Девушка приникла к груди маркиза, чувствуя, как раскалились мускулы. Навстречу первородному мужскому началу открылись все самые сокровенные уголки женского тела; оно отвечало на эротический призыв, не слушая запрещающих команд разума, а уступая хищнику, который поймал добычу и теперь забавлялся с ней в свое удовольствие.
В доме стояла полная тишина. Едва различимые интимные звуки любовной игры тонули в тяжелой парче штор, гасли в мягкой пестроте гобеленов. Тихий возглас – это палец мужчины проник глубоко внутрь. Бой бронзовых, с позолотой, часов неумолимо отмерял бег времени. Удовлетворенный вздох, почти стон означал, что прикосновение приятно.
Глядя на искусительницу темными от раскаяния и желания глазами, Грейсон тихо заговорил:
– Мне не следовало появляться здесь. Ты сводишь с ума. Надо идти…
– Нет. – В голосе прозвучало неподдельное отчаяние.
Джейн дотронулась до щеки возлюбленного, нежно провела пальцами по губам, заглянула в глаза.
– Не хочу, чтобы ты уходил.
– О Джейн! – взмолился Грейсон, прильнув к ласковой ладони. – Не надо меня поощрять, ведь я и так уже на краю дозволенного. И слишком хорошо знаю, к чему могут привести подобные ласки.
Девушка чувствовала, как яростно колотится сердце. Грейсон выглядел как само искушение: растрепанная грива светлых волос, тело первобытного воина, которое не в силах скрыть даже модный вечерний костюм. А главное, он страстно желал ее, этот удивительный человек, не побоявшийся протянуть руку дружбы в самую тяжелую минуту. Так к чему же могут привести столь приятные ласки?
– Мне все равно, – прошептала девушка, наклоняясь и целуя воспаленные страстью губы. – Хочу, чтобы ты остался.
Голос друга наполнился болью.
– Сама не ведаешь, что говоришь.
Грейсон не находил в себе сил противостоять искушению. Ни одна другая женщина не смогла бы успокоить разбушевавшиеся чувства. Джейн испытывала равную страсть или, во всяком случае, ей так казалось.
– Ты же никогда не делала ничего подобного. На моей стороне несправедливое преимущество.
– Ну так кто же в таком случае окажется лучшим учителем? – резонно ответила девушка, обвив руками сильную шею.
Седжкрофт глубоко вздохнул. Она не отводила взгляда от влажных губ. Да, этот человек воплощал все мечты, все желания. Так пусть же он идет до конца, пусть случится все.
Маркиз сидел неподвижно, словно окаменев, не сводя непроницаемого взгляда с очаровательного юного лица. Ноздри слегка трепетали, и лишь это почти неуловимое движение выдавало неукротимый порыв. Девушку обожгла мысль о том, что своей просьбой она шокировала ставшего таким дорогим человека – точно так же, как шокировала саму себя. Стыд заставил покраснеть. Что можно сказать о женщине, которая умоляет мужчину соблазнить ее?
Неожиданно маркиз ожил и пошевелился. Пристальный, полный страсти и нежности взгляд не отпускал. Словно зачарованная, Джейн сидела, не в силах даже поднять руку. Времени решать, совершила ли она ошибку, не осталось. Левой рукой Грейсон так умело развязал тесемки на платье, что она оказалась обнаженной до пояса прежде, чем успела сообразить, что же произошло. Да, произошло именно то, о чем она мечтала.
Грейсон посмотрел вниз, и на губах появилась улыбка удовлетворенного предвкушения. Приглашение смело последние сомнения.
– Действительно, кто же, если не я? – пробормотал он. – Ответ ясен, девочка. С твоего разрешения, я оставляю привилегию за собой.
Искусное проникновение в драгоценный тайник полностью лишило ее сил и воли, взамен подарив доселе не познанное удовольствие. Длинными прохладными пальцами мужчина ласкал ее разгоряченную плоть, возбуждая настолько, что Джейн казалось, будто она оторвалась от земли и парит в воздухе.
Грейсон глубоко вздохнул: его настиг пряный дух женского желания.
– Грейсон, – едва слышно простонала Джейн, почти лишаясь чувств.
Да, она открыта и исполнена страсти – самая желанная женщина в мире.
– Тебе хорошо, правда? – нежно прошептал маркиз. – А через несколько секунд будет еще лучше.
Не выпуская девушку из объятий, свободной рукой маркиз сдернул с себя сюртук. Рядом с прекрасным полуобнаженным телом мужское начало грозило разрушить последние барьеры. Ласки не могли унять бушующего в крови жара. Тело рвалось к полному обладанию, уже не в силах справиться с мощными ударами вожделения.
Пальцы ласкали нежный чувственный цветок до тех пор, пока тело девушки не прогнулось от желания, а руки не сжали шуршащий шелк белоснежной рубашки. Седжкрофт не сводил внимательных серебристо-синих глаз с лица юной подруги, не желая пропустить самый ответственный момент. Сердце его отчаянно стремилось вырваться из тесной клетки, но он все же улучил мгновение и трезвым взглядом окинул дверь: да, к счастью, он не забыл ее запереть. В этот единственный, самый главный момент жизни двое принадлежали друг другу, и ничто не могло разрушить союз.
В порыве чувств Джейн теснее прижалась к Грейсону, а его пальцы проникли еще глубже, обостряя наслаждение. Тело словно обрело новое существование, одновременно испытывая самые разнообразные ощущения, от сладостного полета и бесплотной легкости до приземленного унижения. И казалось вполне естественным сидеть вот так, в уютном переплетении рук и ног, с бесстыдно задранным платьем. Если бы можно было остаться в этой позе навсегда и ни о чем не думать.
Девушка взглянула на четкий профиль возлюбленного, прислушалась к неровному, прерывистому дыханию. Сейчас они уже лежали рядом. Грейсон, словно надежная крепость, устроился возле подруги, подложив руку под голову. Он выглядел до неприличия собранным и, нахмурившись, сосредоточенно рассматривал потолок. Джейн даже вздрогнула: куда подевались его жизнерадостность и ироничность? Она не осмеливалась спросить, в чем дело. Может быть, он оплакивал утрату воображаемого идеала?
– Грейсон?
– Не торопи события, Джейн. Мне нужно время.
Время? Девушка оглядела погруженную во тьму комнату.
– Неплохо было бы, если бы нас не застали на месте преступления, словно Антония и Клеопатру, – наконец прошептала она, выждав целую вечность, пока друг пошевелился снова.
– Единственное, чего сейчас не хватает, так это раба с опахалом и полной винограда чашей.
Попытка поднять настроение оказалась безуспешной. Маркиз тяжело вздохнул. Ночью ему не удастся заснуть, хотя ради удовольствия прекрасной дамы стоило принести такую жертву. Сегодня они с Джейн перешли определенный рубеж, и этот факт заставлял серьезно задуматься о будущем.
– Хорошо. Вставай и поищи карты, а я пока зажгу свечи. К возвращению твоего семейства мы будем выглядеть просто паиньками.
– Почему ты так хмурился? – поднимаясь с софы, с тревогой в голосе спросила Джейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
В доме стояла полная тишина. Едва различимые интимные звуки любовной игры тонули в тяжелой парче штор, гасли в мягкой пестроте гобеленов. Тихий возглас – это палец мужчины проник глубоко внутрь. Бой бронзовых, с позолотой, часов неумолимо отмерял бег времени. Удовлетворенный вздох, почти стон означал, что прикосновение приятно.
Глядя на искусительницу темными от раскаяния и желания глазами, Грейсон тихо заговорил:
– Мне не следовало появляться здесь. Ты сводишь с ума. Надо идти…
– Нет. – В голосе прозвучало неподдельное отчаяние.
Джейн дотронулась до щеки возлюбленного, нежно провела пальцами по губам, заглянула в глаза.
– Не хочу, чтобы ты уходил.
– О Джейн! – взмолился Грейсон, прильнув к ласковой ладони. – Не надо меня поощрять, ведь я и так уже на краю дозволенного. И слишком хорошо знаю, к чему могут привести подобные ласки.
Девушка чувствовала, как яростно колотится сердце. Грейсон выглядел как само искушение: растрепанная грива светлых волос, тело первобытного воина, которое не в силах скрыть даже модный вечерний костюм. А главное, он страстно желал ее, этот удивительный человек, не побоявшийся протянуть руку дружбы в самую тяжелую минуту. Так к чему же могут привести столь приятные ласки?
– Мне все равно, – прошептала девушка, наклоняясь и целуя воспаленные страстью губы. – Хочу, чтобы ты остался.
Голос друга наполнился болью.
– Сама не ведаешь, что говоришь.
Грейсон не находил в себе сил противостоять искушению. Ни одна другая женщина не смогла бы успокоить разбушевавшиеся чувства. Джейн испытывала равную страсть или, во всяком случае, ей так казалось.
– Ты же никогда не делала ничего подобного. На моей стороне несправедливое преимущество.
– Ну так кто же в таком случае окажется лучшим учителем? – резонно ответила девушка, обвив руками сильную шею.
Седжкрофт глубоко вздохнул. Она не отводила взгляда от влажных губ. Да, этот человек воплощал все мечты, все желания. Так пусть же он идет до конца, пусть случится все.
Маркиз сидел неподвижно, словно окаменев, не сводя непроницаемого взгляда с очаровательного юного лица. Ноздри слегка трепетали, и лишь это почти неуловимое движение выдавало неукротимый порыв. Девушку обожгла мысль о том, что своей просьбой она шокировала ставшего таким дорогим человека – точно так же, как шокировала саму себя. Стыд заставил покраснеть. Что можно сказать о женщине, которая умоляет мужчину соблазнить ее?
Неожиданно маркиз ожил и пошевелился. Пристальный, полный страсти и нежности взгляд не отпускал. Словно зачарованная, Джейн сидела, не в силах даже поднять руку. Времени решать, совершила ли она ошибку, не осталось. Левой рукой Грейсон так умело развязал тесемки на платье, что она оказалась обнаженной до пояса прежде, чем успела сообразить, что же произошло. Да, произошло именно то, о чем она мечтала.
Грейсон посмотрел вниз, и на губах появилась улыбка удовлетворенного предвкушения. Приглашение смело последние сомнения.
– Действительно, кто же, если не я? – пробормотал он. – Ответ ясен, девочка. С твоего разрешения, я оставляю привилегию за собой.
Искусное проникновение в драгоценный тайник полностью лишило ее сил и воли, взамен подарив доселе не познанное удовольствие. Длинными прохладными пальцами мужчина ласкал ее разгоряченную плоть, возбуждая настолько, что Джейн казалось, будто она оторвалась от земли и парит в воздухе.
Грейсон глубоко вздохнул: его настиг пряный дух женского желания.
– Грейсон, – едва слышно простонала Джейн, почти лишаясь чувств.
Да, она открыта и исполнена страсти – самая желанная женщина в мире.
– Тебе хорошо, правда? – нежно прошептал маркиз. – А через несколько секунд будет еще лучше.
Не выпуская девушку из объятий, свободной рукой маркиз сдернул с себя сюртук. Рядом с прекрасным полуобнаженным телом мужское начало грозило разрушить последние барьеры. Ласки не могли унять бушующего в крови жара. Тело рвалось к полному обладанию, уже не в силах справиться с мощными ударами вожделения.
Пальцы ласкали нежный чувственный цветок до тех пор, пока тело девушки не прогнулось от желания, а руки не сжали шуршащий шелк белоснежной рубашки. Седжкрофт не сводил внимательных серебристо-синих глаз с лица юной подруги, не желая пропустить самый ответственный момент. Сердце его отчаянно стремилось вырваться из тесной клетки, но он все же улучил мгновение и трезвым взглядом окинул дверь: да, к счастью, он не забыл ее запереть. В этот единственный, самый главный момент жизни двое принадлежали друг другу, и ничто не могло разрушить союз.
В порыве чувств Джейн теснее прижалась к Грейсону, а его пальцы проникли еще глубже, обостряя наслаждение. Тело словно обрело новое существование, одновременно испытывая самые разнообразные ощущения, от сладостного полета и бесплотной легкости до приземленного унижения. И казалось вполне естественным сидеть вот так, в уютном переплетении рук и ног, с бесстыдно задранным платьем. Если бы можно было остаться в этой позе навсегда и ни о чем не думать.
Девушка взглянула на четкий профиль возлюбленного, прислушалась к неровному, прерывистому дыханию. Сейчас они уже лежали рядом. Грейсон, словно надежная крепость, устроился возле подруги, подложив руку под голову. Он выглядел до неприличия собранным и, нахмурившись, сосредоточенно рассматривал потолок. Джейн даже вздрогнула: куда подевались его жизнерадостность и ироничность? Она не осмеливалась спросить, в чем дело. Может быть, он оплакивал утрату воображаемого идеала?
– Грейсон?
– Не торопи события, Джейн. Мне нужно время.
Время? Девушка оглядела погруженную во тьму комнату.
– Неплохо было бы, если бы нас не застали на месте преступления, словно Антония и Клеопатру, – наконец прошептала она, выждав целую вечность, пока друг пошевелился снова.
– Единственное, чего сейчас не хватает, так это раба с опахалом и полной винограда чашей.
Попытка поднять настроение оказалась безуспешной. Маркиз тяжело вздохнул. Ночью ему не удастся заснуть, хотя ради удовольствия прекрасной дамы стоило принести такую жертву. Сегодня они с Джейн перешли определенный рубеж, и этот факт заставлял серьезно задуматься о будущем.
– Хорошо. Вставай и поищи карты, а я пока зажгу свечи. К возвращению твоего семейства мы будем выглядеть просто паиньками.
– Почему ты так хмурился? – поднимаясь с софы, с тревогой в голосе спросила Джейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79