Данамато пытливо взглянул на Гроуфилда.
- Вы хоть сами в это верите?
- А мне и не нужно в это верить, - честно ответил Гроуфилду. - Его высказывание совершенно справедливо. Я должен найти кого-то другого, чтобы снять себя с крючка. Разница только в том, что подставили-то именно меня. Самый легкий способ найти того, кто снимет меня с крючка, - установить истину. Но я не особенно привередлив, Би Джи, и скажу вам как на духу: если я не смогу вычислить настоящего убийцу вашей жены, меня устроит любой, на которого будет сподручнее свалить вину. Я бы подставил и вас, будь мне от этого хоть какой-то прок.
Данамато криво ухмыльнулся.
- Вы пользуетесь истиной как оружием, да? - заметил он.
Гроуфилд показал ему руки.
- Это единственное оружие, которое сейчас есть в моем распоряжении, ответил он.
Глава 12
Патриция Челм была не более открытой и доступной, чем черепаха в своем панцире. Она неподвижно сидела на стуле напротив Данамато, сжав ноги, сложив руки на коленях, задрав голову и расправив плечи. На ней была не по моде длинная голубая юбка и простая белая блузка. У нее была фигура манекенщицы стройная, почти тщедушная, с плоской грудью - и лицо студентки выпускного курса Вассара, почуявшей дохлую кошку.
Она уставилась на Данамато горящими глазами и произнесла ледяным тоном:
- Я хочу сделать заявление.
- Прекрасно, - сказал Данамато. - Валяйте, делайте.
- Если вы по недоразумению оставите кого-нибудь из нас в живых, заговорила она, - я уверяю вас, мы приложим все усилия к тому, чтобы ваше поведение не сошло вам с рук. Вы набросились на моего брата, оскорбили действием. У него вся шея в синяках. Один из ваших головорезов ударил меня. Нас насильно держат здесь, хотя я неоднократно повторяла, что надо поручить кому-нибудь отвезти моего брата и меня в Сан-Хуан.
- Разве вы сами не водите машину? - спросил Гроуфилд.
Она пропустила его вопрос мимо ушей, сосредоточив внимание на Данамато.
- Я требую, - сказала она, - чтобы нас немедленно отпустили. Мы, разумеется, сожалеем о смерти миссис Данамато, но вы схватили ее убийцу, и у вас нет причин и права задерживать нас дольше. Мы...
Гроуфилд спросил:
- Сколько вам было лет, когда ваш брат впервые показал вам его?
Ее голова резко повернулась, глаза уставились на Гроуфилда, лицо стало красным как свекла.
- Я... - Она покачала головой, поднесла было руку к лицу, но тут же ее опустила. - Я не имею представления, о чем вы говорите, - сказала она.
- Вы покраснели, мадемуазель, - заметил Гроуфилд. Теперь ока коснулась лица и, очевидно, обнаружила, что оно горит огнем, потому что сразу же отдернула пальцы. В отчаянии она снова перевела взгляд на Данамато и дрожащим голосом сказала: - Мы настаиваем на том, чтобы нас отвезли...
- Стало быть, вы испытываете страстное влечение к собственному брату, спокойно сказал Гроуфилд. - Ничего необычного в этом нет, такое бывает сплошь и рядом. Разумеется, вы не хотите, чтобы желание завладело вами на всю жизнь.
- Нельзя требовать, - заявила оно Данамато, - чтобы я сидела тут и слушала... слышала... мне не следует выслушивать...
- Психологически, - продолжал Гроуфилд, - это легко понять. Отчасти тут замешан материнский инстинкт, иногда роли жены и матери в семье сливаются. Вы всегда были ему маленькой мамой, хоть он и старше вас пятью годами. А отчасти это самозащита, когда избегаешь этих отношений, приклеившись к брату. Есть еще...
- Я не намерена... - Она вскочила, щеки и глаза у нее пылали.
- Сядьте, леди, - сказал Данамато. - Сядьте, а то мне придется просить Фрэнка усадить вас.
Она резко повернулась к Фрэнку и быстро села.
- Как я уже говорил, - продолжал Гроуфилд, - есть еще и страх девственницы перед мужчиной. А если в Карибском бассейне, золотко, и оставалась еще девственница, так это вы. - Пожалуйста, - взмолилась она, по-прежнему обращаясь к Данамато и потянувшись к нему через стол. Всем своим обликом она выражала горечь, голос ее срывался. - Пожалуйста, не позволяйте ему так себя вести. С какой стати ему это делать? Какой прок кому бы то ни было от этих его разговоров?
Данамато повернулся к Гроуфилду.
- Ну? Что все это значит?
- Вы только посмотрите на нее, - сказал Гроуфилд. - Сравните ее со своей женой. Ваша жена при жизни была по-настоящему живым человеком, кровь с молоком. Она могла раздражать меня, она могла быть самодуркой, но она была полна жизненной силы. А посмотрите на эту. В ее жилах не хватит крови даже на анализ.
Патриция Челм судорожно затрясла головой, открывая и закрывая рот, но ничего не говоря.
Данамато задумчиво разглядывал ее.
- Хорошо, - сказал он. - Я не стану с вами спорить, но к чему все эти ваши речи?
- А к тому, что девица принесла себя в жертву брату. На самом деле эта жертва была трусливым уходом от жизни, но онато предпочитает считать ее самоотречением. Преподнесла себя братцу в подарок. А он что вытворяет? Идет и подцепляет Марджори Мейн.
- Марджори Мейн? Белл не была похожа...
- Я знаю. Это просто для красного словца. С одной стороны - мясо с картошкой, с другой - выдохшееся пиво. Как, повашему, должна была чувствовать себя эта девица, когда познакомилась с будущей невестой брата? Старше на пятнадцать лет, шумная, крикливая, грубая, вахлачка, разведенная, по сути дела, еще даже и не разведенная.
- Хммм, - протянул Данамато.
- Белл очень мне понравилась, - сказала Патриция Челм, но ее заявлению недоставало пыла.
- Да уж конечно, - ответил Гроуфилд.
- Только дурак, - сказала она, - подумал бы, что я могла сделать такую вещь, как... Я не могу даже об этом говорить.
- Зато я могу, - продолжал Гроуфилд. - Вы терпели это, сколько могли, с каждым днем ненавидя Белл все больше и больше. Вчера за обедом, когда я нацелил на нее пистолет, я заметил выражение вашего лица. Вы хотели, чтобы я выстрелил. - Это ложь!
Гроуфилд не знал, ложь это или нет, да его это и не волновало. Ему надо было спасать собственную шкуру, а все остальные пусть думают о своих. В самом худшем случае он мог посеять сомнение, которое сыграет ему на руку, а в лучшем сумеет убедить Данамато, что его жену убил кто-то другой. Это была единственная истина, которая интересовала Гроуфилда. Белл Данамато убил кто-то из этих пятерых, но кто именно - решать это должен был не Алан Гроуфилд. Он должен был лишь найти человека, которого Данамато согласился бы считать убийцей.
Поэтому он продолжал:
- Вы огорчились, когда я не застрелил Белл Данамато за обедом, и после этого решили сами сделать дело. Вы рассчитывали, что обвинят меня, и выбрали наилучшее время. Ваш милый братец опять будет принадлежать только вам, и вы сможете прекрасно утешить его после потери невесты.
- Это жестоко! - вскричала она. - Это жестоко, это злостная ложь, и вы это знаете.
Гроуфилд вяло взмахнул рукой и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40