Этот титул он никогда не мог дать Дороти.
* * *
Единственное, что расстраивало Аделаиду, это вечный конфликт, существовавший в ее новой семье. Она слышала, что Кенты стали так заноситься после рождения своей дочери, что оттолкнули от себя самого регента, и что Камберленды и Кембриджи были совершенно выбиты из колеи шумом, поднятым вокруг маленькой девочки в Кенсингтонском дворце, которую считали будущей королевой в силу того, что ее отец – самый старший член семьи, имеющий ребенка.
– Это нехорошо, – сказала Уильяму Аделаида. – И что же чувствует эта бедная женщина в Кенсингтонском дворце – она так недавно овдовела, и вся семья поднялась против нее. Думаю навестить ее, если ты не возражаешь.
Уильям, привыкший к здравому смыслу своей жены, у которой его было намного больше, чем у него, ответил, что если Аделаида хочет навестить Викторию Кент, то он не видит причин, по которым она не может этого сделать.
И Аделаида поехала в Кенсингтонский дворец, где ее с некоторым подозрением приняла Виктория.
– Хорошо, что вы приехали, – сказала Виктория, задаваясь вопросом, а не приехала ли Аделаида порадоваться ее горю. «Не беременна ли она? Если она родит сына, то это положит конец моим надеждам для Александрины».
– Я хотела приехать, – сказала Аделаида, – так как надеялась, что мы можем стать друзьями.
Говорит ли она правду? – гадала Виктория. Разве она может надеяться найти друга среди женщин своей новой семьи?
– Вы пережили такую ужасную потерю, – сказала Аделаида, – но у вас есть дети. Они должны служить большим утешением для вас.
– Они – моя жизнь, – сказала Виктория, и, чувствуя ее искренность, Аделаида успокоилась.
– Это благословение Бога, что в семье есть молодое поколение. Я слышала такие рассказы об Александрине. Кажется, что это просто необыкновенный ребенок.
Виктория не смогла скрыть свою гордость.
– Дрина восхитительный ребенок. Пусть кто-нибудь попробует отрицать это. Такая умница! Хотя временами и проявляет характер.
– Я бы очень хотела посмотреть на нее.
– Пойдемте в детскую.
Аделаида стояла над колыбелькой этого важного для семьи ребенка и восхищалась девочкой. На нее смотрели широко открытые голубые смеющиеся глаза.
– Вы ей понравились, – заявила мать. – Уверяю вас, ей нравятся далеко не все.
– Я могу взять ее на руки?
– Ну конечно. Иди ко мне, моя драгоценная. С тобой хочет познакомиться твоя тетя Аделаида.
Аделаида присела с девочкой на руках и подумала о том, как счастлива будет, если у нее появится свой ребенок. Она была почти уверена в том, что опять забеременела.
– Надеюсь, что вы будете часто меня приглашать повидать маленькую Дрину.
– Судя по ней, она рада видеть вас, да и я тоже. Не могу передать вам, как приятно, что не приходится говорить по-английски. Не сомневаюсь, что мне так и не удастся овладеть этим языком.
– Это труднейшая задача, – согласилась Аделаида. – Но со временем у вас получится.
– В детской мы говорим по-немецки, но Дрине, конечно же, придется выучить английский. От нее будут ожидать этого.
Виктория следила за реакцией на свои слова. Они подразумевали, что Александрине суждено стать королевой. Виктория с Эдуардом были так уверены в этом, что им приходилось делать над собой усилие, чтобы не говорить о своей убежденности другим.
Аделаида ничем не показала, что поняла скрытый смысл этих слов. Она сказала:
– Выучить английский здесь для нее не составит труда.
Александрине позволили поползать по полу под неусыпным наблюдением матери.
– Я не люблю оставлять ее на попечение нянек, – призналась она. – Самой ухаживать за ней доставляет мне громадное удовольствие – а теперь и утешение.
Аделаида понимающе кивнула.
– Вы поймете мои чувства, когда вы…
Виктория смотрела в лицо Аделаиде. Если она беременна, то, несомненно, должна признать это сейчас.
– Надеюсь, – ответила она неопределенно.
– Вам не повезло… дважды, – сказала Виктория.
Аделаида признала это, и Виктория стала задавать вопросы об этих печальных случаях. «Дважды!» – подумала она. В действительности может оказаться, что ей трудно выносить ребенка.
Аделаида рассказала ей о недомоганиях, предшествовавших ее двум выкидышам.
– В следующий раз, – сказала она, – я буду особенно осторожна.
– Остается только надеяться, что следующий раз наступит скоро, – ответила Виктория неискренне. Аделаида никак не отреагировала, и, видя, что она ничего больше не скажет, Виктория предложила познакомить ее с сестрой Александрины, Феодорой. Аделаида с радостью согласилась.
Эта тринадцатилетняя девочка обещала стать красавицей. Она была очаровательна, скромна и обожала Александрину. Не вызывало сомнений, что все в этом доме понимали значение этой малышки.
Когда Аделаида собралась уезжать, Виктория сказала:
– Вы так ободрили меня. – И Аделаида обещала приехать еще.
Этот визит действительно ободрил ее, потому что, как Виктория сказала фрейлейн Лезен, она абсолютно уверена в том, что герцогиня Кларенская не беременна. Более того, даже если и беременна, эта женщина не предназначена для материнства. Ее отличает хрупкость, резко контрастирующая с бьющей через край жизненной силой герцогини Кентской.
* * *
Аделаида ликовала. Не оставалось больше никаких сомнений. Она сказала Уильяму, и тот разделил ее радость.
– На сей раз, – сказала она. – Я должна быть чрезвычайно осторожна. Уверена, что и раньше все было бы хорошо, если бы поступала таким образом. В первом случае я простудилась, а во втором виной всему утомительное путешествие.
– На сей раз ты будешь спокойно жить в Буши. Ты будешь тихо и мирно сидеть в парке, и девочки позаботятся об этом.
Девочки – София, Мэри, Елизавета, Августа и Амелия – не замедлили перебраться в Буши, и Аделаида встретила их так тепло, что у них не осталось сомнений в том, что они могут считать Буши своим домом. Их брат Август, единственный мальчик, не ушедший в армию или военно-морской флот, тоже приехал сюда. Ему исполнилось только пятнадцать.
– Как приятно иметь семью, – сказала Аделаида. – Дом слишком большой и красивый, чтобы пустовать.
Ясно, что она обладает талантом материнства. Ведь через короткое время она встала во главе семьи так, будто это ее собственная семья. О большем Уильям и не мог мечтать. В душе, подобно королю, он был очень сентиментальным человеком.
– Когда родится наш сын, – сказал он, – я буду счастливейшим человеком королевства. Подумай, Аделаида, это будет будущий король Англии.
– А если это будет девочка?
– Тогда это будет английская королева. Ха-ха, это расстроит планы мадам Кент, а? Она уверена, что ее жирный младенец станет королевой.
– Бедная Виктория! Печально, что она будет разочарована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
* * *
Единственное, что расстраивало Аделаиду, это вечный конфликт, существовавший в ее новой семье. Она слышала, что Кенты стали так заноситься после рождения своей дочери, что оттолкнули от себя самого регента, и что Камберленды и Кембриджи были совершенно выбиты из колеи шумом, поднятым вокруг маленькой девочки в Кенсингтонском дворце, которую считали будущей королевой в силу того, что ее отец – самый старший член семьи, имеющий ребенка.
– Это нехорошо, – сказала Уильяму Аделаида. – И что же чувствует эта бедная женщина в Кенсингтонском дворце – она так недавно овдовела, и вся семья поднялась против нее. Думаю навестить ее, если ты не возражаешь.
Уильям, привыкший к здравому смыслу своей жены, у которой его было намного больше, чем у него, ответил, что если Аделаида хочет навестить Викторию Кент, то он не видит причин, по которым она не может этого сделать.
И Аделаида поехала в Кенсингтонский дворец, где ее с некоторым подозрением приняла Виктория.
– Хорошо, что вы приехали, – сказала Виктория, задаваясь вопросом, а не приехала ли Аделаида порадоваться ее горю. «Не беременна ли она? Если она родит сына, то это положит конец моим надеждам для Александрины».
– Я хотела приехать, – сказала Аделаида, – так как надеялась, что мы можем стать друзьями.
Говорит ли она правду? – гадала Виктория. Разве она может надеяться найти друга среди женщин своей новой семьи?
– Вы пережили такую ужасную потерю, – сказала Аделаида, – но у вас есть дети. Они должны служить большим утешением для вас.
– Они – моя жизнь, – сказала Виктория, и, чувствуя ее искренность, Аделаида успокоилась.
– Это благословение Бога, что в семье есть молодое поколение. Я слышала такие рассказы об Александрине. Кажется, что это просто необыкновенный ребенок.
Виктория не смогла скрыть свою гордость.
– Дрина восхитительный ребенок. Пусть кто-нибудь попробует отрицать это. Такая умница! Хотя временами и проявляет характер.
– Я бы очень хотела посмотреть на нее.
– Пойдемте в детскую.
Аделаида стояла над колыбелькой этого важного для семьи ребенка и восхищалась девочкой. На нее смотрели широко открытые голубые смеющиеся глаза.
– Вы ей понравились, – заявила мать. – Уверяю вас, ей нравятся далеко не все.
– Я могу взять ее на руки?
– Ну конечно. Иди ко мне, моя драгоценная. С тобой хочет познакомиться твоя тетя Аделаида.
Аделаида присела с девочкой на руках и подумала о том, как счастлива будет, если у нее появится свой ребенок. Она была почти уверена в том, что опять забеременела.
– Надеюсь, что вы будете часто меня приглашать повидать маленькую Дрину.
– Судя по ней, она рада видеть вас, да и я тоже. Не могу передать вам, как приятно, что не приходится говорить по-английски. Не сомневаюсь, что мне так и не удастся овладеть этим языком.
– Это труднейшая задача, – согласилась Аделаида. – Но со временем у вас получится.
– В детской мы говорим по-немецки, но Дрине, конечно же, придется выучить английский. От нее будут ожидать этого.
Виктория следила за реакцией на свои слова. Они подразумевали, что Александрине суждено стать королевой. Виктория с Эдуардом были так уверены в этом, что им приходилось делать над собой усилие, чтобы не говорить о своей убежденности другим.
Аделаида ничем не показала, что поняла скрытый смысл этих слов. Она сказала:
– Выучить английский здесь для нее не составит труда.
Александрине позволили поползать по полу под неусыпным наблюдением матери.
– Я не люблю оставлять ее на попечение нянек, – призналась она. – Самой ухаживать за ней доставляет мне громадное удовольствие – а теперь и утешение.
Аделаида понимающе кивнула.
– Вы поймете мои чувства, когда вы…
Виктория смотрела в лицо Аделаиде. Если она беременна, то, несомненно, должна признать это сейчас.
– Надеюсь, – ответила она неопределенно.
– Вам не повезло… дважды, – сказала Виктория.
Аделаида признала это, и Виктория стала задавать вопросы об этих печальных случаях. «Дважды!» – подумала она. В действительности может оказаться, что ей трудно выносить ребенка.
Аделаида рассказала ей о недомоганиях, предшествовавших ее двум выкидышам.
– В следующий раз, – сказала она, – я буду особенно осторожна.
– Остается только надеяться, что следующий раз наступит скоро, – ответила Виктория неискренне. Аделаида никак не отреагировала, и, видя, что она ничего больше не скажет, Виктория предложила познакомить ее с сестрой Александрины, Феодорой. Аделаида с радостью согласилась.
Эта тринадцатилетняя девочка обещала стать красавицей. Она была очаровательна, скромна и обожала Александрину. Не вызывало сомнений, что все в этом доме понимали значение этой малышки.
Когда Аделаида собралась уезжать, Виктория сказала:
– Вы так ободрили меня. – И Аделаида обещала приехать еще.
Этот визит действительно ободрил ее, потому что, как Виктория сказала фрейлейн Лезен, она абсолютно уверена в том, что герцогиня Кларенская не беременна. Более того, даже если и беременна, эта женщина не предназначена для материнства. Ее отличает хрупкость, резко контрастирующая с бьющей через край жизненной силой герцогини Кентской.
* * *
Аделаида ликовала. Не оставалось больше никаких сомнений. Она сказала Уильяму, и тот разделил ее радость.
– На сей раз, – сказала она. – Я должна быть чрезвычайно осторожна. Уверена, что и раньше все было бы хорошо, если бы поступала таким образом. В первом случае я простудилась, а во втором виной всему утомительное путешествие.
– На сей раз ты будешь спокойно жить в Буши. Ты будешь тихо и мирно сидеть в парке, и девочки позаботятся об этом.
Девочки – София, Мэри, Елизавета, Августа и Амелия – не замедлили перебраться в Буши, и Аделаида встретила их так тепло, что у них не осталось сомнений в том, что они могут считать Буши своим домом. Их брат Август, единственный мальчик, не ушедший в армию или военно-морской флот, тоже приехал сюда. Ему исполнилось только пятнадцать.
– Как приятно иметь семью, – сказала Аделаида. – Дом слишком большой и красивый, чтобы пустовать.
Ясно, что она обладает талантом материнства. Ведь через короткое время она встала во главе семьи так, будто это ее собственная семья. О большем Уильям и не мог мечтать. В душе, подобно королю, он был очень сентиментальным человеком.
– Когда родится наш сын, – сказал он, – я буду счастливейшим человеком королевства. Подумай, Аделаида, это будет будущий король Англии.
– А если это будет девочка?
– Тогда это будет английская королева. Ха-ха, это расстроит планы мадам Кент, а? Она уверена, что ее жирный младенец станет королевой.
– Бедная Виктория! Печально, что она будет разочарована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96