Дана застыла и отвела глаза в сторону.
– Почему вы так говорите?
– Ну, все люди рано или поздно умирают, – ответила я, отодвинула кружку с кофе и поднялась. – Позвоните мне, если вы о нем что-нибудь узнаете. Его судьба волнует многих. Одного-то человека уж точно.
– Проводи ее к выходу, малыш, хорошо? – обратилась Дана к Майклу.
Тот отклеился от стола и дошел со мной до двери. Он сутулился и был погружен в задумчивость.
– Как ты? – спросила я.
– Да не очень здорово. А как бы вы себя чувствовали на моем месте?
– Я думаю, что дело пока еще не кончилось. У твоего отца были какие-то причины поступать так, как он поступил. Это не было с его стороны намеренным выпадом против тебя, просто он думал тогда только о себе, – сказала я. – Не принимай все, что случилось, на свой счет.
Майкл резко мотнул головой.
– Не хочу я его больше видеть, никогда. И надеюсь, что не увижу.
– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. И не собираюсь защищать твоего отца. Но он все-таки не такой уж плохой человек. Не суди его слишком строго. Не исключено, что когда-нибудь ты изменишь мнение о нем в лучшую сторону. Ты ведь не знаешь всего, что там произошло на самом деле. Тебе известна только одна версия. А там было гораздо больше всего – событий, надежд, конфликтов, разговоров. Но всех подробностей этого мы уже никогда не узнаем. А поступки твоего отца диктовались всей суммой этих обстоятельств, – сказала я. – Ты должен понять, что у него были какие-то очень весомые причины для его поступков, причины, о которых, быть может, ты никогда ничего не узнаешь.
– Знаете что я вам скажу? Плевать мне на эти причины. Видит Бог, плевать.
– Возможно, тебе и плевать, но Брендон в один прекрасный день может спросить о них. Такого рода истории обычно передаются от поколения к поколению. И касаются всех. А попытки все забыть не приносят никому ничего хорошего.
– Наверное.
– Знаешь, в подобных ситуациях я всегда вспоминаю одно выражение: «грязное море правды».
– И что оно означает?
– Что правда не всегда бывает приятной. И иногда ее оказывается слишком много, чтобы можно было переварить сразу всю. Правда захлестывает тебя с головой и грозит утопить. Я много раз наблюдала нечто подобное.
– Ну, а я нет. У меня это первый опыт, и он мне не очень понравился.
– Я тебя понимаю, – ответила я. – Ладно, береги своего малыша. Он у тебя чудесный.
– Единственное светлое существо рядом.
– Ну, есть еще и ты сам, – не удержавшись, улыбнулась я.
Он стоял, опустив глаза в пол, ответная улыбка получилась у него какая-то вымученная, но думаю, смысл моих слов не прошел мимо него незамеченным.
От Даны я поехала прямо к Ренате. Какими бы недостатками ни был наделен Венделл Джаффе, ему удалось связать свою судьбу с двумя очень незаурядными женщинами. Они были предельно непохожи друг на друга – Дана с ее холодной элегантностью и Рената, отмеченная печатью какой-то мрачной экзотичности. Я оставила машину у тротуара и пешком прошла по ведущей к дому дорожке. Если полиция все еще продолжала держать Ренату под наблюдением, то делали они это очень неплохо: вокруг не было видно ни фургонов, ни машин какой-либо техслужбы, в соседних домах при моем появлении не шелохнулась ни одна занавеска. Я позвонила и стала дожидаться перед дверью, поглядывая на улицу. Потом, сложив ладони трубочкой и приставив их к одному из цветных стекол входной двери, попыталась рассмотреть, что делается внутри. Снова позвонила.
Наконец из глубин дома появилась Рената. Одета она была в белую хлопчатобумажную юбку и ярко-синюю, тоже хлопчатобумажную безрукавку, белые сандалии удачно подчеркивали сильный загар ее ног. Она приоткрыла дверь и посмотрела, кто пришел, прижавшись на мгновение щекой к дереву.
– А-а, это вы. Здравствуйте. Я слышала по радио, что нашли яхту. А он в самом деле исчез, да?
– Не знаю, Рената. Честное слово, не знаю. Можно мне войти?
– А почему же нет. – Она распахнула передо мной дверь.
Я прошла за ней через холл в гостиную, которая тянулась вдоль почти всего фасада дома. Широкие многостворчатые стеклянные двери открывались из гостиной на задний двор, представлявший собой голую бетонную площадку, лишь по краям окаймленную кустарником и цветами, в основном однолетними. Сразу за площадкой начинался спуск к воде, где у причала по-прежнему стоял «Беглец».
– Хотите «Кровавую Мэри»? Я как раз собиралась себе сделать, могу и вам. – Рената подошла к бару, сняла крышку с банки со льдом, тонкими серебряными щипчиками взяла несколько кубиков и со звоном бросила их в старомодной формы стакан. Когда-то я часто воображала себя в роли барменши, именно так бросающей в бокалы лед.
– Спасибо, но я не привыкла пить так рано. А вы не обращайте на меня внимания.
Рената выжала на лед сок лайма и добавила примерно с дюйм водки. Достала из небольшого холодильника банку томатного сока, встряхнула ее, чтобы взболтать, и налила поверх водки. Двигалась она как-то вяло, безразлично, выглядела совершенно измученной. На лице – ни следа косметики, и по ее виду было ясно, что она только что плакала. Наверное, и ждать-то у двери, пока она откроет, мне пришлось так долго потому, что Рената в это время приводила себя в порядок.
– Чему я обязана удовольствием вас видеть? – спросила она, горько усмехнувшись.
– Я была у Даны. И раз уж все равно приехала в Пердидо, решила заглянуть к вам и спросить, нельзя ли мне осмотреть личные вещи Венделла. Не могу отделаться от мысли, что он мог что-нибудь упустить из виду. Что-то забыть, оставить, что может дать нам хоть какую-то информацию. У меня нет никакой другой возможности выйти на его след.
– "Вещей" как таковых никаких нет, но если хотите, смотрите все, что вам интересно. А полиция осматривала яхту, снимала отпечатки пальцев и все такое, что они обычно делают?
– Я знаю только то, что мне сегодня утром рассказали в страховой компании. Яхту нашли, это точно, но никаких следов Венделла на ней не было. Где деньги, я пока не знаю.
Прихватив стакан с коктейлем, Рената перешла в другую часть гостиной, уселась там в большое мягкое кресло, жестом показав мне на другое.
– Какие деньги?
– А разве Венделл вам не говорил? Карл спрятал где-то на яхте и хранил там три миллиона долларов.
Несколько мгновений Рената молчала, постигая смысл сказанного мною. Потом откинула голову назад и захохотала, правда, смех ее сильно смахивал на рыдания. Наконец, она взяла себя в руки.
– Вы шутите? – спросила она.
Я отрицательно помотала головой.
Снова короткий взрыв смеха, затем Рената медленно покачала головой.
– Непостижимо, просто непостижимо. И такие деньги были спрятаны на «Лорде»? Даже не верится. Ну что ж, по крайней мере, теперь кое-что проясняется.
– Что именно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96