— Покупатели, — сказал он, — никогда не назначают мне время. Все дело в том, что… — Тут он вдруг настороженно заозирался, словно его встревожила какая-то внезапно пришедшая в голову мысль. — Не опасно ли вести беседу в этих стенах?
— Конечно, нет, — ответил я. — С чего бы вдруг?
— У вас в квартире нет… клопов?
— Ну, вообще-то раз в месяц приезжают с санэпидемстанции, но в таком квартале, как наш, вряд ли можно надеяться…
— Нет, нет! Я имею в виду микрофоны. Подслушивающие устройства.
— Ах, вот вы о чем! Да, конечно, этого добра хватает. Главным образом в штепсельных розетках и еще в нескольких местах. Но эти штуки больше не работают.
— Вы уверены? Вы отключили все до единого?
— Ну, скажем, большинство. Крысы сгрызли проводку. Тот микрофон, что был в бачке над унитазом, сожрала ржавчина. Думаю, на заводе сдуру сделали его не из того материала. А тот, что был в холодильнике, я облил молоком. Вот тут, по краям кушетки, стояли два светильника, но ФБР подменило их, поставив такие же с виду, только с микрофонами внутри. Их унесли взломщики, когда забрались ко мне, и вот уже года полтора меня вообще не прослушивают. Только телефон, разумеется. А что?
— Мои слова предназначены только для ваших ушей, — он подался ко мне. — Это доверительно. Секрет. Тайна. На моей карточке нет адреса и номера телефона, Потому что никаких покупателей не существует. Все это — лишь фасад, крыша!
— Что «все это»?
— Ну, карточка.
— А-а-а-а-а… Понятно. А что скрывает этот фасад?
— Мистер Рэксфорд! — возвестил он. — Ответ на этот вопрос может служить объяснением моего присутствия здесь. Если вы…
— Извините, — прервал я его. — Я даже не предложил вам присесть. Пожалуйста, располагайтесь. Нет-нет, не на диване, он падает. Полагаю, вот это кресло — лучшее, что у меня есть. Не угодно ли баночку пива?
— Нет, благодарю вас, — кажется, мой гость немного рассердился, когда я перебил его. — Если бы мы могли вернуться к пред…
— Да, разумеется. Прошу прощения. Я весь внимание. — Я пододвинул старый кухонный табурет и уселся напротив плетеного тростникового кресла, в котором по моему совету расположился мистер Юстэли. — Итак?
— Благодарю, — произнес мой гость, заметно успокоившись, и, понизив голос, продолжал: — Сейчас я говорю с вами не как с Юджином Рэксфордом, холостяком тридцати двух лет от роду, получающим в среднем две тысячи триста двенадцать долларов годового дохода с тех пор, как его выгнали из городского колледжа, и живущим бобылем в… — тут он обвел мое обиталище очень выразительным взглядом, — несколько стесненных обстоятельствах. Нет. Тот Юджин Рэксфорд не имеет никакого значения. Он — ничтожество и даже того меньше.
Вот как! Последние тринадцать лет я думал, говорил и даже писал о себе то же самое, но когда совершенно незнакомый человек высказал все это прямо мне в глаза, я почувствовал себя немного неуютно. Кроме того, откуда он столько знает про меня? Ведь он же не из ФБР.
— Вот как… — начал я, но гость решил вести разговор по своему сценарию.
— Тот Юджин Рэксфорд, который нужен мне, — продолжал он высокопарным, не терпящим возражений тоном, — не кто иной, как национальный председатель Союза борьбы за гражданскую независимость! Да будет уделом его процветание! Пусть стремится он неотвратимо к своей цели! Да сбудутся его мечты!
Мне подумалось, что этот тип, должно быть, торгует одеждой военного образца. Когда возглавляешь движение, которое придерживается крайних взглядов, такие встречи неизбежны. То и дело приходят люди, которым неймется снабдить тебя военной экипировкой, армейской символикой, сбагрить тебе излишки оружия. И все они полагают, будто я купаюсь в золоте, поступающем прямиком из Москвы. Поэтому я весьма прохладно воспринял хвалебные песнопения господина Юстэли. Более того, я спросил:
— К чему все это пустословие?
— Мистер Рэксфорд, — ответил он, подавшись вперед и наставив на меня палец с чистым ухоженным ногтем, — вы когда-нибудь слыхали о военизированном подразделении «Сыновья Америки»?
— Нет.
— О Национальной комиссии по восстановлению фашизма?
— Нет.
— О партии передовых рабочих?
— Нет.
— О братстве «Фонд защитников Христа»?
— Нет.
— О боевиках из отряда «Сыны Ирландии»?
— Нет.
— О сепаратистском движении квартиросъемщиков?
— Нет.
— О Всеарабском обществе мировой свободы?
— Нет.
— О Корпусе освободителей Евразии?
— Нет.
— О мирном движении матерей-язычниц?
— Что?! Нет!
— О Миссии спасения истинных сионистов?
Я покачал головой.
Он улыбнулся мне, откинулся на спинку тростникового кресла, и оно скрипнуло. Мой гость распахнул пальто, отбросил концы шарфа, и я увидел сорочку — белую как снег в горах солнечным днем. Главной достопримечательностью этого горного пейзажа был оливково-зеленый галстук-бабочка, словно отмечавший границу распространения деревьев. А воротник оказался вовсе не похожим на крылья. Он был пристежной.
— Мистер Рэксфорд, — продолжая улыбаться, вкрадчиво проговорил пришелец, — ваш Союз борьбы за гражданскую независимость имеет одну черту, присущую также и всем вышеперечисленным организациям.
Я немного встревожился, опасаясь, что сейчас он скажет: «Все они состоят из сумасбродов» — или нечто в том же духе, но все равно решил дать ему возможность догнуть свою линию до конца.
Поэтому я спросил:
— Что же это за черта?
— Способ действий, — ответил он и улыбнулся еще шире. — Каждая из этих одиннадцати организаций — ваша и остальные десять — имеет свою собственную, возможно, весьма противоречивую программу и цель. Цели эти не всегда одинаковы, а в некоторых случаях прямо противоположны, но средства их достижения у всех у вас одни и те же. Все упомянутые мною группировки — не что иное, как террористические организации!
— Террористические? Террористические?!
— Все эти организации тяготеют к прямолинейным действиям и обожают театральные эффекты, — сообщил он мне. — Бомбы! Кровопролитие! Поджоги! Разрушения! Террор!
Выкрикивая эти слова, он размахивал руками, глаза его сверкали, а козлиная бородка делалась все острее.
— Погодите-ка, — промямлил я, отодвигаясь вместе с табуреткой подальше. — Секундочку, секундочку…
— Насилие! — изрек Юстэли, смакуя это слово. — Прежде чем установить новый порядок, надобно разрушить старый! Вот что объединяет все эти одиннадцать организаций!
— Подождите, — сказал я, вскакивая и прячась за табуреткой. — Вы заблуждаетесь на мой счет, приятель. Я не собираюсь ничего разрушать, разве что этот проклятый печатный ста…
— Конечно, конечно! — вскричал он, смеясь, хлопая себя по коленкам и подмигивая мне во все глаза. — Береженого Бог бережет, я понимаю. А вдруг я — переодетый агент ФБР?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56