Благодарю вас, сударь! – Она спрыгнула на пол и сделала ему шутливый реверанс.
Милорд вскочил и сжал ее в объятиях.
– Плутовка! Я самый счастливый мужчина в мире!
– Примите мои поздравления, сударь. Энтони, тебе Эдвард ничего не сообщал?
– Эдвард – мне? Нет. И о чем бы?
– Сегодня я встретила девушку. Она гостила у Марлингов. И я подумала, что он мог написать тебе про нее.
– Девушку? Здесь? Кто она?
– Вы будете поражены, милорд! Она сущий младенец и… и говорит, что герцог – ее опекун.
– Аластейр? – Брови Меривейла сошлись на переносице. – Что это еще за новая прихоть?
– Разумеется, я не могла спросить прямо. Но ведь очень странно, что… что этот человек ее удочерил?
– Быть может, он исправился, любовь моя. Дженнифер вздрогнула.
– Он? Никогда! Мне было так жаль этого ребенка… Быть в его власти… Я пригласила ее побывать у меня. Я правильно поступила?
Он нахмурился еще больше.
– Я не желаю знать Аластейра, Дженни. Неужели же я забуду, что его светлость соблаговолил похитить мою жену!
– Но тогда я еще не была твоей женой, – возразила она. – И… и эта малютка… эта Леони… Она совсем не такая. Мне бы очень хотелось, чтобы ты позволил ей нанести нам визит.
Он отвесил ей изящнейший поклон.
– Миледи, вы госпожа в своем доме, – сказал он.
И потому, когда Леони приехала в Меривейл, ее приветливо встретили и Дженнифер, и супруг этой последней. Вначале Леони смущалась, но улыбка Меривейла рассеяла ее робость.
За чаем она весело болтала, а затем сообщила хозяину дома:
– Я так хотела познакомиться с вами, милорд, – сказала она с жаром. – Я слышала о вас много… так много!
Меривейл выпрямился на стуле.
– От кого бы… – начал он с тревогой.
– От леди Фанни. И от монсеньора – немножко. Скажите, мосье, это правда, что вы остановили карету лорда Хардинга на большой дороге?
– Это было пари, дитя мое, только пари!
Она рассмеялась.
– Ага! Я знаю. А он рассердился, правда? И все пришлось сохранить в тайне, потому что в ди-ди-плома-матических кругах на это…
– Ради всего святого, дитя мое!
– И теперь вас называют Разбойником!
– Нет-нет. Только самые близкие друзья.
Дженни укоризненно покачала головой.
– О, милорд! Продолжайте, Леони. Расскажите мне еще что-нибудь. Этот негодяй гнусно меня обманул, позвольте вам сказать!
– Мадемуазель! – умоляюще произнес Меривейл, утирая вспотевший лоб. – Сжальтесь!
– Только скажите мне, – не унималась Леони, – стать на одну ночь разбойником было, наверное, очень увлекательно?
– Очень, – подтвердил он с глубокой серьезностью. – Но не слишком благовоспитанно.
– Правда, – согласилась она. – Но так скучно все время быть благовоспитанными, по-моему. – Я вот истинное наказание для всех, потому что ни-чуточки не благовоспитана. А к тому же получается, что благородная девица или дама может делать много дурного и оставаться благовоспитанной, но заговорить о чем-нибудь вроде панталон – значит вести себя самым неподобающим образом! В этом так тяжело разобраться!
Его глаза вспыхнули веселым блеском. Он постарался сдержать смех и потерпел неудачу.
– Клянусь, вы должны навещать нас почаще, мадемуазель! Нам не часто доводится встречать таких очаровательных барышень!
– Но теперь вы должны навестить меня, – ответила она. – Ведь так принято?
– Боюсь… – неловко начала Дженнифер.
– Его светлость и я не поддерживаем знакомство. Леони всплеснула руками.
– Parbleu! Одно и то же, с кем бы я ни встретилась! Меня не удивляет, что иногда монсеньер поступает дурно, раз все с ним так недобры!
– У его светлости есть привычки, мешающие… э… быть добрым к нему, – мрачно заметил Меривейл.
– Мосье, – произнесла Леони с неподражаемым достоинством, – говорить так со мной о монсеньоре неразумно. Он единственный в мире, кого заботит, что случится со мной. Так что я не стану слушать людей, которые предостерегают меня против него. От этого у меня внутри вспыхивает словно огонь и гнев.
– Мадемуазель, нижайше прошу простить меня, – сказал Меривейл.
– Благодарю вас, мосье, – ответила она со всей серьезностью.
После этого она часто приезжала в Меривейл, а один раз отобедала там с госпожой Филд, которая ничего не знала о ссоре Эйвона с Меривейлом.
Прошло две недели без малейших вестей от Джастина, но в конце этого срока в Меривейл прикатил дорожный экипаж, нагруженный сундуками, и на землю спрыгнул высокий молодой щеголь. Перед ним распахнули дверь, и его встретила Дженнифер, которая со смехом протянула ему обе руки.
– Руперт! Ты приехал погостить?
Он расцеловал ее руки, а потом чмокнул в щеку.
– Дьявол меня возьми! Дженни, до чего же ты хороша! Клянусь душой! Черт, а вот и Энтони! Неужели он видел?
Меривейл потряс его руку.
– В один прекрасный день, Руперт, я тебя проучу! – пригрозил он. – Но что такое? Тут багажа на трех человек.
– Какого багажа? Вздор, милый! Тут лишь самое необходимое, даю слово. Но мы должны одеваться, знаешь ли, без этого нельзя! Энтони, что тут за чепуха с Джастином? Фанни напустила на себя чертовскую таинственность, но весь город только и говорит, будто он удочерил какую-то девчонку! Провалиться мне, но это же… – Он проглотил следующее слово, вспомнив о присутствии Дженнифер. – Я приехал поглядеть своими глазами. Где сейчас Джастин, только Богу известно. Во всяком случае, не мне. – Он озабоченно поглядел на Меривейла. – Он же не в Эйвоне?
– Успокойся, – утешил его Меривейл. – Его там нет.
– Хвала Богу! А кто она?
– Очаровательный ребенок, – осторожно ответил Меривейл.
– Нетрудно догадаться. У Джастина отменный вкус, когда дело касается… – И снова он осекся. – Гром и молния! Прости меня, Дженни. Чертовская забывчивость… – Он виновато посмотрел на Меривейла. – Обязательно я брякну что-нибудь невпопад, Тони. Вечно в голове ветер, ну и возлияния… Что поделаешь!
Меривейл проводил его в библиотеку, куда вскоре лакей принес вино. Руперт расположил свою длинную фигуру в кресле поудобнее и осушил рюмку.
– Сказать по чести, Тони, – заметил он доверительно, – мне всегда свободнее в отсутствие дам! Мой язык вечно меня подводит, чтоб ему сгореть, Да нет, конечно, Дженни чертовски редкостная женщина, – добавил он поспешно. – Просто чудо, что ты пускаешь меня на порог. Как вспомнить, что мой брат бежал с Дженни…. – Он комично потряс головой,
– Дверь тебе здесь всегда открыта, – улыбнулся Меривейл. – Я не опасаюсь, что ты попытаешься похитить Дженни.
– Боже упаси! Не стану уверять, будто у меня совсем уж не было женщин, без этого ведь нельзя, сам понимаешь. Фамильная честь, старина, и все прочее, но меня к ним никогда особенно не тянуло, Тони. Ну, совсем нет. – Он налил себе еще вина. – Странно, как подумаешь! Вот я – Алас-тейр, и ни единой громкой интриги за мной не числится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Милорд вскочил и сжал ее в объятиях.
– Плутовка! Я самый счастливый мужчина в мире!
– Примите мои поздравления, сударь. Энтони, тебе Эдвард ничего не сообщал?
– Эдвард – мне? Нет. И о чем бы?
– Сегодня я встретила девушку. Она гостила у Марлингов. И я подумала, что он мог написать тебе про нее.
– Девушку? Здесь? Кто она?
– Вы будете поражены, милорд! Она сущий младенец и… и говорит, что герцог – ее опекун.
– Аластейр? – Брови Меривейла сошлись на переносице. – Что это еще за новая прихоть?
– Разумеется, я не могла спросить прямо. Но ведь очень странно, что… что этот человек ее удочерил?
– Быть может, он исправился, любовь моя. Дженнифер вздрогнула.
– Он? Никогда! Мне было так жаль этого ребенка… Быть в его власти… Я пригласила ее побывать у меня. Я правильно поступила?
Он нахмурился еще больше.
– Я не желаю знать Аластейра, Дженни. Неужели же я забуду, что его светлость соблаговолил похитить мою жену!
– Но тогда я еще не была твоей женой, – возразила она. – И… и эта малютка… эта Леони… Она совсем не такая. Мне бы очень хотелось, чтобы ты позволил ей нанести нам визит.
Он отвесил ей изящнейший поклон.
– Миледи, вы госпожа в своем доме, – сказал он.
И потому, когда Леони приехала в Меривейл, ее приветливо встретили и Дженнифер, и супруг этой последней. Вначале Леони смущалась, но улыбка Меривейла рассеяла ее робость.
За чаем она весело болтала, а затем сообщила хозяину дома:
– Я так хотела познакомиться с вами, милорд, – сказала она с жаром. – Я слышала о вас много… так много!
Меривейл выпрямился на стуле.
– От кого бы… – начал он с тревогой.
– От леди Фанни. И от монсеньора – немножко. Скажите, мосье, это правда, что вы остановили карету лорда Хардинга на большой дороге?
– Это было пари, дитя мое, только пари!
Она рассмеялась.
– Ага! Я знаю. А он рассердился, правда? И все пришлось сохранить в тайне, потому что в ди-ди-плома-матических кругах на это…
– Ради всего святого, дитя мое!
– И теперь вас называют Разбойником!
– Нет-нет. Только самые близкие друзья.
Дженни укоризненно покачала головой.
– О, милорд! Продолжайте, Леони. Расскажите мне еще что-нибудь. Этот негодяй гнусно меня обманул, позвольте вам сказать!
– Мадемуазель! – умоляюще произнес Меривейл, утирая вспотевший лоб. – Сжальтесь!
– Только скажите мне, – не унималась Леони, – стать на одну ночь разбойником было, наверное, очень увлекательно?
– Очень, – подтвердил он с глубокой серьезностью. – Но не слишком благовоспитанно.
– Правда, – согласилась она. – Но так скучно все время быть благовоспитанными, по-моему. – Я вот истинное наказание для всех, потому что ни-чуточки не благовоспитана. А к тому же получается, что благородная девица или дама может делать много дурного и оставаться благовоспитанной, но заговорить о чем-нибудь вроде панталон – значит вести себя самым неподобающим образом! В этом так тяжело разобраться!
Его глаза вспыхнули веселым блеском. Он постарался сдержать смех и потерпел неудачу.
– Клянусь, вы должны навещать нас почаще, мадемуазель! Нам не часто доводится встречать таких очаровательных барышень!
– Но теперь вы должны навестить меня, – ответила она. – Ведь так принято?
– Боюсь… – неловко начала Дженнифер.
– Его светлость и я не поддерживаем знакомство. Леони всплеснула руками.
– Parbleu! Одно и то же, с кем бы я ни встретилась! Меня не удивляет, что иногда монсеньер поступает дурно, раз все с ним так недобры!
– У его светлости есть привычки, мешающие… э… быть добрым к нему, – мрачно заметил Меривейл.
– Мосье, – произнесла Леони с неподражаемым достоинством, – говорить так со мной о монсеньоре неразумно. Он единственный в мире, кого заботит, что случится со мной. Так что я не стану слушать людей, которые предостерегают меня против него. От этого у меня внутри вспыхивает словно огонь и гнев.
– Мадемуазель, нижайше прошу простить меня, – сказал Меривейл.
– Благодарю вас, мосье, – ответила она со всей серьезностью.
После этого она часто приезжала в Меривейл, а один раз отобедала там с госпожой Филд, которая ничего не знала о ссоре Эйвона с Меривейлом.
Прошло две недели без малейших вестей от Джастина, но в конце этого срока в Меривейл прикатил дорожный экипаж, нагруженный сундуками, и на землю спрыгнул высокий молодой щеголь. Перед ним распахнули дверь, и его встретила Дженнифер, которая со смехом протянула ему обе руки.
– Руперт! Ты приехал погостить?
Он расцеловал ее руки, а потом чмокнул в щеку.
– Дьявол меня возьми! Дженни, до чего же ты хороша! Клянусь душой! Черт, а вот и Энтони! Неужели он видел?
Меривейл потряс его руку.
– В один прекрасный день, Руперт, я тебя проучу! – пригрозил он. – Но что такое? Тут багажа на трех человек.
– Какого багажа? Вздор, милый! Тут лишь самое необходимое, даю слово. Но мы должны одеваться, знаешь ли, без этого нельзя! Энтони, что тут за чепуха с Джастином? Фанни напустила на себя чертовскую таинственность, но весь город только и говорит, будто он удочерил какую-то девчонку! Провалиться мне, но это же… – Он проглотил следующее слово, вспомнив о присутствии Дженнифер. – Я приехал поглядеть своими глазами. Где сейчас Джастин, только Богу известно. Во всяком случае, не мне. – Он озабоченно поглядел на Меривейла. – Он же не в Эйвоне?
– Успокойся, – утешил его Меривейл. – Его там нет.
– Хвала Богу! А кто она?
– Очаровательный ребенок, – осторожно ответил Меривейл.
– Нетрудно догадаться. У Джастина отменный вкус, когда дело касается… – И снова он осекся. – Гром и молния! Прости меня, Дженни. Чертовская забывчивость… – Он виновато посмотрел на Меривейла. – Обязательно я брякну что-нибудь невпопад, Тони. Вечно в голове ветер, ну и возлияния… Что поделаешь!
Меривейл проводил его в библиотеку, куда вскоре лакей принес вино. Руперт расположил свою длинную фигуру в кресле поудобнее и осушил рюмку.
– Сказать по чести, Тони, – заметил он доверительно, – мне всегда свободнее в отсутствие дам! Мой язык вечно меня подводит, чтоб ему сгореть, Да нет, конечно, Дженни чертовски редкостная женщина, – добавил он поспешно. – Просто чудо, что ты пускаешь меня на порог. Как вспомнить, что мой брат бежал с Дженни…. – Он комично потряс головой,
– Дверь тебе здесь всегда открыта, – улыбнулся Меривейл. – Я не опасаюсь, что ты попытаешься похитить Дженни.
– Боже упаси! Не стану уверять, будто у меня совсем уж не было женщин, без этого ведь нельзя, сам понимаешь. Фамильная честь, старина, и все прочее, но меня к ним никогда особенно не тянуло, Тони. Ну, совсем нет. – Он налил себе еще вина. – Странно, как подумаешь! Вот я – Алас-тейр, и ни единой громкой интриги за мной не числится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86