Я бы вышла замуж за тебя, и этот обман всегда оставался бы на твоей совести!
— Фредерика, дорогая, я люблю тебя, ты же это знаешь! Это не передать словами! Я хочу быть с тобой и днем и ночью… навсегда… Ничто на свете не может победить меня, если я с тобой!
— Я просто потрясена, сбита с толку… — прошептала я.
— Это, конечно, жестокий удар для нас, но ты не беспокойся! Я все беру на себя! Мы никому об этом не расскажем! Это только наше дело, оно касается только нас двоих! Она уедет, а если когда-нибудь вернется, я найду на нее управу!
Тайна! Весь окутан тайнами! Он и это скрыл бы от меня! Какая же душевная близость может быть при этом?
Я не знала, что ему ответить. Мне надо было уйти и все обдумать. Одна мысль билась в моем мозгу: он бы женился на мне и ничего не сказал… зная, что его жена жива! Это был бы еще один его секрет.
Еще один секрет? А какой же еще?
Я подумала о Гастоне Марчмонте, брошенном в кустарнике, лежащим там, убитым из ружья, взятого из оружейной комнаты Сент-Обина. Он говорил мне о своей любви. Это любовь толкала его на такие поступки! Мне было приятно, что он так любит меня, мне хотелось, чтобы это было всегда! Но… Нет, я должна уйти и все трезво обдумать!
— Криспин, — спокойно сказала я, — мне надо подумать. Это для меня удар! Я должна пойти домой.
— Конечно, дорогая! Ни о чем не беспокойся, предоставь все мне! — Он крепко обнял меня и поцеловал. — Я провожу тебя!
— Нет, нет… Я пойду одна!
— Уже поздно, на улице дождь! Я пойду возьму экипаж и отвезу тебя!
Мы вышли на крыльцо. Он побежал к конюшне, а я, проследив, когда он скрылся из виду, убежала домой.
Была гроза, сверкали молнии и шел проливной дождь. Я бежала, а волосы мокрыми прядями били по лицу. Через несколько минут моя одежда промокла насквозь, но я не чувствовала струек воды, сбегавших по моей спине. Я думала только о том, что случилось в Дивайзизе и что могло бы быть, не узнай я об этом!
Наконец я добралась до Роуэнза, где ждала меня тетушка Софи. Увидев меня, она испугалась.
— Ты вся промокла, — воскликнула она. — Пойдем скорее в спальню! Тебе не следовало ходить туда!
Она буквально затолкала меня в спальню, сорвала мокрую одежду и уложила в постель. Выбежав, она приказала Лили развести огонь в камине и принесла еще ворох одеял.
Лили не сразу сообразила, зачем нужен огонь, но тетушка крикнула ей:
— Она вся вымокла под дождем!
— Господи, помоги нам! — причитала Лили. — Дай нам сил!
Меня трясло. Не уверена, что в этом был виноват холод: никогда в жизни я не испытывала такого удара!
Меня обложили бутылками с горячей водой, закутали в кучу одеял, в камине загорелся огонь. Лили пыталась напоить меня горячим молоком, но я отталкивала его. Даже под столькими одеялами дрожь сотрясала мое тело. Они обе были со мной всю ночь, меняя бутылки, поддерживая огонь в камине.
Утром вызвали доктора.
— Мисс сильно простудилась, — сказал он. — Нужно следить, чтобы это не перешло в воспаление легких!
Моя болезнь в некотором смысле оказалась и моим спасением.
Я часто впадала в беспамятство, у меня был сильный жар, и я частенько бредила.
В бреду мне представлялось, что я замужем за Криспином, но не испытывала счастья от этого. Передо мной возникал в тумане образ женщины, которую я никогда не видела; отделаться от этого видения я не могла. Я догадывалась, что это была жена Криспина — вечно угрожавшая мне. Иногда мне казалось, что всего этого не было, а иногда я хотела сказать ему: «Забудем, что она вернулась!» В минуты просветления у меня мелькала мысль: если бы в тот день тетушка Софи не ездила в Дивайзиз, все вышло бы иначе! Зачем мне надо узнавать об этом?
Иногда, слабая и усталая, я лежала в постели и ни о чем не думала. В этом было какое-то удовольствие.
Тетушка Софи и Лили постоянно были со мной. Однажды я увидела в комнате цветы; их, конечно, прислал Криспин! Его я не видела с той самой ночи, хотя знала, что он приходил — я слышала его голос.
Один раз мне показалось, что тетушка Софи сказала:
— Лучше не надо! Это может ее расстроить!
Вслед за этим я услышала его умоляющий голос. Придет ли он, несмотря на протесты тетушки? Нет, не пришел! Должно быть, вспомнил сцену, происшедшую перед тем, как я убежала…
Мне становилось лучше. Лили все печалилась, что я сильно похудела и всячески пыталась накормить меня, приготовляя мою любимую еду.
— А теперь съешьте это, или вы загоните вашу тетушку в могилу! — уговаривала она.
Против такого аргумента я не могла возражать. Когда я немного окрепла, ко мне снова вернулась мысль: что же мне теперь делать? Я не могла представить себе жизнь без Криспина. Иногда мне хотелось покориться и предоставить ему все заботы о себе. Но потом задумывалась над тем, что он собирался сделать, но держал от меня в секрете, и уговаривала себя: я никогда по-настоящему не узнаю его. Есть что-то, что он постоянно держит в себе, и это что-то, как занавес стоит между нами. Это принадлежало только ему. Но что?
Тетушка Софи сидела у моей постели.
— Тебе становится лучше! Честное слово, ты нас здорово напугала!
— Мне очень жаль!
— Дорогая, уж лучше бы я пережила все это!
Я поняла, что она говорит не только о моей болезни.
— Что мне делать, тетушка Софи?
— Это только ты можешь решить! Ты можешь согласиться с его решением или…
— Но ведь тогда я не буду его настоящей женой!
— Да, ты права.
— Если бы были дети… А так мы же никогда не будем уверены, что она снова не появится здесь…
— В этом все дело.
— И все-таки, я никогда не смогу быть счастлива без него!
— Жизнь меняется, дорогая! Если у тебя есть сомнения, ты должна хорошо подумать. Поэтому я считаю, тебе лучше уехать отсюда. Находясь рядом с ним, ты не сможешь правильно оценить силу своих чувств к нему. Не нужно торопиться. Нужно время. Оно иногда помогает принять правильное решение!
— Я чувствую себя такой утомленной! Тетя Софи, я хочу послушаться его. Никто не узнает. Мы сможем пожениться и жить счастливо!
— Это незаконно. Если бы ты не знала, что его жена жива, тебя никто не мог бы упрекнуть. Но ты пойдешь к алтарю зная, что его жена жива!
— Я не должна этого делать!
— Тебе надо уехать и подумать. Однако ты еще недостаточно здорова. Мы поговорим об этом, когда ты окончательно поправишься. Я знаю, ты не можешь смириться с тем, чтобы потерять его. Я хорошо тебя понимаю, дорогая. Вероятно, мы что-нибудь придумаем!
Через несколько дней пришло письмо. Тетушка Софи села у моей постели и сказала:
— Это от твоего отца.
Я приподнялась и пристально посмотрела на нее. В ее глазах светилась надежда.
— Я написала ему сразу же. Догадывалась, как будут развиваться события. Письма идут туда долго, он, должно быть, ответил сразу. Он хочет, чтобы ты приехала к нему.
— Приехать к нему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Фредерика, дорогая, я люблю тебя, ты же это знаешь! Это не передать словами! Я хочу быть с тобой и днем и ночью… навсегда… Ничто на свете не может победить меня, если я с тобой!
— Я просто потрясена, сбита с толку… — прошептала я.
— Это, конечно, жестокий удар для нас, но ты не беспокойся! Я все беру на себя! Мы никому об этом не расскажем! Это только наше дело, оно касается только нас двоих! Она уедет, а если когда-нибудь вернется, я найду на нее управу!
Тайна! Весь окутан тайнами! Он и это скрыл бы от меня! Какая же душевная близость может быть при этом?
Я не знала, что ему ответить. Мне надо было уйти и все обдумать. Одна мысль билась в моем мозгу: он бы женился на мне и ничего не сказал… зная, что его жена жива! Это был бы еще один его секрет.
Еще один секрет? А какой же еще?
Я подумала о Гастоне Марчмонте, брошенном в кустарнике, лежащим там, убитым из ружья, взятого из оружейной комнаты Сент-Обина. Он говорил мне о своей любви. Это любовь толкала его на такие поступки! Мне было приятно, что он так любит меня, мне хотелось, чтобы это было всегда! Но… Нет, я должна уйти и все трезво обдумать!
— Криспин, — спокойно сказала я, — мне надо подумать. Это для меня удар! Я должна пойти домой.
— Конечно, дорогая! Ни о чем не беспокойся, предоставь все мне! — Он крепко обнял меня и поцеловал. — Я провожу тебя!
— Нет, нет… Я пойду одна!
— Уже поздно, на улице дождь! Я пойду возьму экипаж и отвезу тебя!
Мы вышли на крыльцо. Он побежал к конюшне, а я, проследив, когда он скрылся из виду, убежала домой.
Была гроза, сверкали молнии и шел проливной дождь. Я бежала, а волосы мокрыми прядями били по лицу. Через несколько минут моя одежда промокла насквозь, но я не чувствовала струек воды, сбегавших по моей спине. Я думала только о том, что случилось в Дивайзизе и что могло бы быть, не узнай я об этом!
Наконец я добралась до Роуэнза, где ждала меня тетушка Софи. Увидев меня, она испугалась.
— Ты вся промокла, — воскликнула она. — Пойдем скорее в спальню! Тебе не следовало ходить туда!
Она буквально затолкала меня в спальню, сорвала мокрую одежду и уложила в постель. Выбежав, она приказала Лили развести огонь в камине и принесла еще ворох одеял.
Лили не сразу сообразила, зачем нужен огонь, но тетушка крикнула ей:
— Она вся вымокла под дождем!
— Господи, помоги нам! — причитала Лили. — Дай нам сил!
Меня трясло. Не уверена, что в этом был виноват холод: никогда в жизни я не испытывала такого удара!
Меня обложили бутылками с горячей водой, закутали в кучу одеял, в камине загорелся огонь. Лили пыталась напоить меня горячим молоком, но я отталкивала его. Даже под столькими одеялами дрожь сотрясала мое тело. Они обе были со мной всю ночь, меняя бутылки, поддерживая огонь в камине.
Утром вызвали доктора.
— Мисс сильно простудилась, — сказал он. — Нужно следить, чтобы это не перешло в воспаление легких!
Моя болезнь в некотором смысле оказалась и моим спасением.
Я часто впадала в беспамятство, у меня был сильный жар, и я частенько бредила.
В бреду мне представлялось, что я замужем за Криспином, но не испытывала счастья от этого. Передо мной возникал в тумане образ женщины, которую я никогда не видела; отделаться от этого видения я не могла. Я догадывалась, что это была жена Криспина — вечно угрожавшая мне. Иногда мне казалось, что всего этого не было, а иногда я хотела сказать ему: «Забудем, что она вернулась!» В минуты просветления у меня мелькала мысль: если бы в тот день тетушка Софи не ездила в Дивайзиз, все вышло бы иначе! Зачем мне надо узнавать об этом?
Иногда, слабая и усталая, я лежала в постели и ни о чем не думала. В этом было какое-то удовольствие.
Тетушка Софи и Лили постоянно были со мной. Однажды я увидела в комнате цветы; их, конечно, прислал Криспин! Его я не видела с той самой ночи, хотя знала, что он приходил — я слышала его голос.
Один раз мне показалось, что тетушка Софи сказала:
— Лучше не надо! Это может ее расстроить!
Вслед за этим я услышала его умоляющий голос. Придет ли он, несмотря на протесты тетушки? Нет, не пришел! Должно быть, вспомнил сцену, происшедшую перед тем, как я убежала…
Мне становилось лучше. Лили все печалилась, что я сильно похудела и всячески пыталась накормить меня, приготовляя мою любимую еду.
— А теперь съешьте это, или вы загоните вашу тетушку в могилу! — уговаривала она.
Против такого аргумента я не могла возражать. Когда я немного окрепла, ко мне снова вернулась мысль: что же мне теперь делать? Я не могла представить себе жизнь без Криспина. Иногда мне хотелось покориться и предоставить ему все заботы о себе. Но потом задумывалась над тем, что он собирался сделать, но держал от меня в секрете, и уговаривала себя: я никогда по-настоящему не узнаю его. Есть что-то, что он постоянно держит в себе, и это что-то, как занавес стоит между нами. Это принадлежало только ему. Но что?
Тетушка Софи сидела у моей постели.
— Тебе становится лучше! Честное слово, ты нас здорово напугала!
— Мне очень жаль!
— Дорогая, уж лучше бы я пережила все это!
Я поняла, что она говорит не только о моей болезни.
— Что мне делать, тетушка Софи?
— Это только ты можешь решить! Ты можешь согласиться с его решением или…
— Но ведь тогда я не буду его настоящей женой!
— Да, ты права.
— Если бы были дети… А так мы же никогда не будем уверены, что она снова не появится здесь…
— В этом все дело.
— И все-таки, я никогда не смогу быть счастлива без него!
— Жизнь меняется, дорогая! Если у тебя есть сомнения, ты должна хорошо подумать. Поэтому я считаю, тебе лучше уехать отсюда. Находясь рядом с ним, ты не сможешь правильно оценить силу своих чувств к нему. Не нужно торопиться. Нужно время. Оно иногда помогает принять правильное решение!
— Я чувствую себя такой утомленной! Тетя Софи, я хочу послушаться его. Никто не узнает. Мы сможем пожениться и жить счастливо!
— Это незаконно. Если бы ты не знала, что его жена жива, тебя никто не мог бы упрекнуть. Но ты пойдешь к алтарю зная, что его жена жива!
— Я не должна этого делать!
— Тебе надо уехать и подумать. Однако ты еще недостаточно здорова. Мы поговорим об этом, когда ты окончательно поправишься. Я знаю, ты не можешь смириться с тем, чтобы потерять его. Я хорошо тебя понимаю, дорогая. Вероятно, мы что-нибудь придумаем!
Через несколько дней пришло письмо. Тетушка Софи села у моей постели и сказала:
— Это от твоего отца.
Я приподнялась и пристально посмотрела на нее. В ее глазах светилась надежда.
— Я написала ему сразу же. Догадывалась, как будут развиваться события. Письма идут туда долго, он, должно быть, ответил сразу. Он хочет, чтобы ты приехала к нему.
— Приехать к нему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86