие в игре. Владимир Ильич бросил на доктора быстрый, острый взгляд. Вячеслав Александрович был года на два моложе. Густая каштановая борода и мягкая шевелюра обрамляли красивое лицо с правильными чертами. Глубоко сидящие серые глаза говорили об уме и твердости характера, и вместе с тем во всем облике доктора было что-то юношески чистое, доброе.
Дмитрий Ильич видел, что брат и доктор понравились друг другу. День был воскресный, и Владимир Ильич предложил доктору покататься на лодке.
Вячеслав Александрович чувствовал себя удивительно легко с новым знакомым. Ему очень нравились эти люди с широкими интересами, высокой культурой, веселые и общительные, и он понял, что теперь вся его жизнь будет связана с этой семьей.
Владимир Ильич сел на весла, легкими взмахами вел лодку вниз по Пахре и подробно расспрашивал доктора, почему это в Подольском уезде такая высокая смертность среди детей и большой процент забракованных по болезни новобранцев.
- Виноваты в этом, Владимир Ильич, знаменитые фетровые подольские шляпы.
Владимир Ильич вскинул брови.
- Как это понимать?
- Я изучаю сейчас физическое развитие населения Подольского уезда, объяснил Левицкий, - и установил, что здоровье населения подтачивается постоянным ртутным отравлением. Местные фабриканты при обработке кроличьего пуха, из которого выделываются шляпы, применяют ртуть. Я протестую против такого варварского способа, но фабрикант остается фабрикантом. Раз это приносит ему прибыль, ему наплевать на здоровье рабочих.
- Совершенно верно, - ответил Владимир Ильич. - Что же вы думаете делать дальше?
- Я прочитал в одном французском журнале, что во Франции нашли способ безртутного производства шляп. Там вместо ртути применяют едкий калий.
- Знают ли сами рабочие, что они систематически отравляются?
- Я объясняю это не только фабрикантам, кустарям, но и самим рабочим. Но не могут же они бросить работу и умирать с голоду.
- И многим рабочим вы это объяснили?
- Десяткам, многим десяткам.
- А об этом должны знать рабочие всей России. Так же как и подольские рабочие должны знать об ужасающей эксплуатации в шахтах на Дону, на текстильных фабриках в Иваново-Вознесенске, на Ленских золотых приисках.
- Но как это сделать?
- Надо об этом оповещать всех рабочих через газету и, мало этого, показать им путь к освобождению, научить их организованно бороться с фабрикантами.
Вячеслав Александрович невесело усмехнулся:
- Какая же газета напечатает такое?
- Я знаю такую газету, - твердо сказал Владимир Ильич. - Она называется "Искра". Напишите об этом статью и передайте брату Дмитрию: он знает, куда ее послать.
Владимир Ильич опустил весла и загляделся на берег Пахры.
У воды густые розовые заросли иван-чая, за ними поляна, покрытая ромашками, темным шатром раскинулась ива, процеживая сквозь зеленые пряди солнечные лучи.
- Какая красота вокруг, океан воздуха, а люди в этом здоровом краю умирают от отравления, дети обречены на тяжелый рахит. Газета научит рабочих, как им стать хозяевами своей судьбы...
- Вы правы. И если действительно такая газета есть...
- Она будет, непременно будет, дорогой Вячеслав Александрович.
Вернувшись домой, Владимир Ильич шагал по комнатам, с довольным видом потирал руки и наконец сказал брату:
- Интересный человек твой доктор! Он очень дельный. Ты его расшевеливай, заставляй писать корреспонденции в "Искру". Дай ему почитать Маркса... Очень дельный и хороший человек!
...Вечером проводили Марию Александровну в Петербург.
- Мамочка совершенно напрасно поехала, - сказала Анна Ильинична, глядя на удаляющийся поезд. - Не дадут ей такого разрешения.
- Но она будет спокойна, что сделала все, что могла. А уж если мамочка что задумала, отговаривать ее бесполезно, - ответила Мария Ильинична.
- Пока она вернется, мы должны очень многое сделать, чтобы потом было больше свободного времени для нее, - сказал Владимир Ильич.
Он попросил брата подобрать подходящую "записную книжку". Дмитрий Ильич предложил только что полученный пятый номер журнала "Научное обозрение". Этот толстый журнал пришелся по вкусу Владимиру Ильичу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Владимир Ильич вышел на балкон. Дождь перестал. Из сада потянуло запахом цветов. Птицы, обрадовавшись солнцу, запели на все голоса.
- Пойдем, мамочка, посмотрим сад, - предложил Владимир Ильич. - Только надень пальто и, главное, галоши, чтобы, как ты нас учила, не промочить ноги.
Мария Александровна взглянула на сына сияющими глазами:
- Знаешь, Володюшка, я, кажется, придумала, как тебе поехать к Надюше и по твоим "кострам" на Волге.
- Мамочка!
- Да, да. Я должна познакомиться со своей невесткой, - продолжала Мария Александровна, и лучики-морщинки разбежались вокруг глаз.
- С Надей? Ты же с ней знакома.
- Но охранке об этом неизвестно. Женился ты в ссылке, домой жену не довез...
- Полиция не разрешила: еще полгода ей отбывать свою ссылку.
- Так вот, я должна познакомиться с твоей женой. Это мое материнское право, и отказать мне в этом не могут. Я поеду в Петербург и буду просить разрешения.
- Ты можешь ехать в Уфу и без всякого разрешения.
- Не могу же я ехать одна. Мне шестьдесят пять лет. У меня больное сердце... На самом деле оно у меня совершенно здоровое, - поспешила добавить она. - Представить матери свою жену должен сын. Ты, Володюшка! Завтра же я поеду в Петербург.
Владимир Ильич молча обнял мать.
По лестнице поднималась Анна Ильинична.
- Ну, как тебе здесь нравится, Володёк? Наконец-то мамочка дождалась тебя.
Владимир Ильич только развел руками. Вид у него был радостный и чем-то смущенный.
- Анечка, - ласково сказала Мария Александровна, - я еду в Петербург. Придется опять вынуть мое визитное платье, и пусть Митя сходит на станцию. Теперь я могу ехать вторым классом.
Утром пришел доктор Левицкий.
- Я нашел вашу матушку в отличном состоянии, - сказал он Дмитрию Ильичу.
- Вы правы, дорогой Вячеслав Александрович, хорошая доза радости оказалась наилучшим лекарством для нее.
Дмитрий Ильич пригласил доктора в сад.
- Я познакомлю вас со своим братом.
Левицкий слышал о Владимире Ильиче как о революционере и ученом и ожидал встретить пожилого человека в очках и с тросточкой, чинно гуляющего по дорожкам сада. Он был очень удивлен, увидев коренастого молодого человека с крокетным молотком на плече. Владимир Ильич, прищурив левый глаз, с живым интересом следил, удастся ли Маняше прогнать свой шар сквозь двойные ворота.
- Ловко! Молодец! - с восторгом воскликнул он.
Переложив на левое плечо молоток, он дружески протянул Левицкому руку и тут же пригласил его принять участие в игре. Владимир Ильич бросил на доктора быстрый, острый взгляд. Вячеслав Александрович был года на два моложе. Густая каштановая борода и мягкая шевелюра обрамляли красивое лицо с правильными чертами. Глубоко сидящие серые глаза говорили об уме и твердости характера, и вместе с тем во всем облике доктора было что-то юношески чистое, доброе.
Дмитрий Ильич видел, что брат и доктор понравились друг другу. День был воскресный, и Владимир Ильич предложил доктору покататься на лодке.
Вячеслав Александрович чувствовал себя удивительно легко с новым знакомым. Ему очень нравились эти люди с широкими интересами, высокой культурой, веселые и общительные, и он понял, что теперь вся его жизнь будет связана с этой семьей.
Владимир Ильич сел на весла, легкими взмахами вел лодку вниз по Пахре и подробно расспрашивал доктора, почему это в Подольском уезде такая высокая смертность среди детей и большой процент забракованных по болезни новобранцев.
- Виноваты в этом, Владимир Ильич, знаменитые фетровые подольские шляпы.
Владимир Ильич вскинул брови.
- Как это понимать?
- Я изучаю сейчас физическое развитие населения Подольского уезда, объяснил Левицкий, - и установил, что здоровье населения подтачивается постоянным ртутным отравлением. Местные фабриканты при обработке кроличьего пуха, из которого выделываются шляпы, применяют ртуть. Я протестую против такого варварского способа, но фабрикант остается фабрикантом. Раз это приносит ему прибыль, ему наплевать на здоровье рабочих.
- Совершенно верно, - ответил Владимир Ильич. - Что же вы думаете делать дальше?
- Я прочитал в одном французском журнале, что во Франции нашли способ безртутного производства шляп. Там вместо ртути применяют едкий калий.
- Знают ли сами рабочие, что они систематически отравляются?
- Я объясняю это не только фабрикантам, кустарям, но и самим рабочим. Но не могут же они бросить работу и умирать с голоду.
- И многим рабочим вы это объяснили?
- Десяткам, многим десяткам.
- А об этом должны знать рабочие всей России. Так же как и подольские рабочие должны знать об ужасающей эксплуатации в шахтах на Дону, на текстильных фабриках в Иваново-Вознесенске, на Ленских золотых приисках.
- Но как это сделать?
- Надо об этом оповещать всех рабочих через газету и, мало этого, показать им путь к освобождению, научить их организованно бороться с фабрикантами.
Вячеслав Александрович невесело усмехнулся:
- Какая же газета напечатает такое?
- Я знаю такую газету, - твердо сказал Владимир Ильич. - Она называется "Искра". Напишите об этом статью и передайте брату Дмитрию: он знает, куда ее послать.
Владимир Ильич опустил весла и загляделся на берег Пахры.
У воды густые розовые заросли иван-чая, за ними поляна, покрытая ромашками, темным шатром раскинулась ива, процеживая сквозь зеленые пряди солнечные лучи.
- Какая красота вокруг, океан воздуха, а люди в этом здоровом краю умирают от отравления, дети обречены на тяжелый рахит. Газета научит рабочих, как им стать хозяевами своей судьбы...
- Вы правы. И если действительно такая газета есть...
- Она будет, непременно будет, дорогой Вячеслав Александрович.
Вернувшись домой, Владимир Ильич шагал по комнатам, с довольным видом потирал руки и наконец сказал брату:
- Интересный человек твой доктор! Он очень дельный. Ты его расшевеливай, заставляй писать корреспонденции в "Искру". Дай ему почитать Маркса... Очень дельный и хороший человек!
...Вечером проводили Марию Александровну в Петербург.
- Мамочка совершенно напрасно поехала, - сказала Анна Ильинична, глядя на удаляющийся поезд. - Не дадут ей такого разрешения.
- Но она будет спокойна, что сделала все, что могла. А уж если мамочка что задумала, отговаривать ее бесполезно, - ответила Мария Ильинична.
- Пока она вернется, мы должны очень многое сделать, чтобы потом было больше свободного времени для нее, - сказал Владимир Ильич.
Он попросил брата подобрать подходящую "записную книжку". Дмитрий Ильич предложил только что полученный пятый номер журнала "Научное обозрение". Этот толстый журнал пришелся по вкусу Владимиру Ильичу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56