– Господа, господа, я прошу вашего внимания, – примирительно воскликнул Нашкин. – Пусть лучше секунданты обсудят дело между собой. Я предлагаю обмен выстрелами. Думаю, что это удовлетворит обоих.
Боцман наклонился к Смуге.
– С ума, что ли, сошел наш парень? – спросил он. – На кой лад ему стреляться с жандармом?! Если он не мог ответить ему пощечиной, то я сейчас сделаю это за него и мы квиты!
– Уже поздно, боцман, – ответил Смуга, удерживая горячего моряка за руку. – Томек сказал, что нарочно вызвал жандарма на дуэль. Нам грозит какая-то опасность...
– Неужели он что-нибудь разнюхал?
– Думаю, что да. Пока помолчите...
Смуга с тревогой следил за Томеком. Одновременно он терялся в догадках, что могло вынудить всегда рассудительного юношу решиться на столь опасный шаг. Это было непонятно, тем более что Томек всегда старался избежать борьбы с оружием в руках, а дуэли считал глупым фарсом. В чем причина такого странного поведения Томека? Предложенный Нашкиным обмен выстрелами не представлял особого риска для противников. Во время поединка на этих условиях противники в большинстве случаев пускают пули в воздух. Но какую цель преследовал Томек, стремясь дойти до пародии дуэли?
У Смуги не оставалось времени на размышления, потому что Томек поклонился Нашкину и сказал:
– Я согласен. Пусть секунданты обсудят условия поединка. Можно ли просить вас, господин Смуга, и вас, господин Броль, принять на себя обязанности моих секундантов?
– Конечно, пожалуйста, – ответил Смуга. А кто будет представлять господина Голосова?
С издевательской усмешкой жандармский офицер обратился к Тухольскому и Нашкину. Те не отказались. Довольный штабс-капитан мерил противника презрительным взглядом. В своей военной карьере он уже не раз дрался на дуэли и всегда выходил целым. Запрещенная дуэль, в которой принимали участие такие влиятельные лица, как Тухольский и Нашкин, не грозила неприятными последствиями, даже если бы он убил противника. Согласно кодексу чести секунданты удалились в отдельную комнату, чтобы обсудить дело и определить условия дуэли.
Как только три друга очутились в уютном кабинете, боцмана взорвало:
– Видно, бешеная акула цапнула тебя, Томек, и ты... С ума ты, верно, сошел! Что ты наделал?!
– Молчите, боцман! – остановил его Смуга. – Мы сейчас узнаем, почему Томек вызвал Голосова на дуэль.
Не говоря ни слова, юноша достал из кармана письмо Павлова к Голосову и подал его друзьям.
– Ага, значит Павлов отгадал правду, – сказал Смуга после того, как прочел письмо вслух.
– А я и не думал, что этот гад такой хитрый, – удивился боцман. – Вот вернемся в лагерь, и я сверну ему голову!
– Это еще не все, – добавил Томек и рассказал друзьям содержание своей беседы с Наташей.
Выслушав, каким образом дошло до ссоры со штабс-капитаном, боцман похвалил Томека.
– Ты это ловко придумал, браток! Но, черт возьми, меня тошнит от одной мысли, что ты должен подставить голову под пулю этого жандарма! Скажите, Смуга, как по-вашему, нет никакой возможности заменить Томека в дуэли?!
– Я с самого начала скандала ищу способ, как это сделать, – задумчиво ответил Смуга. – Гм... Томек еще несовершеннолетний. Думаю, что опекун имеет право выступить в дуэли вместо него.
– Честное слово, прекрасная мысль, – обрадовался боцман.
– Нашкин и Тухольский, кажется, люди порядочные, они, наверное, согласятся, чтобы я заменил Томека.
– Ничего подобного! – порывисто заявил моряк. – Отец Томека поручил его моей опеке, значит, и стреляться за него буду я. Не дай бог, чтобы что-то случилось, я тогда не смог бы показаться на глаза Вильмовскому и Салли!
– Вот что, боцман! Я знаю, что вы за любого из нас не задумаетесь пойти в огонь и в воду, но я здесь начальник, поэтому мне и книги в руки. Вы поклялись меня слушаться. Я сам выступлю на дуэли, лишь бы только секунданты и Голосов не возражали. Мы должны обязательно обезвредить Голосова.
– Раз вы заговорили о послушании, мне придется уступить, но если вам не посчастливится, я без всяких дуэльных проволочек сам расправлюсь с Голосовым.
– Ерунду городишь! Если со мной случится что-нибудь плохое, я приказываю вам с Томеком немедленно отправиться в лагерь к Вильмовскому и предостеречь его об опасности. Голосов и так уже слишком много знает.
– Ах, о чем говорить, ведь вы его укокошите с первого выстрела! А ты что? Что это с тобой? – изумленно обратился боцман к Томеку.
Томек, бледный как полотно, вбил пылающий взгляд в лица друзей и тяжело дышал.
– Томек, что с тобой? – воскликнул перепуганный Смуга.
Ища выход из трудного положения, они совсем забыли о Томеке. А тот, возмущенный до глубины души, не мог произнести ни слова. Лишь после длительного молчания он взял себя в руки и сказал с дрожью в голосе.
– Значит, вы... хотите сделать из меня... труса! Вы боитесь, что... он меня... застрелит... Что подумают обо мне люди?! И Наташа... и Збышек! Если вы не позволите мне стреляться, я покончу с собой от стыда... клянусь вам!
На глазах Томека показались слезы. Боцман вскочил со стула.
– Браток, дорогой, это совсем не пришло мне в башку! Правда! Но что мы сказали бы отцу?
– Что вы сказали бы отцу? То же самое, что должен буду сказать я, если с кем-нибудь из вас случится несчастье! – ответил Томек, вытирая слезы носовым платком. – Я знаю, что вы хотите пожертвовать собой за меня, но ведь это я вызвал штабс-капитана на дуэль...
Смуга сидел неподвижно, всматриваясь в темное окно. Он повернулся к друзьям, когда полностью овладел собой.
– Что ж, боцман, мы забыли, что Томек, несмотря на молодость, в самом деле храбрый мужчина, – серьезно сказал он. – Во время всех экспедиций он наравне с нами переносил все тяготы и опасности. О человеке свидетельствуют поступки, а не возраст. Томек, ты будешь стреляться с Голосовым.
– У меня сердце разрывается на части от одной этой мысли, но я вижу, что иначе поступить нельзя, – сказал боцман, тяжело вздыхая. – Теперь, дорогой браток, возьми себя в руки и послушай хорошего совета. Выстрел из пистолета никогда не бывает точным, поэтому целься низко, прямо в живот, тогда его положишь наверняка!
– Время не ждет, давайте говорить о деле, – сказал Смуга, когда они опять уселись друг против друга. Какие у тебя планы, Томек?
– Я хочу обезвредить штабс-капитана, – ответил Томек. – Если мне посчастливится, Голосов на несколько недель выйдет из строя и не сможет нам вредить. А мы за это время доберемся до лагеря, схватим Павлова и отправимся прямо к Алдану.
– Нет сомнения, что если нам удастся обезвредить Голосова, мы выиграем довольно много времени, – согласился Смуга. – Поэтому мы не можем согласиться лишь на обмен выстрелами, что может ни к чему не привести. Боцман, идемте к секундантам Голосова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70