Леди Нассингтон вначале дала Дженни дозу нашатырного спирта с водой, а потом потребовала рассказать, почему та торчит в городе, вместо того чтобы жить себе спокойно в деревне. Когда ей изложили факты, она, не стесняясь в выражениях, осудила всех, кто в них фигурировал, и напугала Дженни, сказав, что она сама поговорит с мистером Шоли. Даже Лидия почувствовала, что это может зайти слишком далеко, но леди Нассингтон, поразмыслив над этим некоторое время в величественном безмолвии, решила, что будет более правильным, прежде чем предпринять что-то еще, посоветоваться сначала с Адамом; так что Адама, приехавшего через некоторое время, ожидало известие о том, что тетя хочет, чтобы он приехал в дом Нассингтонов на следующее утро, а также мольбы Дженни не дать ей откровенничать с мистером Шоли, как она обещала.
Далекий от того, чтобы испугаться живописного рассказа Лидии о визите леди Нассингтон, он просветлел лицом:
– Вот уж никогда не думал, что стану радоваться приезду тети в Лондон! Конечно же я съезжу с ней повидаться!
– Тогда будет не лишним предупредить тебя, мой дорогой брат, что она, скорее всего, выскажет тебе все начистоту!
Но даже это не могло вселить страх в его сердце; он лишь рассмеялся и сказал, что, по крайней мере, съесть она его не съест.
И хотя она сказала ему, что он вел себя как последний простофиля, но не ругала, возможно, потому, что он сразу после того, как почтительно поцеловал ее руку, сказал:
– Вы не представляете, до чего я счастлив видеть вас, мэм! Как вы, наверное, догадались, я нуждаюсь в совете и считаю, что получу от вас более разумный, чем от кого бы то ни было. Вы уже знаете, насколько состояние Дженни далеко от идеального, и рассказала ли она вам про то, как ее лечат?
– Рассказала, – мрачно ответила ее светлость. – У меня нет сил терпеть всю эту чушь! Подумать только, чай с тостом! Хорошенькое дело: здоровую молодую женщину доводят до того, что она падает в обмороки! С вами она начала чувствовать себя немощной. Я не знакома с Крофтом, но, признаюсь, у меня о нем невысокое мнение, совсем невысокое! Я не одобряю новомодных идей. Вот тебе мой совет, дорогой Адам: немедленно увози Дженни в Фонтли. Пусть она приводит дом в порядок, а это, насколько я могу судить, у нее прекрасно получается. Уверяю тебя, это будет для нее гораздо лучше, чем изнывать от безделья на Гросвенор-стрит, не имея другого занятия, кроме как размышлять, умрет ли она при родах, подобно ее матери! Хорошенькую идею ей вбили в голову! Когда я увижу ее нелепого отца, у меня найдется что сказать ему по этому поводу – это я тебе обещаю!
– Да, мэм, – сказал Адам, улыбнувшись. – Не сомневаюсь в этом! Но у вас не будет случая его увидеть. Если я решу последовать вашему совету, то сам ему выскажу все. Признаюсь, у меня появилось сильное искушение это сделать. Я уверен, что Дженни было бы лучше в Фонтли. Но… – Он помедлил, а потом сказал озабоченно:
– Думаю, прежде чем предпринимать подобный шаг, мне следует привести к ней другого доктора. Крофт хочет держать ее под своим присмотром, намекая на всякого рода осложнения. У меня нет достаточных знаний, чтобы самому судить о ее состоянии, я даже не могу сказать, что она хорошо себя чувствовала до того, как мы вернулись в город; ей было нехорошо с самого начала, хотя я и считал, что в Фонтли ей, судя по виду, гораздо лучше. Согласен, это в высшей степени прискорбно, что мистер Шоли встревожил ее своими дурными предчувствиями, но как я могу отмахиваться от них лишь на основании ваших, тетушка, советов и собственных, совершенно дилетантских, суждений? А если она вдруг серьезно заболеет? А если ей придется вынести еще более тяжкие испытания?..
Будучи женщиной объективной, леди Нассингтон беспристрастно все это обдумала.
– Совершенно верно, – согласилась она. – Я часто замечала, что здравого смысла тебе не занимать, мой дорогой Адам. Самое удачное, что ты можешь сделать, это поехать к сэру Уильяму Найтону, чтобы узнать его мнение. Я разрешаю тебе сказать, что ты приехал к нему по моей рекомендации. Я высокого мнения о его мастерстве. Рискну предположить, что ты останешься им доволен. – И сухо добавила:
– А если ты встретишь какое-либо противодействие со стороны Шоли, то можешь сообщить ему, что сэр Уильям – один из врачей принца-регента. Это, если я не ошибаюсь, – что весьма маловероятно, – примирит его с заменой доктора.
И вот, три дня спустя, Дженни приготовилась принять еще одного врача. Адам привел его к ней в комнату, но не остался, как обещал ей, по ее настоянию. Он лишь представил ей сэра Уильяма, ободряюще улыбнулся и ушел, оставив с ней только Марту, чтобы защитить в случае необходимости ее от этого нового создания.
Но в сэре Уильяме, которого принц-регент объявил самым воспитанным доктором, какого он когда-либо знал, не было ничего ужасного. Дженни расслабилась; и мисс Пинхой, поначалу стоявшая, подобно дракону, возле ее кресла, отступила, одобряя изречения доктора понимающими кивками. Обычно немногословная, Дженни обнаружила, что в состоянии говорить с сэром Уильямом совершенно свободно, рассказывая этому чуткому слушателю о себе гораздо больше, чем она сочла бы возможным в других обстоятельствах. На прощанье он сказал со своей приятной улыбкой:
– Видите ли, леди Линтон, мне думается, что ваш почтенный батюшка слишком уж подробно вникал в несчастья вашей матушки. Я собираюсь сказать его светлости, что, по моему мнению, ему следует увезти вас в деревню и позаботиться, чтобы у вас было много свежего молока, сливок и хорошего деревенского масла. До чего я вам завидую! Фонтли – чудесное место! Помню, однажды меня возили туда – в один из дней посещения. Всего доброго! Я надеюсь, что услышу – даже уверен, что услышу, – о том, что вы счастливо разрешились от бремени, мэм!
Она протянула ему руку и, когда он, наклонившись, взялся за нее, крепко ее сжала, сказав:
– Спасибо вам! Я даже не могу сказать, до чего вам признательна!
Ее буквально распирало от еле сдерживаемых чувств.
Потом сэр Уильям сошел по лестнице, чтобы поговорить с Адамом за рюмкой шерри. Он не произнес ни одного неодобрительного слова о докторе Крофте; более того, даже отозвался о, нем как о своем именитом коллеге. Он сказал, что испытывает величайшее восхищение его мастерством и может подтвердить некоторые его замечательные достижения в случаях, считавшихся совершенно безнадежными. Но порой случается, – что его светлость наверняка замечал и в других областях, – что люди одаренные склонны застопориваться на том, что он рискнул бы назвать излюбленными теориями. Короче говоря, лечение, которое превосходно в одних случаях, вполне может стать вредоносным в других. И вероятно, доктор Крофт, слишком полагаясь на сведения, сообщенные ему родителем ее светлости, недостаточно учел душевный склад своей пациентки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Далекий от того, чтобы испугаться живописного рассказа Лидии о визите леди Нассингтон, он просветлел лицом:
– Вот уж никогда не думал, что стану радоваться приезду тети в Лондон! Конечно же я съезжу с ней повидаться!
– Тогда будет не лишним предупредить тебя, мой дорогой брат, что она, скорее всего, выскажет тебе все начистоту!
Но даже это не могло вселить страх в его сердце; он лишь рассмеялся и сказал, что, по крайней мере, съесть она его не съест.
И хотя она сказала ему, что он вел себя как последний простофиля, но не ругала, возможно, потому, что он сразу после того, как почтительно поцеловал ее руку, сказал:
– Вы не представляете, до чего я счастлив видеть вас, мэм! Как вы, наверное, догадались, я нуждаюсь в совете и считаю, что получу от вас более разумный, чем от кого бы то ни было. Вы уже знаете, насколько состояние Дженни далеко от идеального, и рассказала ли она вам про то, как ее лечат?
– Рассказала, – мрачно ответила ее светлость. – У меня нет сил терпеть всю эту чушь! Подумать только, чай с тостом! Хорошенькое дело: здоровую молодую женщину доводят до того, что она падает в обмороки! С вами она начала чувствовать себя немощной. Я не знакома с Крофтом, но, признаюсь, у меня о нем невысокое мнение, совсем невысокое! Я не одобряю новомодных идей. Вот тебе мой совет, дорогой Адам: немедленно увози Дженни в Фонтли. Пусть она приводит дом в порядок, а это, насколько я могу судить, у нее прекрасно получается. Уверяю тебя, это будет для нее гораздо лучше, чем изнывать от безделья на Гросвенор-стрит, не имея другого занятия, кроме как размышлять, умрет ли она при родах, подобно ее матери! Хорошенькую идею ей вбили в голову! Когда я увижу ее нелепого отца, у меня найдется что сказать ему по этому поводу – это я тебе обещаю!
– Да, мэм, – сказал Адам, улыбнувшись. – Не сомневаюсь в этом! Но у вас не будет случая его увидеть. Если я решу последовать вашему совету, то сам ему выскажу все. Признаюсь, у меня появилось сильное искушение это сделать. Я уверен, что Дженни было бы лучше в Фонтли. Но… – Он помедлил, а потом сказал озабоченно:
– Думаю, прежде чем предпринимать подобный шаг, мне следует привести к ней другого доктора. Крофт хочет держать ее под своим присмотром, намекая на всякого рода осложнения. У меня нет достаточных знаний, чтобы самому судить о ее состоянии, я даже не могу сказать, что она хорошо себя чувствовала до того, как мы вернулись в город; ей было нехорошо с самого начала, хотя я и считал, что в Фонтли ей, судя по виду, гораздо лучше. Согласен, это в высшей степени прискорбно, что мистер Шоли встревожил ее своими дурными предчувствиями, но как я могу отмахиваться от них лишь на основании ваших, тетушка, советов и собственных, совершенно дилетантских, суждений? А если она вдруг серьезно заболеет? А если ей придется вынести еще более тяжкие испытания?..
Будучи женщиной объективной, леди Нассингтон беспристрастно все это обдумала.
– Совершенно верно, – согласилась она. – Я часто замечала, что здравого смысла тебе не занимать, мой дорогой Адам. Самое удачное, что ты можешь сделать, это поехать к сэру Уильяму Найтону, чтобы узнать его мнение. Я разрешаю тебе сказать, что ты приехал к нему по моей рекомендации. Я высокого мнения о его мастерстве. Рискну предположить, что ты останешься им доволен. – И сухо добавила:
– А если ты встретишь какое-либо противодействие со стороны Шоли, то можешь сообщить ему, что сэр Уильям – один из врачей принца-регента. Это, если я не ошибаюсь, – что весьма маловероятно, – примирит его с заменой доктора.
И вот, три дня спустя, Дженни приготовилась принять еще одного врача. Адам привел его к ней в комнату, но не остался, как обещал ей, по ее настоянию. Он лишь представил ей сэра Уильяма, ободряюще улыбнулся и ушел, оставив с ней только Марту, чтобы защитить в случае необходимости ее от этого нового создания.
Но в сэре Уильяме, которого принц-регент объявил самым воспитанным доктором, какого он когда-либо знал, не было ничего ужасного. Дженни расслабилась; и мисс Пинхой, поначалу стоявшая, подобно дракону, возле ее кресла, отступила, одобряя изречения доктора понимающими кивками. Обычно немногословная, Дженни обнаружила, что в состоянии говорить с сэром Уильямом совершенно свободно, рассказывая этому чуткому слушателю о себе гораздо больше, чем она сочла бы возможным в других обстоятельствах. На прощанье он сказал со своей приятной улыбкой:
– Видите ли, леди Линтон, мне думается, что ваш почтенный батюшка слишком уж подробно вникал в несчастья вашей матушки. Я собираюсь сказать его светлости, что, по моему мнению, ему следует увезти вас в деревню и позаботиться, чтобы у вас было много свежего молока, сливок и хорошего деревенского масла. До чего я вам завидую! Фонтли – чудесное место! Помню, однажды меня возили туда – в один из дней посещения. Всего доброго! Я надеюсь, что услышу – даже уверен, что услышу, – о том, что вы счастливо разрешились от бремени, мэм!
Она протянула ему руку и, когда он, наклонившись, взялся за нее, крепко ее сжала, сказав:
– Спасибо вам! Я даже не могу сказать, до чего вам признательна!
Ее буквально распирало от еле сдерживаемых чувств.
Потом сэр Уильям сошел по лестнице, чтобы поговорить с Адамом за рюмкой шерри. Он не произнес ни одного неодобрительного слова о докторе Крофте; более того, даже отозвался о, нем как о своем именитом коллеге. Он сказал, что испытывает величайшее восхищение его мастерством и может подтвердить некоторые его замечательные достижения в случаях, считавшихся совершенно безнадежными. Но порой случается, – что его светлость наверняка замечал и в других областях, – что люди одаренные склонны застопориваться на том, что он рискнул бы назвать излюбленными теориями. Короче говоря, лечение, которое превосходно в одних случаях, вполне может стать вредоносным в других. И вероятно, доктор Крофт, слишком полагаясь на сведения, сообщенные ему родителем ее светлости, недостаточно учел душевный склад своей пациентки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113