его очки съехали ему на нос, а ноги в домашних тапочках энергично давят на педали.
Я вдруг с удивлением обнаружила, что, сама того не замечая, запела песенку, которую услышала в лесу от Джилли: Элис. Где ты…
Ну нет, только не это, одернула я себя. Тут я услышала топот копыт и подошла к окну, но никого не увидела. Как красиво, подумала я. Покрытые утренней росой лужайки выглядели свежо, а пальмы придавали пейзажу несколько тропический вид. Ясное утро обещало великолепный день.
— Таких дней осталось совсем мало, — произнесла я вслух и, широко распахнув окно, свесилась через подоконник. Мои густые с медным отливом волосы, заплетенные на ночь в косы, тоже свесились из окна.
Я снова принялась что-то напевать. За этим занятием и застал меня Коннан Тре-Меллин, выходивший из конюшни. Он заметил меня прежде, чем я успела спрятаться, и я чувствовала, как покрылась краской смущения оттого, что меня увидели в ночной сорочке с неубранными волосами.
— Доброе утро, мисс Лей, — весело поздоровался он.
Так это его лошадь я слышала! Интересно, это он с утра ездил на прогулку или же его с вечера не было дома и он только что вернулся? Я живо представила себе, как он отправляется с визитом к какой-нибудь соблазнительнице, если таковая живет по соседству. Да, он на это способен. Меня разозлило, что он-то не выказал ни тени смущения, тогда как я покраснела с головы до пят — во всяком случае, покраснели все видимые глазу участки тела.
— Доброе утро, — сухо ответила я. Он быстро шагал через лужайку, наверное, с намерением поближе рассмотреть меня во всей красе и еще больше смутить.
— Прекрасное утро, — воскликнул он.
— Очень, — с трудом выдавила я.
Я быстро отошла от окна и услышала, как он сказал:
— Здравствуй, Элвина! Вижу, ты уже встала.
Стоя от окна на безопасном расстоянии, я услышала ее ответ:
— Здравствуйте, папа.
Ее голос звучал мягко и нежно, но с той же грустной ноткой, которую я заметила еще накануне, когда она говорила об отце. Я знала, что она в восторге от того, что увидела его, что она уже давно проснулась и как только услышала его голос, тут же бросилась к окну. Она будет счастлива, если он остановится поболтать с ней.
Но ничего подобного не произошло. Не останавливаясь, он направился к дому.
Подойдя к зеркалу, я взглянула на свое отражение. В ночной сорочке из розовой фланели, наглухо застегнутой на все пуговицы, с нерасчесанными волосами и лицом цвета этой сорочки я представляла зрелище не только малопривлекательное, но лишенное какого бы то ни было достоинства.
Мне вдруг захотелось пойти к Элвине. Накинув халат, я прошла через классную к ее комнате, открыла дверь и вошла. Она сидела верхом на стуле спиной к двери и говорила себе:
— Это совсем не страшно. Нужно только крепко держаться и не пугаться, тогда не упадешь.
Она была так увлечена этим занятием, что не слышала, как отворилась дверь, и некоторое время я стояла, наблюдая за ней.
В тот момент я многое поняла. Ее отец был прекрасным наездником; он хотел, чтобы его дочь тоже хорошо ездила верхом, но Элвина, которая так отчаянно хотела заслужить его благосклонность, боялась лошадей.
Я было направилась к ней. Моим первым естественным желанием было поговорить с ней, сказать, что я помогу ей. Это единственное, что я умела делать по-настоящему хорошо: у нас в деревне всегда были лошади, и уже в пятилетнем возрасте я и Филлида участвовали во всех местных верховых состязаниях.
Но в ту же минуту я передумала, так как уже начинала понимать Элвину, Она была несчастна. Трагедия оставила в ее душе глубокий след. Она лишилась матери, а это самое большое несчастье, которое может случиться с ребенком; но когда стало ясно, что отец, которого она обожает, совершенно равнодушен к ней, это усугубило трагедию.
Я тихонько прикрыла дверь и вернулась к себе. Но стоило лишь взглянуть на залитый солнцем ковер, как хорошее настроение вновь вернулось ко мне. Я обязательно добьюсь успеха! Я принимаю вызов Коннана Тре-Меллина, я буду бороться, если он так хочет. Я заставлю его гордиться своей дочерью, заставлю его уделять ей внимание: она имеет на это полное право. Только бездушное чудовище может отказывать во внимании своему ребенку.
Заниматься в то утро было трудно. Начать с того, что Элвина опоздала; по семейному обычаю она завтракала с отцом. Мысленно я вообразила их сидящими за большим столом в той комнате, которая, как я узнала, служила столовой, когда в доме не было гостей. Ее называли малой столовой, хотя небольшой она была только по меркам Маунт Меллина.
Он, конечно же, принялся читать газету или просматривать письма, размышляла я, в то время как Элвина сидит напротив него в надежде услышать хоть слово, но тщетно: он так и не удостоит ее своим вниманием — он слишком большой эгоист.
В конце концов, мне пришлось послать за ней, чтобы наконец мы смогли начать занятия. Она даже не пыталась скрыть свое возмущение.
Я постаралась сделать наши занятия как можно более интересными, и, кажется, мне это удалось, потому что несмотря на все свое раздражение и неприязнь ко мне Элвина не смогла скрыть свой интерес к истории и географии, которыми я решила заняться в то утро.
Обедала она вместе со своим отцом, а я обедала одна в классной комнате. После обеда я решила поговорить с Коннаном Тре-Меллином.
Размышляя о том, где мне его искать, я увидела, как выйдя из дома, он направился к конюшням. Я немедленно последовала за ним и услышала, как он велел Билли Тригаю оседлать для него Королевского Дублона.
Казалось, он удивился, увидев меня, но затем на его лице появилась улыбка. Несомненно, он вспомнил нашу утреннюю встречу, когда застал меня в ночной сорочке.
— Неужели это мисс Лей? — сказал он.
— Я хотела поговорить с вами, — ответила я официальным тоном. — Но, возможно, это не очень подходящий момент.
— Как долго вы собираетесь говорить со мной? — Он вынул из кармана часы и взглянул на них. — Я могу уделить вам пять минут, мисс Лей.
Билли Тригай стоял рядом, а мне не хотелось, чтобы слуга стал свидетелем моего унижения, если Коннан Тре-Меллин вздумает осадить меня.
Коннан Тре-Меллин предложил сам:
— Давайте немного пройдемся. Управишься за пять минут. Билли?
— Да, хозяин, — ответил Билли. Развернувшись, Коннан Тре-Меллин направился прочь от конюшен, и я последовала за ним.
— В детстве я целые дни проводила в седле, — сказала я. — Похоже, Элвина хотела бы научиться ездить верхом. Прошу вас разрешить мне давать ей уроки верховой езды.
— Разрешаю, попробуйте, мисс Лей, — ответил он.
— Вы, как мне кажется, сомневаетесь, что я смогу добиться успеха.
— Боюсь, что так.
— Не понимаю, как вы можете ставить под сомнение мои способности. Вы даже не видели меня в седле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Я вдруг с удивлением обнаружила, что, сама того не замечая, запела песенку, которую услышала в лесу от Джилли: Элис. Где ты…
Ну нет, только не это, одернула я себя. Тут я услышала топот копыт и подошла к окну, но никого не увидела. Как красиво, подумала я. Покрытые утренней росой лужайки выглядели свежо, а пальмы придавали пейзажу несколько тропический вид. Ясное утро обещало великолепный день.
— Таких дней осталось совсем мало, — произнесла я вслух и, широко распахнув окно, свесилась через подоконник. Мои густые с медным отливом волосы, заплетенные на ночь в косы, тоже свесились из окна.
Я снова принялась что-то напевать. За этим занятием и застал меня Коннан Тре-Меллин, выходивший из конюшни. Он заметил меня прежде, чем я успела спрятаться, и я чувствовала, как покрылась краской смущения оттого, что меня увидели в ночной сорочке с неубранными волосами.
— Доброе утро, мисс Лей, — весело поздоровался он.
Так это его лошадь я слышала! Интересно, это он с утра ездил на прогулку или же его с вечера не было дома и он только что вернулся? Я живо представила себе, как он отправляется с визитом к какой-нибудь соблазнительнице, если таковая живет по соседству. Да, он на это способен. Меня разозлило, что он-то не выказал ни тени смущения, тогда как я покраснела с головы до пят — во всяком случае, покраснели все видимые глазу участки тела.
— Доброе утро, — сухо ответила я. Он быстро шагал через лужайку, наверное, с намерением поближе рассмотреть меня во всей красе и еще больше смутить.
— Прекрасное утро, — воскликнул он.
— Очень, — с трудом выдавила я.
Я быстро отошла от окна и услышала, как он сказал:
— Здравствуй, Элвина! Вижу, ты уже встала.
Стоя от окна на безопасном расстоянии, я услышала ее ответ:
— Здравствуйте, папа.
Ее голос звучал мягко и нежно, но с той же грустной ноткой, которую я заметила еще накануне, когда она говорила об отце. Я знала, что она в восторге от того, что увидела его, что она уже давно проснулась и как только услышала его голос, тут же бросилась к окну. Она будет счастлива, если он остановится поболтать с ней.
Но ничего подобного не произошло. Не останавливаясь, он направился к дому.
Подойдя к зеркалу, я взглянула на свое отражение. В ночной сорочке из розовой фланели, наглухо застегнутой на все пуговицы, с нерасчесанными волосами и лицом цвета этой сорочки я представляла зрелище не только малопривлекательное, но лишенное какого бы то ни было достоинства.
Мне вдруг захотелось пойти к Элвине. Накинув халат, я прошла через классную к ее комнате, открыла дверь и вошла. Она сидела верхом на стуле спиной к двери и говорила себе:
— Это совсем не страшно. Нужно только крепко держаться и не пугаться, тогда не упадешь.
Она была так увлечена этим занятием, что не слышала, как отворилась дверь, и некоторое время я стояла, наблюдая за ней.
В тот момент я многое поняла. Ее отец был прекрасным наездником; он хотел, чтобы его дочь тоже хорошо ездила верхом, но Элвина, которая так отчаянно хотела заслужить его благосклонность, боялась лошадей.
Я было направилась к ней. Моим первым естественным желанием было поговорить с ней, сказать, что я помогу ей. Это единственное, что я умела делать по-настоящему хорошо: у нас в деревне всегда были лошади, и уже в пятилетнем возрасте я и Филлида участвовали во всех местных верховых состязаниях.
Но в ту же минуту я передумала, так как уже начинала понимать Элвину, Она была несчастна. Трагедия оставила в ее душе глубокий след. Она лишилась матери, а это самое большое несчастье, которое может случиться с ребенком; но когда стало ясно, что отец, которого она обожает, совершенно равнодушен к ней, это усугубило трагедию.
Я тихонько прикрыла дверь и вернулась к себе. Но стоило лишь взглянуть на залитый солнцем ковер, как хорошее настроение вновь вернулось ко мне. Я обязательно добьюсь успеха! Я принимаю вызов Коннана Тре-Меллина, я буду бороться, если он так хочет. Я заставлю его гордиться своей дочерью, заставлю его уделять ей внимание: она имеет на это полное право. Только бездушное чудовище может отказывать во внимании своему ребенку.
Заниматься в то утро было трудно. Начать с того, что Элвина опоздала; по семейному обычаю она завтракала с отцом. Мысленно я вообразила их сидящими за большим столом в той комнате, которая, как я узнала, служила столовой, когда в доме не было гостей. Ее называли малой столовой, хотя небольшой она была только по меркам Маунт Меллина.
Он, конечно же, принялся читать газету или просматривать письма, размышляла я, в то время как Элвина сидит напротив него в надежде услышать хоть слово, но тщетно: он так и не удостоит ее своим вниманием — он слишком большой эгоист.
В конце концов, мне пришлось послать за ней, чтобы наконец мы смогли начать занятия. Она даже не пыталась скрыть свое возмущение.
Я постаралась сделать наши занятия как можно более интересными, и, кажется, мне это удалось, потому что несмотря на все свое раздражение и неприязнь ко мне Элвина не смогла скрыть свой интерес к истории и географии, которыми я решила заняться в то утро.
Обедала она вместе со своим отцом, а я обедала одна в классной комнате. После обеда я решила поговорить с Коннаном Тре-Меллином.
Размышляя о том, где мне его искать, я увидела, как выйдя из дома, он направился к конюшням. Я немедленно последовала за ним и услышала, как он велел Билли Тригаю оседлать для него Королевского Дублона.
Казалось, он удивился, увидев меня, но затем на его лице появилась улыбка. Несомненно, он вспомнил нашу утреннюю встречу, когда застал меня в ночной сорочке.
— Неужели это мисс Лей? — сказал он.
— Я хотела поговорить с вами, — ответила я официальным тоном. — Но, возможно, это не очень подходящий момент.
— Как долго вы собираетесь говорить со мной? — Он вынул из кармана часы и взглянул на них. — Я могу уделить вам пять минут, мисс Лей.
Билли Тригай стоял рядом, а мне не хотелось, чтобы слуга стал свидетелем моего унижения, если Коннан Тре-Меллин вздумает осадить меня.
Коннан Тре-Меллин предложил сам:
— Давайте немного пройдемся. Управишься за пять минут. Билли?
— Да, хозяин, — ответил Билли. Развернувшись, Коннан Тре-Меллин направился прочь от конюшен, и я последовала за ним.
— В детстве я целые дни проводила в седле, — сказала я. — Похоже, Элвина хотела бы научиться ездить верхом. Прошу вас разрешить мне давать ей уроки верховой езды.
— Разрешаю, попробуйте, мисс Лей, — ответил он.
— Вы, как мне кажется, сомневаетесь, что я смогу добиться успеха.
— Боюсь, что так.
— Не понимаю, как вы можете ставить под сомнение мои способности. Вы даже не видели меня в седле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70