– Они видят и готовы выполнять!
Едва их сигнал соскользнул вниз, как на мачте «Обманщика» поднялся другой. Роусон уткнулся в книгу.
– Девять-семь-один… Сообщаю, большая смертность среди крыс.
Заметив недоуменное лицо Кидда, Роусон радостно объяснил:
– Этот сигнал означает, что у них на борту, скорее всего, лихорадка!
Наступило время вечерней порции грога, положившего конец их занятиям. Кидд пошел вниз с сигнальной тетрадью. Хотя система выглядела вполне разумной, он уже предвидел возможные затруднения. А что если ветер будет налетать порывами, да еще с носа судна? Он же перепутает концы всех флагов. Да и в любом случае во время сражения, когда так много в воздухе порохового дыма, флаги все равно не разглядеть.
– Итак, сигналы – смысл твоей жизни, дружище? – сказал Адамc.
– Видимо, так. Впрочем, тут нет ничего особо сложного. Кроме того, это гораздо лучше, чем дышать порохом на пушечной палубе.
Адамc поправил свой галстук Не было никакого секрета, что он пользовался явной благосклонностью одной леди, которая питала определенные надежды, обусловленные его уединенными посещениями берега.
– Прошу тебя, мой друг, не будь таким самоуверенным, – горячо воскликнул Адамc. – Неправильно поднятый флаг столь же легко может погубить репутацию, как и посаженное на мель судно.
Том улыбнулся и закрыл тетрадь. Несмотря на едкие слова Бэмптона, он не волновался по поводу своего знания сигналов. Кроме того, он вспомнил свои слова, сказанные морякам торгового судна: если судно собирается выходить в море, есть смысл вкусить побольше радостей и благ, даруемых берегом, пока это возможно.
– Николас! У меня снова возникло желание сойти на берег. Ты не против?
– Фалмут? – задумчиво произнес Ренци, скрывая улыбку. – Он сродни Вальюбии Вергилия. Возможно, ты помнишь отрывок из «Энеиды», где дается описание городка, похожего на Фалмут. Дай-ка мне вспомнить: «Est in recessu longo lo cus, insula portum…» Ты можешь узнать его облик в строках Драйдена: «Там, где долина встречается с морем, там в ее строгой ограде кораблям удобная гавань».
– Сэр! – у дверей каюты возникла фигурка низенького мичмана. – Капитан хочет видеть мистера Кидда перед сходом на берег. Он считает, так будет лучше.
– Мистер Кидд, прибыли инструкции для конвоя, – буркнул Хоугтон. Его клерк что-то писал на краю стола, так как почти весь стол был занят кипой бумаг.
– Да, сэр.
– Конвой отплывает через два дня, – капитан посмотрел на него. – Я, как старший по званию офицер, назначаю завтра в два часа дня общее совещание. Разумеется, вы будете присутствовать, будьте любезны, подготовьтесь. Мой клерк, когда закончит, сообщит вам мои личные сигналы, а также указания, касающиеся судов сопровождения. Обращаю ваше внимание на то, что я не потерплю никакого выпада со стороны любого капитана торгового судна. От них требуется лишь одно подчинение. Вы должны это хорошо усвоить.
– Так точно, сэр, – ответил Кидд. Уже собираясь уходить, он спросил: – Можно мне взять с собой список сигналов для конвоя?
Хоугтон раздраженно вскинул глаза на Кидда.
– Разумеется, нет! Неужели вы забыли об их секретности? Потеря даже одного экземпляра для конвоя грозит засадой, утратой миллионов, позором для нашего флага. Все учтено и предусмотрено, сэр, все находится под охраной. Я удивлен, что вы способны просить о таких вещах.
Кидд был поражен: во-первых, той степенью секретности, до которой его допустили, а во-вторых, тем, что он как-то упустил это из виду. Кроме простого мужества и морской дружбы в будущем значимым становилось нечто другое.
Хоугтон проворчал:
– Вы можете изучить список сигналов в передней моей каюты, пока мистер Шеперд переписывает бумаги. Любые заметки, которые вы сделаете, тоже будут храниться у него. Это все, мистер Кидд.
На душе у Кидда было тоскливо: его удручало чрезмерное обилие деталей, касавшихся подачи сигналов. Сразу после выхода в море, во время плавания каждый корабль, по сути, становился островом, общаться с которым можно было только с помощью сигналов. Кидд просматривал один за другим листы с разными сигналами, потом инструкции насчет порядка самого конвоя. Порядок, в котором суда должны были двигаться через океан, более всего напоминал квадрат, включающий несколько колонн. Название каждого корабля не только указывалось, но оно еще обозначалось номером, который состоял из номера колонны и положения в строю. Тройка сопровождающих конвой военных кораблей размещалась вокруг квадрата, причем впереди плыл «Крепкий», помеченный небольшим сигнальным флагом.
Казалось, что основная масса указаний писалась для того, чтобы предупредить все осложнения. В смятении Томас перевернул еще несколько страниц. Даже выход в море требовал соблюдения порядка и вывешивания специальных сигнальных флагов на непривычных для сигналов местах корабля. Красный и белый флаги, вывешенные на бизань-мачте, говорили о том, что на судне хотят что-то сообщить, предположительно, очень важное. Сигнал под номером 492 требовал от судна сначала поднять желтый флаг, а затем двигаться прямо на противника как можно активнее, имитируя действия военного корабля.
Инструкции казались бесконечными. Глаза Кидда потускнели. Его все сильнее и сильнее возмущало скрытое предположение, что морской офицер сумеет предпринять то или иное сразу после извещения, и пытался не думать о том, с чем ему самому придется столкнуться менее чем через день. В человеческих ли силах было запомнить так много за столь короткий промежуток времени?
Морские пехотинцы на причале взяли на караул, когда капитан Хоугтон вышел из лодки, и выстроились поровнее вдоль Арвенак-стрит, ведущей к зданию таможни, где должно была проходить совещание. Под охраной пехотинцев Кидд шагал позади Хоугтона и первого лейтенанта, неся запертую на навесной замок сумку с сигнальными инструкциями, что вызывало любопытные взгляды у городских жителей, но он старался не обращать на них внимания. Возле входа в таможню – большое, квадратное здание – стояла пара захваченных у французов пушек, здесь же их встретил состоятельный на вид человек, на голове которого была старомодная трехцветная шляпа.
– Капитан Хоугтон? Рэддлс, таможенный чиновник Рад приветствовать вас в Фалмуте, джентльмены с судов конвоя уже ждут вас.
Они прошли через вестибюль.
– Уже бывали здесь, сэр? – И, не дожидаясь ответа, таможенник продолжил: – Длинный зал – обычное место проведения собраний.
Все вошли в большой зал с балками на потолке, с внушительного размера окнами, начинающимися от самого пола. Внутри было шумно, там собралось несколько сот моряков, одетых, как и полагалось их профессии, в простую и удобную для моря одежду. Шум разговора сразу стих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Едва их сигнал соскользнул вниз, как на мачте «Обманщика» поднялся другой. Роусон уткнулся в книгу.
– Девять-семь-один… Сообщаю, большая смертность среди крыс.
Заметив недоуменное лицо Кидда, Роусон радостно объяснил:
– Этот сигнал означает, что у них на борту, скорее всего, лихорадка!
Наступило время вечерней порции грога, положившего конец их занятиям. Кидд пошел вниз с сигнальной тетрадью. Хотя система выглядела вполне разумной, он уже предвидел возможные затруднения. А что если ветер будет налетать порывами, да еще с носа судна? Он же перепутает концы всех флагов. Да и в любом случае во время сражения, когда так много в воздухе порохового дыма, флаги все равно не разглядеть.
– Итак, сигналы – смысл твоей жизни, дружище? – сказал Адамc.
– Видимо, так. Впрочем, тут нет ничего особо сложного. Кроме того, это гораздо лучше, чем дышать порохом на пушечной палубе.
Адамc поправил свой галстук Не было никакого секрета, что он пользовался явной благосклонностью одной леди, которая питала определенные надежды, обусловленные его уединенными посещениями берега.
– Прошу тебя, мой друг, не будь таким самоуверенным, – горячо воскликнул Адамc. – Неправильно поднятый флаг столь же легко может погубить репутацию, как и посаженное на мель судно.
Том улыбнулся и закрыл тетрадь. Несмотря на едкие слова Бэмптона, он не волновался по поводу своего знания сигналов. Кроме того, он вспомнил свои слова, сказанные морякам торгового судна: если судно собирается выходить в море, есть смысл вкусить побольше радостей и благ, даруемых берегом, пока это возможно.
– Николас! У меня снова возникло желание сойти на берег. Ты не против?
– Фалмут? – задумчиво произнес Ренци, скрывая улыбку. – Он сродни Вальюбии Вергилия. Возможно, ты помнишь отрывок из «Энеиды», где дается описание городка, похожего на Фалмут. Дай-ка мне вспомнить: «Est in recessu longo lo cus, insula portum…» Ты можешь узнать его облик в строках Драйдена: «Там, где долина встречается с морем, там в ее строгой ограде кораблям удобная гавань».
– Сэр! – у дверей каюты возникла фигурка низенького мичмана. – Капитан хочет видеть мистера Кидда перед сходом на берег. Он считает, так будет лучше.
– Мистер Кидд, прибыли инструкции для конвоя, – буркнул Хоугтон. Его клерк что-то писал на краю стола, так как почти весь стол был занят кипой бумаг.
– Да, сэр.
– Конвой отплывает через два дня, – капитан посмотрел на него. – Я, как старший по званию офицер, назначаю завтра в два часа дня общее совещание. Разумеется, вы будете присутствовать, будьте любезны, подготовьтесь. Мой клерк, когда закончит, сообщит вам мои личные сигналы, а также указания, касающиеся судов сопровождения. Обращаю ваше внимание на то, что я не потерплю никакого выпада со стороны любого капитана торгового судна. От них требуется лишь одно подчинение. Вы должны это хорошо усвоить.
– Так точно, сэр, – ответил Кидд. Уже собираясь уходить, он спросил: – Можно мне взять с собой список сигналов для конвоя?
Хоугтон раздраженно вскинул глаза на Кидда.
– Разумеется, нет! Неужели вы забыли об их секретности? Потеря даже одного экземпляра для конвоя грозит засадой, утратой миллионов, позором для нашего флага. Все учтено и предусмотрено, сэр, все находится под охраной. Я удивлен, что вы способны просить о таких вещах.
Кидд был поражен: во-первых, той степенью секретности, до которой его допустили, а во-вторых, тем, что он как-то упустил это из виду. Кроме простого мужества и морской дружбы в будущем значимым становилось нечто другое.
Хоугтон проворчал:
– Вы можете изучить список сигналов в передней моей каюты, пока мистер Шеперд переписывает бумаги. Любые заметки, которые вы сделаете, тоже будут храниться у него. Это все, мистер Кидд.
На душе у Кидда было тоскливо: его удручало чрезмерное обилие деталей, касавшихся подачи сигналов. Сразу после выхода в море, во время плавания каждый корабль, по сути, становился островом, общаться с которым можно было только с помощью сигналов. Кидд просматривал один за другим листы с разными сигналами, потом инструкции насчет порядка самого конвоя. Порядок, в котором суда должны были двигаться через океан, более всего напоминал квадрат, включающий несколько колонн. Название каждого корабля не только указывалось, но оно еще обозначалось номером, который состоял из номера колонны и положения в строю. Тройка сопровождающих конвой военных кораблей размещалась вокруг квадрата, причем впереди плыл «Крепкий», помеченный небольшим сигнальным флагом.
Казалось, что основная масса указаний писалась для того, чтобы предупредить все осложнения. В смятении Томас перевернул еще несколько страниц. Даже выход в море требовал соблюдения порядка и вывешивания специальных сигнальных флагов на непривычных для сигналов местах корабля. Красный и белый флаги, вывешенные на бизань-мачте, говорили о том, что на судне хотят что-то сообщить, предположительно, очень важное. Сигнал под номером 492 требовал от судна сначала поднять желтый флаг, а затем двигаться прямо на противника как можно активнее, имитируя действия военного корабля.
Инструкции казались бесконечными. Глаза Кидда потускнели. Его все сильнее и сильнее возмущало скрытое предположение, что морской офицер сумеет предпринять то или иное сразу после извещения, и пытался не думать о том, с чем ему самому придется столкнуться менее чем через день. В человеческих ли силах было запомнить так много за столь короткий промежуток времени?
Морские пехотинцы на причале взяли на караул, когда капитан Хоугтон вышел из лодки, и выстроились поровнее вдоль Арвенак-стрит, ведущей к зданию таможни, где должно была проходить совещание. Под охраной пехотинцев Кидд шагал позади Хоугтона и первого лейтенанта, неся запертую на навесной замок сумку с сигнальными инструкциями, что вызывало любопытные взгляды у городских жителей, но он старался не обращать на них внимания. Возле входа в таможню – большое, квадратное здание – стояла пара захваченных у французов пушек, здесь же их встретил состоятельный на вид человек, на голове которого была старомодная трехцветная шляпа.
– Капитан Хоугтон? Рэддлс, таможенный чиновник Рад приветствовать вас в Фалмуте, джентльмены с судов конвоя уже ждут вас.
Они прошли через вестибюль.
– Уже бывали здесь, сэр? – И, не дожидаясь ответа, таможенник продолжил: – Длинный зал – обычное место проведения собраний.
Все вошли в большой зал с балками на потолке, с внушительного размера окнами, начинающимися от самого пола. Внутри было шумно, там собралось несколько сот моряков, одетых, как и полагалось их профессии, в простую и удобную для моря одежду. Шум разговора сразу стих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93