Когда шлюпка подошла к берегу, он вскочил и убежал. Целый час гонялись они за ним по валунам, наконец один из матросов швырнул камень, который, по счастью, попал ему в голову за ухом, и парень упал без чувств. Один ли он был на острове? Конечно. Но это такое же темное дело, как и история со шхунами, занимавшимися охотой на котиков. Никому не известно, кто здесь прав, кто виноват. На катере расспросами не занимались. Они завернули его в брезент и поскорей отплыли, так как надвигалась ночь, погода была угрожающая, а судно через каждые пять минут давало сигналы из орудий.» Три недели спустя он был здоровехонек. Шум, поднятый по поводу этого дела, нимало его не расстроил; он только сжал губы и предоставил людям орать вволю. Достаточно скверно было потерять судно и все имущество, чтобы еще обращать внимание на ругательства, какими его осыпали. Вот это подходящий для меня человек.
Он поднял руку, подавая знак кому-то шедшему по улице.
- У него есть кое-какие средства; вот почему мне пришлось принять его в дело. Пришлось! Грешно было бы прозевать такую находку, а у меня в кармане было пусто. Меня это больно задело, но я беру вещи такими, как они есть, и, полагаю, если мне уже приходится с кем-то делиться, то подайте мне Робинсона. Я оставил его завтракать в отеле, а сам пошел в суд, так как мне пришло кое-что на ум… А, доброе утро, капитан Робинсон… Мой друг, капитан Робинсон.
Тощий патриарх - в белом тиковом костюме и в индийском, с зеленым ободком, шлеме на трясущейся от старости голове - рысцой, но волоча ноги, перебежал через улицу, подошел к нам и остановился, держась обеими руками за ручку зонтика. Белая борода, в которой запутались янтарные нити, спускалась до пояса. С недоуменным видом он, моргая, смотрел на меня из-под морщинистых век.
- Как поживаете? Как поживаете? - любезно пискнул он и пошатнулся.
- Глуховат немного, - бросил мне Честер.
- Неужели вы тащили его за шесть тысяч миль, чтобы заполучить дешевый пароход? - спросил я.
- Я бы готов был два раза объехать с ним вокруг света! - энергично воскликнул Честер. - Пароход поставит нас на ноги, приятель. Разве моя вина в том, что все шкиперы и судовладельцы на этих островах Австралазии оказались круглыми дураками? Как-то раз я три часа говорил с одним человеком в Окленде.
«Пошлите судно, - сказал я, - пошлите судно. Я отдам вам даром половину первого груза, только чтобы начало было положено».
А он говорит: «Я бы этого не сделал, даже если бы не было на свете другого местечка, куда можно послать судно».
Форменный осел, конечно. Скалы, течения, нет якорной стоянки, приходится лежать в дрейфе у крутого утеса… ни одно страховое общество не пойдет на такой риск… за три года не удастся погрузиться. Осел! Я готов был на колени перед ним упасть.
«Но посмотрите же на дело, как оно есть, - сказал я. - К черту скалы и ураганы! Разве не видите, что это за дело? Ведь там гуано! Говорю вам, в Куинсленде владельцы сахарных плантаций будут за него драться - драться на набережной…»
Но что поделаешь с таким дураком?
«Это, говорит, одна из ваших шуточек. Честер…»
Шуточка! Я чуть не заплакал. Вот спросите капитана Робинсона… Был еще один судовладелец в Уэллингтоне - жирный парень в белом жилете. Тот думал, кажется, что я хочу его надуть.
«Не знаю, какого дурака вы ищете, - сказал он, - но сейчас я слишком занят. До свиданья».
Мне хотелось схватить его обеими руками и вышвырнуть в окно его собственной конторы. Но я этого не сделал. Я был кроток, как священник.
«Подумайте об этом, - сказал я, - подумайте. Я зайду завтра».
Он проворчал, что его целый день не будет дома. На лестнице я готов был от досады биться головой об стенку. Вот капитан Робинсон может подтвердить. Ужасно было думать, что такое прекрасное гуано валяется зря, - ведь оно могло бы черт знает как поднять цены на сахарный тростник. Ведь это был бы расцвет Куинсленда! А в Брисбене, куда я отправился, чтобы сделать последнюю попытку, меня назвали сумасшедшим. Идиоты! Я нашел только одного разумного человека - извозчика, который меня возил-по городу. Думаю, он когда-то знал лучшие времена. Эй! Капитан Робинсон! Помните, я вам рассказывал об извозчике в Брисбене? Парень удивительно умел вникать в суть дела. В одну секунду все понял. Истинное удовольствие было с ним разговаривать. Как-то вечером, после чертовского дня, проведенного с судовладельцами, я почувствовал себя так скверно, что сказал:
«Я должен напиться. Идем! Я должен напиться, иначе я сойду с ума».
«Я с вами, - говорит он, - вперед!»
Не знаю, что бы я без него делал. Эй! Капитан Робинсон!
Он ткнул в бок своего компаньона.
- Хи-хи-хи! - засмеялся старец, тупо глядя вдоль улицы; потом недоверчиво посмотрел на меня своими печальными тусклыми глазами. - Хи-хи-хи!..
Он тяжело оперся о зонтик и уставился в землю. Я думаю, нечего вам говорить, что я несколько раз пытался уйти, но Честер всякую попытку обрекал на неудачу, попросту хватая меня за китель.
- Одну минуту. У меня есть кое-что на уме.
- Что еще там у вас на уме? - крикнул я наконец, не выдержав. - Если вы думаете, что я войду с вами в компанию…
- Нет, нет, приятель! Слишком поздно, даже если бы вы захотели. У нас есть пароход.
- У вас есть призрак парохода, - сказал я.
- Для начала и он будет хорош… Мы не занимаемся высокопарными бреднями. Этого у нас нет; что скажете, капитан Робинсон?
- Нет! Нет! Нет! - не поднимая глаз, прокаркал старик, и голова его старчески затряслась с какой-то свирепой решимостью.
- Кажется, вы знаете этого молодого человека, - сказал Честер, кивая в ту сторону, где давно уже скрылся из виду Джим. - Мне говорили, что вчера вечером он обедал с вами в «Малабаре».
Я отвечал, что это правда. Тогда он заявил, что и сам любит пожить на широкую ногу, со вкусом, но в настоящее время вынужден беречь каждый пенни…
- Деньги нужны для дела! Не так ли, капитан Робинсон? - сказал он, выпрямляясь и поглаживая свои щетинистые усы. А знаменитый Робинсон, покашливая, вцепился в ручку зонтика и, казалось, готов был рассыпаться в кучу старых костей.
- Видите ли, все деньги у старика, - конфиденциально шепнул Честер. - Я все просадил, стараясь организовать это проклятое дело. Но подождите, подождите. Скоро настанут хорошие времена…
Он как будто удивился, заметив, что я проявляю признаки нетерпения, и воскликнул:
- Ах, черт возьми! Я вам рассказываю о величайшем предприятии, какое когда-либо замышлялось, а вы…
- У меня деловое свидание с одним человеком, - кротко пояснил я.
- Ну так что ж? - спросил он с неподдельным изумлением. - Пусть подождет.
- Я и заставляю его ждать, - заметил я. - Вы лучше скажите, что вам от меня нужно.
- Купить двадцать таких отелей, - бормотал про себя Честер, - со всеми жильцами… двадцать и еще столько же…
Неожиданно он поднял голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Он поднял руку, подавая знак кому-то шедшему по улице.
- У него есть кое-какие средства; вот почему мне пришлось принять его в дело. Пришлось! Грешно было бы прозевать такую находку, а у меня в кармане было пусто. Меня это больно задело, но я беру вещи такими, как они есть, и, полагаю, если мне уже приходится с кем-то делиться, то подайте мне Робинсона. Я оставил его завтракать в отеле, а сам пошел в суд, так как мне пришло кое-что на ум… А, доброе утро, капитан Робинсон… Мой друг, капитан Робинсон.
Тощий патриарх - в белом тиковом костюме и в индийском, с зеленым ободком, шлеме на трясущейся от старости голове - рысцой, но волоча ноги, перебежал через улицу, подошел к нам и остановился, держась обеими руками за ручку зонтика. Белая борода, в которой запутались янтарные нити, спускалась до пояса. С недоуменным видом он, моргая, смотрел на меня из-под морщинистых век.
- Как поживаете? Как поживаете? - любезно пискнул он и пошатнулся.
- Глуховат немного, - бросил мне Честер.
- Неужели вы тащили его за шесть тысяч миль, чтобы заполучить дешевый пароход? - спросил я.
- Я бы готов был два раза объехать с ним вокруг света! - энергично воскликнул Честер. - Пароход поставит нас на ноги, приятель. Разве моя вина в том, что все шкиперы и судовладельцы на этих островах Австралазии оказались круглыми дураками? Как-то раз я три часа говорил с одним человеком в Окленде.
«Пошлите судно, - сказал я, - пошлите судно. Я отдам вам даром половину первого груза, только чтобы начало было положено».
А он говорит: «Я бы этого не сделал, даже если бы не было на свете другого местечка, куда можно послать судно».
Форменный осел, конечно. Скалы, течения, нет якорной стоянки, приходится лежать в дрейфе у крутого утеса… ни одно страховое общество не пойдет на такой риск… за три года не удастся погрузиться. Осел! Я готов был на колени перед ним упасть.
«Но посмотрите же на дело, как оно есть, - сказал я. - К черту скалы и ураганы! Разве не видите, что это за дело? Ведь там гуано! Говорю вам, в Куинсленде владельцы сахарных плантаций будут за него драться - драться на набережной…»
Но что поделаешь с таким дураком?
«Это, говорит, одна из ваших шуточек. Честер…»
Шуточка! Я чуть не заплакал. Вот спросите капитана Робинсона… Был еще один судовладелец в Уэллингтоне - жирный парень в белом жилете. Тот думал, кажется, что я хочу его надуть.
«Не знаю, какого дурака вы ищете, - сказал он, - но сейчас я слишком занят. До свиданья».
Мне хотелось схватить его обеими руками и вышвырнуть в окно его собственной конторы. Но я этого не сделал. Я был кроток, как священник.
«Подумайте об этом, - сказал я, - подумайте. Я зайду завтра».
Он проворчал, что его целый день не будет дома. На лестнице я готов был от досады биться головой об стенку. Вот капитан Робинсон может подтвердить. Ужасно было думать, что такое прекрасное гуано валяется зря, - ведь оно могло бы черт знает как поднять цены на сахарный тростник. Ведь это был бы расцвет Куинсленда! А в Брисбене, куда я отправился, чтобы сделать последнюю попытку, меня назвали сумасшедшим. Идиоты! Я нашел только одного разумного человека - извозчика, который меня возил-по городу. Думаю, он когда-то знал лучшие времена. Эй! Капитан Робинсон! Помните, я вам рассказывал об извозчике в Брисбене? Парень удивительно умел вникать в суть дела. В одну секунду все понял. Истинное удовольствие было с ним разговаривать. Как-то вечером, после чертовского дня, проведенного с судовладельцами, я почувствовал себя так скверно, что сказал:
«Я должен напиться. Идем! Я должен напиться, иначе я сойду с ума».
«Я с вами, - говорит он, - вперед!»
Не знаю, что бы я без него делал. Эй! Капитан Робинсон!
Он ткнул в бок своего компаньона.
- Хи-хи-хи! - засмеялся старец, тупо глядя вдоль улицы; потом недоверчиво посмотрел на меня своими печальными тусклыми глазами. - Хи-хи-хи!..
Он тяжело оперся о зонтик и уставился в землю. Я думаю, нечего вам говорить, что я несколько раз пытался уйти, но Честер всякую попытку обрекал на неудачу, попросту хватая меня за китель.
- Одну минуту. У меня есть кое-что на уме.
- Что еще там у вас на уме? - крикнул я наконец, не выдержав. - Если вы думаете, что я войду с вами в компанию…
- Нет, нет, приятель! Слишком поздно, даже если бы вы захотели. У нас есть пароход.
- У вас есть призрак парохода, - сказал я.
- Для начала и он будет хорош… Мы не занимаемся высокопарными бреднями. Этого у нас нет; что скажете, капитан Робинсон?
- Нет! Нет! Нет! - не поднимая глаз, прокаркал старик, и голова его старчески затряслась с какой-то свирепой решимостью.
- Кажется, вы знаете этого молодого человека, - сказал Честер, кивая в ту сторону, где давно уже скрылся из виду Джим. - Мне говорили, что вчера вечером он обедал с вами в «Малабаре».
Я отвечал, что это правда. Тогда он заявил, что и сам любит пожить на широкую ногу, со вкусом, но в настоящее время вынужден беречь каждый пенни…
- Деньги нужны для дела! Не так ли, капитан Робинсон? - сказал он, выпрямляясь и поглаживая свои щетинистые усы. А знаменитый Робинсон, покашливая, вцепился в ручку зонтика и, казалось, готов был рассыпаться в кучу старых костей.
- Видите ли, все деньги у старика, - конфиденциально шепнул Честер. - Я все просадил, стараясь организовать это проклятое дело. Но подождите, подождите. Скоро настанут хорошие времена…
Он как будто удивился, заметив, что я проявляю признаки нетерпения, и воскликнул:
- Ах, черт возьми! Я вам рассказываю о величайшем предприятии, какое когда-либо замышлялось, а вы…
- У меня деловое свидание с одним человеком, - кротко пояснил я.
- Ну так что ж? - спросил он с неподдельным изумлением. - Пусть подождет.
- Я и заставляю его ждать, - заметил я. - Вы лучше скажите, что вам от меня нужно.
- Купить двадцать таких отелей, - бормотал про себя Честер, - со всеми жильцами… двадцать и еще столько же…
Неожиданно он поднял голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101