Я думаю, он все равно знает.
Ширли посмотрела на нее испуганно:
– Что вы имеете в виду?
– Все о себе. Глупо молчать, потому что он может помочь вам. Самый умный в семье.
Ширли чуть слышно сказала:
– Он не может знать. Это невозможно. Что… Что вы знаете обо мне, леди Мэтьюс?
– Не могу говорить при людях, дорогая. Так неблагоразумно. В плохих детективах они всегда говорят, а это неизбежно приводит к несчастью. Но, конечно, я сразу догадалась. Не могу представить, что вы делаете, но лучше расскажите Фрэнку. Разве вы так не думаете?
Ширли посмотрела на свои стиснутые пальцы.
– Не знаю. Если бы он не работал на полицию… Но он им помогает, и я… Думаю, что я причастна к уголовному преступлению.
Она нервно засмеялась.
– Вы очень взволнованы, – сказала леди Мэтьюс. – Я уверена, он хочет помочь. Что это значит – «причастна к уголовному преступлению»?
– Я попала в неприятное положение, – сказала Ширли, заламывая пальцы. – Думаю, я все плохо сделала. Но это было так трудно, а мой брат… от моего брата было мало толку. А теперь все так безнадежно, что мне, кажется, ничего не остается, как вернуться в город. Я подумывала о том, чтобы рассказать все вашему… вашему племяннику, но я боюсь, потому что совсем его не знаю, а он… он довольно бескомпромиссный человек, не так ли?
– Но так добр к животным, дорогая. Я скажу ему. Какая жалость, что теперь приходится все бросить.
Минуту Ширли сидела, не двигаясь и устремив застывший взгляд куда-то вдаль. Наконец она тяжело вздохнула.
– Да, я не перенесу этого. Мистер Эмберли… Не может ли он… Могли бы вы попросить его прийти повидаться со мной, как вы думаете?
– Это совсем несложно, – сказала леди Мэтьюс, улыбаясь. – Но лучше поедем в Грейторн со мной.
– Я… нет, не уговаривайте, пожалуйста. Вы думаете, что мне грозит опасность?
– В Грейторне безопасно, – сказала леди Мэтьюс. – Полно воров, но мы можем позаботиться о вас.
– Здесь я в безопасности, леди Мэтьюс. Вы заметили широколицего человека, который слоняется у входа на улице?
– Там был человек, – призналась леди Мэтьюс. – Он напомнил мне о свадьбах. Вы понимаете. Детектив, который охраняет подарки. Такой трогательный. Легко узнаваемый. Они должны чувствовать себя у всех на виду.
Ширли улыбнулась.
– Да. Так вот я – подарок. Он следит за мной. Ваш племянник прислал его сюда.
– Так на него похоже! – вздохнула леди Мэтьюс. – Очень смущает, но, возможно, так и надо. Я скажу ему, чтобы он пришел повидать вас. Этот бедняга ходит за вами весь день? Я чувствую, что мне следует дать ему булочку, или пенни, или еще что-нибудь.
– Весь день, – сказала Ширли. – Есть еще один, который сменяет его. Так что, вы видите, я в полной безопасности, если… если возникнут какие-то сложности. – Она взглянула в сторону двери. В комнату отдыха входила Филисити.
– С секретами покончено? – спросила Филисити безобидно.
– Никаких секретов, дорогая, – сказала леди Мэтьюс, вставая. – Ширли не поедет в Грейторн. Ужасно упрямая. В любое время, дорогая?
Ширли поняла этот загадочный вопрос.
– Да. И вот еще что. Сегодня днем я собираюсь пойти в Айви коттедж. Надо закончить с упаковкой вещей и все приготовить, чтобы освободить коттедж. Поэтому, если меня не будет здесь, я буду там.
– Очень хорошо, я не забуду, – сказала леди Мэтьюс. – Ты купила масло, дорогая? Что мы будем с ним делать? – Она направилась к выходу, бормоча: – Ириски или что другое. Почему я не сказала «апельсины»?
В особняке Нортон они сразу обратили внимание, что Джоан бледна и напугана. Коркрэн вполне наслаждался ролью защитника и объявил, что увозит ее к своим родственникам. Леди Мэтьюс это показалось прекрасной идеей. Девушка явно была в нервном возбуждении, и даже ее сводный брат – человек мало проницательный – был согласен с тем, что она выглядит нездорово и что ей стоит на время уехать из поместья. Он тоже намерен уехать отдохнуть, как только все прояснится.
Джоан не хотела возвращаться в особняк. Она не сможет выдержать здесь и дня, а ее отвращение к дому настолько велико, что она готова вообще не выходить замуж, чем идти под венец из этого ненавистного дома, о чем она заявила почти истеричным тоном.
Воспользовавшись моментом, ее жених предложил устроить бракосочетание в городе и даже выступил за то, чтобы провести его в бюро регистрации браков.
Джоан готова была согласиться на что угодно, но Фонтейн вмешался. Он согласен устроить бракосочетание в городе, но это должна быть торжественная церемония. В конце концов, приглашено много гостей, и не может быть никаких оправданий, чтобы праздновать такое событие украдкой. Разве леди Мэтьюс с ним не согласна?
Леди Мэтьюс согласилась. Она думает, что Джоан будет чувствовать себя совсем по-другому, когда покинет особняк и перестанет слышать разговоры об убийствах.
– И все таки, – сказала Филисити тоном неугомонного ребенка, – здесь никогда не было так увлекательно, как сейчас. Будет ужасно скучно, когда все закончится. Ведь только подумайте, что случилось за последние две недели! Три смерти, два ограбления. Я считаю, что это просто замечательно!
– Ограбления? Кого ограбили? – спросил Фонтейн.
– Нас, только ничего не взяли. Это было настоящее зрелище.
– Нам надо ехать, – сказала леди Мэтьюс. – Хамфри не любит, когда с ленчем запаздывают.
– Но я ничего не слышал об этом! – воскликнул Фонтейн. – Когда это произошло?
– О, первое произошло в тот день, когда папа и я приезжали к вам, чтобы поговорить о браконьерах, и он взял у вас эту… – Она поймала взгляд матери и, покраснев, замолчала.
– Взял у меня книгу? – сказал Фонтейн. – Помню. Он уже готов взять следующие тома? Разве он не говорил, что есть еще тома?
Филисити посмотрела на него.
– Вот что, – медленно проговорила она. – Это вы посылали за книгой или… или Коллинз приходил по собственной инициативе?
На минуту воцарилось молчание.
– Посылал за книгой? – повторил Фонтейн. – Коллинз?
– Я так и думала, что в этом есть что-то странное! – воскликнула Филисити. – Папе это страшно не понравилось. Коллинз пришел и сказал, что вы попросили его взять книгу назад. Вы просили?
– Нет, – сказал Фонтейн. – Конечно, нет! Он так и сказал, что я его послал? И ваш отец отдал ему книгу?
– Ну да, естественно. В ней что-то было спрятано, да?
– Дорогая, это смешно, – сказала леди Мэтьюс. – Уверена, это просто недоразумение.
– Но, мама, разве ты не понимаешь? Это очень важно! Только я совершенно уверена, что в книге ничего не было, потому что мы ее просматривали, разве не помнишь, после ограбления? И папа, должно быть, заметил это еще раньше, потому что он читал ее.
Она насупила брови, озадаченно обдумывая что-то. Улыбка исчезла с лица Фонтейна, глаза вперились в нее. Он сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Ширли посмотрела на нее испуганно:
– Что вы имеете в виду?
– Все о себе. Глупо молчать, потому что он может помочь вам. Самый умный в семье.
Ширли чуть слышно сказала:
– Он не может знать. Это невозможно. Что… Что вы знаете обо мне, леди Мэтьюс?
– Не могу говорить при людях, дорогая. Так неблагоразумно. В плохих детективах они всегда говорят, а это неизбежно приводит к несчастью. Но, конечно, я сразу догадалась. Не могу представить, что вы делаете, но лучше расскажите Фрэнку. Разве вы так не думаете?
Ширли посмотрела на свои стиснутые пальцы.
– Не знаю. Если бы он не работал на полицию… Но он им помогает, и я… Думаю, что я причастна к уголовному преступлению.
Она нервно засмеялась.
– Вы очень взволнованы, – сказала леди Мэтьюс. – Я уверена, он хочет помочь. Что это значит – «причастна к уголовному преступлению»?
– Я попала в неприятное положение, – сказала Ширли, заламывая пальцы. – Думаю, я все плохо сделала. Но это было так трудно, а мой брат… от моего брата было мало толку. А теперь все так безнадежно, что мне, кажется, ничего не остается, как вернуться в город. Я подумывала о том, чтобы рассказать все вашему… вашему племяннику, но я боюсь, потому что совсем его не знаю, а он… он довольно бескомпромиссный человек, не так ли?
– Но так добр к животным, дорогая. Я скажу ему. Какая жалость, что теперь приходится все бросить.
Минуту Ширли сидела, не двигаясь и устремив застывший взгляд куда-то вдаль. Наконец она тяжело вздохнула.
– Да, я не перенесу этого. Мистер Эмберли… Не может ли он… Могли бы вы попросить его прийти повидаться со мной, как вы думаете?
– Это совсем несложно, – сказала леди Мэтьюс, улыбаясь. – Но лучше поедем в Грейторн со мной.
– Я… нет, не уговаривайте, пожалуйста. Вы думаете, что мне грозит опасность?
– В Грейторне безопасно, – сказала леди Мэтьюс. – Полно воров, но мы можем позаботиться о вас.
– Здесь я в безопасности, леди Мэтьюс. Вы заметили широколицего человека, который слоняется у входа на улице?
– Там был человек, – призналась леди Мэтьюс. – Он напомнил мне о свадьбах. Вы понимаете. Детектив, который охраняет подарки. Такой трогательный. Легко узнаваемый. Они должны чувствовать себя у всех на виду.
Ширли улыбнулась.
– Да. Так вот я – подарок. Он следит за мной. Ваш племянник прислал его сюда.
– Так на него похоже! – вздохнула леди Мэтьюс. – Очень смущает, но, возможно, так и надо. Я скажу ему, чтобы он пришел повидать вас. Этот бедняга ходит за вами весь день? Я чувствую, что мне следует дать ему булочку, или пенни, или еще что-нибудь.
– Весь день, – сказала Ширли. – Есть еще один, который сменяет его. Так что, вы видите, я в полной безопасности, если… если возникнут какие-то сложности. – Она взглянула в сторону двери. В комнату отдыха входила Филисити.
– С секретами покончено? – спросила Филисити безобидно.
– Никаких секретов, дорогая, – сказала леди Мэтьюс, вставая. – Ширли не поедет в Грейторн. Ужасно упрямая. В любое время, дорогая?
Ширли поняла этот загадочный вопрос.
– Да. И вот еще что. Сегодня днем я собираюсь пойти в Айви коттедж. Надо закончить с упаковкой вещей и все приготовить, чтобы освободить коттедж. Поэтому, если меня не будет здесь, я буду там.
– Очень хорошо, я не забуду, – сказала леди Мэтьюс. – Ты купила масло, дорогая? Что мы будем с ним делать? – Она направилась к выходу, бормоча: – Ириски или что другое. Почему я не сказала «апельсины»?
В особняке Нортон они сразу обратили внимание, что Джоан бледна и напугана. Коркрэн вполне наслаждался ролью защитника и объявил, что увозит ее к своим родственникам. Леди Мэтьюс это показалось прекрасной идеей. Девушка явно была в нервном возбуждении, и даже ее сводный брат – человек мало проницательный – был согласен с тем, что она выглядит нездорово и что ей стоит на время уехать из поместья. Он тоже намерен уехать отдохнуть, как только все прояснится.
Джоан не хотела возвращаться в особняк. Она не сможет выдержать здесь и дня, а ее отвращение к дому настолько велико, что она готова вообще не выходить замуж, чем идти под венец из этого ненавистного дома, о чем она заявила почти истеричным тоном.
Воспользовавшись моментом, ее жених предложил устроить бракосочетание в городе и даже выступил за то, чтобы провести его в бюро регистрации браков.
Джоан готова была согласиться на что угодно, но Фонтейн вмешался. Он согласен устроить бракосочетание в городе, но это должна быть торжественная церемония. В конце концов, приглашено много гостей, и не может быть никаких оправданий, чтобы праздновать такое событие украдкой. Разве леди Мэтьюс с ним не согласна?
Леди Мэтьюс согласилась. Она думает, что Джоан будет чувствовать себя совсем по-другому, когда покинет особняк и перестанет слышать разговоры об убийствах.
– И все таки, – сказала Филисити тоном неугомонного ребенка, – здесь никогда не было так увлекательно, как сейчас. Будет ужасно скучно, когда все закончится. Ведь только подумайте, что случилось за последние две недели! Три смерти, два ограбления. Я считаю, что это просто замечательно!
– Ограбления? Кого ограбили? – спросил Фонтейн.
– Нас, только ничего не взяли. Это было настоящее зрелище.
– Нам надо ехать, – сказала леди Мэтьюс. – Хамфри не любит, когда с ленчем запаздывают.
– Но я ничего не слышал об этом! – воскликнул Фонтейн. – Когда это произошло?
– О, первое произошло в тот день, когда папа и я приезжали к вам, чтобы поговорить о браконьерах, и он взял у вас эту… – Она поймала взгляд матери и, покраснев, замолчала.
– Взял у меня книгу? – сказал Фонтейн. – Помню. Он уже готов взять следующие тома? Разве он не говорил, что есть еще тома?
Филисити посмотрела на него.
– Вот что, – медленно проговорила она. – Это вы посылали за книгой или… или Коллинз приходил по собственной инициативе?
На минуту воцарилось молчание.
– Посылал за книгой? – повторил Фонтейн. – Коллинз?
– Я так и думала, что в этом есть что-то странное! – воскликнула Филисити. – Папе это страшно не понравилось. Коллинз пришел и сказал, что вы попросили его взять книгу назад. Вы просили?
– Нет, – сказал Фонтейн. – Конечно, нет! Он так и сказал, что я его послал? И ваш отец отдал ему книгу?
– Ну да, естественно. В ней что-то было спрятано, да?
– Дорогая, это смешно, – сказала леди Мэтьюс. – Уверена, это просто недоразумение.
– Но, мама, разве ты не понимаешь? Это очень важно! Только я совершенно уверена, что в книге ничего не было, потому что мы ее просматривали, разве не помнишь, после ограбления? И папа, должно быть, заметил это еще раньше, потому что он читал ее.
Она насупила брови, озадаченно обдумывая что-то. Улыбка исчезла с лица Фонтейна, глаза вперились в нее. Он сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69