Жители решили, что вражда кланов их не касается.
В такой ранний час в конюшне никого не было. В стойлах находилось несколько лошадей. Элизабет поставила свою кобылку в свободное стойло, сняла седло и уздечку, накинула на лошадь попону и пошла на постоялый двор.
Там она сразу же увидела нескольких спящих солдат из клана Кэмпбеллов. Они раскинулись на полу и оглушительно храпели.
Заспанный хозяин оглядел ее.
– Мне нужна комната, – заявила Элизабет.
Хозяин поднял брови. Ясное дело, девица из благородных, но как она оказалась здесь в столь неурочный час? Элизабет заметила его удивление и вздернула подбородок.
– Я – леди Элизабет Скотт. Я ехала в замок Инней и отстала от своей свиты, – солгала она. – У меня захромала лошадь. Я поставила ее в вашу конюшню. Мне нужна комната на остаток ночи, а утром, может быть, кто-нибудь из солдат Кэмпбелла проводит меня до замка. Хозяин кивнул.
– Ночь очень темная, сударыня. Я хорошо понимаю, в какое вы попали положение. Комната для вас найдется.
Вскоре Элизабет оказалась в чистой, хотя и некрасивой, комнатушке. Она задвинула дверной засов и улеглась на кровати, даже не раздеваясь. Кинжал она на всякий случай сунула под подушку.
«Как все просто! Как легко все получилось!»
Через несколько мгновений Элизабет уже крепко спала.
Проснулась она оттого, что чья-то рука зажала ей рот. Девушка попыталась было сопротивляться, но услышала злой шепот:
– Ни звука! Если вы хотя бы пискнете, я с удовольствием сверну вам голову.
Элизабет похолодела. Она узнала голос. Как Керкленд нашел ее?
– Сейчас я уберу руку, – предупредил Роберт, – и не вздумайте позвать на помощь! Это ясно?
Девушка кивнула, хотя сильно сомневалась, что ее движение было замечено. «А что мне еще остается делать, – подумала она, – если этот боров уже чуть не придушил меня?»
Роберт отпустил ее, и она лежала не шевелясь, пытаясь отдышаться. Молодой человек зажег свечу, стоящую у кровати, потом сел рядом с Элизабет. При свете дрожащего пламени девушка увидела, что лицо жениха перекосилось от гнева.
– Вы хотите, чтобы меня убили? – прошептал он сквозь стиснутые зубы. – Постоялый двор полон кэмпбелловских пледов.
– Ну и что? Кэмпбеллы никогда не были моими врагами, – возразила Элизабет. – Думаю, сейчас они тоже не причинят мне вреда. Почему я должна их опасаться?
– Того же поля ягода! – поморщился Роберт.
– И что вы хотите этим сказать? – Элизабет села на кровати. Она изо всех сил старалась не дать ему себя запугать, но его близость волновала ее.
Роберт схватил ее за плечи, стиснул так, что у Элизабет в глазах потемнело от боли.
– Я хочу этим сказать, что вы предательница. И мне следовало бы перерезать вам горло, как я перерезал бы его любовнице любого из этих проклятых Кэмпбеллов.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, и молчание их было красноречивее любых обвинительных речей. Когда Роберт в конце концов отпустил девушку и отвернулся, Элизабет заговорила:
– Так значит, это правда! Все, что я слышала о грубости горцев, – правда. – Она расправила плечи. С каждым словом мужество ее возрастало. – Как вы смеете, Роберт Керкленд! Как вы смеете врываться в мою комнату ночью и запугивать меня? Грозный Хайлендский лев – на самом деле трусливая шавка! И нападает только на слабых!
Роберт резко обернулся.
– Осторожнее, сударыня. Еще одно слово – и я за себя не отвечаю.
– Да кто вы такой? – бросила она, охваченная гневом. – Вы – всего-навсего крикливый негодяй. Я скорее умру, чем дам запугать себя вашими угрозами. Убирайтесь из моей комнаты немедленно – или я закричу!
– Придержите язычок, миледи. Если и не стоит не обращать внимания на мои угрозы, то только потому, что мы должны пожениться.
– Я не собираюсь выходить за вас! – процедила она. – Я не выйду за вас, даже если вы будете умолять об этом на коленях.
– О, сударыня, есть и другой способ убеждать. – Глаза Роберта сузились.
И прежде чем Элизабет догадалась о его намерениях, он заключил ее в объятия и впился в ее губы. Она попыталась высвободиться, но все было бесполезно, – не могла же она, такая хрупкая и слабая, одолеть этого силача. Поэтому Элизабет перестала сопротивляться. «Целует? Пускай. Во всяком случае, он молчит». И вот, закрыв глаза, она отдалась волнующему, пьянящему поцелую.
Когда Роберт наконец отпустил ее, Элизабет открыла глаза и увидела, что он, нахмурившись, смотрит на нее. Тело ее дрожало – непонятно, от страха или от чего-то еще. Ну нет, она не покажет ему своей слабости! Но Роберт почувствовал ее волнение.
– Ну что ж, сударыня, голос сердца еще не присоединился к голосу разума. Или я был недостаточно убедителен? Могу привести еще один подобный довод.
Элизабет отступила на шаг и подняла руку.
– Клянусь, если вы приблизитесь хоть на дюйм, я закричу. И тогда только ваш кинжал меня остановит.
Девушка села на кровать, и тут ее рука нащупала стальной клинок, спрятанный под подушкой.
Оружие придало ей уверенности, и Элизабет поднялась.
– Вот этим вы хотите остановить меня? – хмыкнул молодой человек.
– Убирайтесь отсюда, пока я не вонзила этот нож в ваше сердце. Скажите спасибо, что мне дорог ваш отец – иначе я бы сделала это без предупреждения, – пригрозила девушка.
Роберт не шевельнулся.
– Вы выводите меня из терпения, сударыня Я не очень-то люблю, когда передо мной размахивают всякими острыми предметами.
И с быстротой змеи, кидающейся на жертву, он схватил Элизабет за руку. Та охнула от боли, а его пальцы сжимались все сильней и сильней. Ей казалось, что кость у нее вот-вот хрустнет.
Противники оказались у кровати, рухнули на нее, и Роберт всей тяжестью своего тела навалился на девушку.
– Бросьте кинжал, – приказал он.
Боль охватила не только запястье, но поползла вверх по руке. Слезы застилали Бет глаза. Рука сама собой разжалась, и кинжал упал на пол.
Роберт так и остался лежать на девушке. Одна-единственная слезинка скользила по ее щеке. От его возбуждающей близости у Элизабет колотилось сердце, ей не хватало воздуха, дыхание ее стало прерывистым.
Уж не собирается ли этот дикарь взять ее силой? Бет задрожала, потому что лицо молодого человека было совсем близко. Она закрыла глаза в отчаянии, ожидая, что сейчас последует еще один бурный поцелуй. Вдруг она почувствовала, что Роберт языком слизнул с ее щеки слезинку.
– За это я буду ненавидеть вас, Роберт Керкленд, до конца дней своих, – прошептала Бет.
Роберт медленно поднялся, протянул руку и помог встать будущей супруге. «Какая у него теплая, сильная рука...» Если бы он обнял ее... Однако дикари, похоже, умеют только драться.
Прежде чем отпустить ее, Роберт ласково провел пальцами по ее нежной руке.
– Простите, что сделал вам больно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
В такой ранний час в конюшне никого не было. В стойлах находилось несколько лошадей. Элизабет поставила свою кобылку в свободное стойло, сняла седло и уздечку, накинула на лошадь попону и пошла на постоялый двор.
Там она сразу же увидела нескольких спящих солдат из клана Кэмпбеллов. Они раскинулись на полу и оглушительно храпели.
Заспанный хозяин оглядел ее.
– Мне нужна комната, – заявила Элизабет.
Хозяин поднял брови. Ясное дело, девица из благородных, но как она оказалась здесь в столь неурочный час? Элизабет заметила его удивление и вздернула подбородок.
– Я – леди Элизабет Скотт. Я ехала в замок Инней и отстала от своей свиты, – солгала она. – У меня захромала лошадь. Я поставила ее в вашу конюшню. Мне нужна комната на остаток ночи, а утром, может быть, кто-нибудь из солдат Кэмпбелла проводит меня до замка. Хозяин кивнул.
– Ночь очень темная, сударыня. Я хорошо понимаю, в какое вы попали положение. Комната для вас найдется.
Вскоре Элизабет оказалась в чистой, хотя и некрасивой, комнатушке. Она задвинула дверной засов и улеглась на кровати, даже не раздеваясь. Кинжал она на всякий случай сунула под подушку.
«Как все просто! Как легко все получилось!»
Через несколько мгновений Элизабет уже крепко спала.
Проснулась она оттого, что чья-то рука зажала ей рот. Девушка попыталась было сопротивляться, но услышала злой шепот:
– Ни звука! Если вы хотя бы пискнете, я с удовольствием сверну вам голову.
Элизабет похолодела. Она узнала голос. Как Керкленд нашел ее?
– Сейчас я уберу руку, – предупредил Роберт, – и не вздумайте позвать на помощь! Это ясно?
Девушка кивнула, хотя сильно сомневалась, что ее движение было замечено. «А что мне еще остается делать, – подумала она, – если этот боров уже чуть не придушил меня?»
Роберт отпустил ее, и она лежала не шевелясь, пытаясь отдышаться. Молодой человек зажег свечу, стоящую у кровати, потом сел рядом с Элизабет. При свете дрожащего пламени девушка увидела, что лицо жениха перекосилось от гнева.
– Вы хотите, чтобы меня убили? – прошептал он сквозь стиснутые зубы. – Постоялый двор полон кэмпбелловских пледов.
– Ну и что? Кэмпбеллы никогда не были моими врагами, – возразила Элизабет. – Думаю, сейчас они тоже не причинят мне вреда. Почему я должна их опасаться?
– Того же поля ягода! – поморщился Роберт.
– И что вы хотите этим сказать? – Элизабет села на кровати. Она изо всех сил старалась не дать ему себя запугать, но его близость волновала ее.
Роберт схватил ее за плечи, стиснул так, что у Элизабет в глазах потемнело от боли.
– Я хочу этим сказать, что вы предательница. И мне следовало бы перерезать вам горло, как я перерезал бы его любовнице любого из этих проклятых Кэмпбеллов.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, и молчание их было красноречивее любых обвинительных речей. Когда Роберт в конце концов отпустил девушку и отвернулся, Элизабет заговорила:
– Так значит, это правда! Все, что я слышала о грубости горцев, – правда. – Она расправила плечи. С каждым словом мужество ее возрастало. – Как вы смеете, Роберт Керкленд! Как вы смеете врываться в мою комнату ночью и запугивать меня? Грозный Хайлендский лев – на самом деле трусливая шавка! И нападает только на слабых!
Роберт резко обернулся.
– Осторожнее, сударыня. Еще одно слово – и я за себя не отвечаю.
– Да кто вы такой? – бросила она, охваченная гневом. – Вы – всего-навсего крикливый негодяй. Я скорее умру, чем дам запугать себя вашими угрозами. Убирайтесь из моей комнаты немедленно – или я закричу!
– Придержите язычок, миледи. Если и не стоит не обращать внимания на мои угрозы, то только потому, что мы должны пожениться.
– Я не собираюсь выходить за вас! – процедила она. – Я не выйду за вас, даже если вы будете умолять об этом на коленях.
– О, сударыня, есть и другой способ убеждать. – Глаза Роберта сузились.
И прежде чем Элизабет догадалась о его намерениях, он заключил ее в объятия и впился в ее губы. Она попыталась высвободиться, но все было бесполезно, – не могла же она, такая хрупкая и слабая, одолеть этого силача. Поэтому Элизабет перестала сопротивляться. «Целует? Пускай. Во всяком случае, он молчит». И вот, закрыв глаза, она отдалась волнующему, пьянящему поцелую.
Когда Роберт наконец отпустил ее, Элизабет открыла глаза и увидела, что он, нахмурившись, смотрит на нее. Тело ее дрожало – непонятно, от страха или от чего-то еще. Ну нет, она не покажет ему своей слабости! Но Роберт почувствовал ее волнение.
– Ну что ж, сударыня, голос сердца еще не присоединился к голосу разума. Или я был недостаточно убедителен? Могу привести еще один подобный довод.
Элизабет отступила на шаг и подняла руку.
– Клянусь, если вы приблизитесь хоть на дюйм, я закричу. И тогда только ваш кинжал меня остановит.
Девушка села на кровать, и тут ее рука нащупала стальной клинок, спрятанный под подушкой.
Оружие придало ей уверенности, и Элизабет поднялась.
– Вот этим вы хотите остановить меня? – хмыкнул молодой человек.
– Убирайтесь отсюда, пока я не вонзила этот нож в ваше сердце. Скажите спасибо, что мне дорог ваш отец – иначе я бы сделала это без предупреждения, – пригрозила девушка.
Роберт не шевельнулся.
– Вы выводите меня из терпения, сударыня Я не очень-то люблю, когда передо мной размахивают всякими острыми предметами.
И с быстротой змеи, кидающейся на жертву, он схватил Элизабет за руку. Та охнула от боли, а его пальцы сжимались все сильней и сильней. Ей казалось, что кость у нее вот-вот хрустнет.
Противники оказались у кровати, рухнули на нее, и Роберт всей тяжестью своего тела навалился на девушку.
– Бросьте кинжал, – приказал он.
Боль охватила не только запястье, но поползла вверх по руке. Слезы застилали Бет глаза. Рука сама собой разжалась, и кинжал упал на пол.
Роберт так и остался лежать на девушке. Одна-единственная слезинка скользила по ее щеке. От его возбуждающей близости у Элизабет колотилось сердце, ей не хватало воздуха, дыхание ее стало прерывистым.
Уж не собирается ли этот дикарь взять ее силой? Бет задрожала, потому что лицо молодого человека было совсем близко. Она закрыла глаза в отчаянии, ожидая, что сейчас последует еще один бурный поцелуй. Вдруг она почувствовала, что Роберт языком слизнул с ее щеки слезинку.
– За это я буду ненавидеть вас, Роберт Керкленд, до конца дней своих, – прошептала Бет.
Роберт медленно поднялся, протянул руку и помог встать будущей супруге. «Какая у него теплая, сильная рука...» Если бы он обнял ее... Однако дикари, похоже, умеют только драться.
Прежде чем отпустить ее, Роберт ласково провел пальцами по ее нежной руке.
– Простите, что сделал вам больно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75