Хм, вот взнос на маяк Сэмбро, обычные налоговые взносы…
Да, это был, несомненно, его дядя. Наконец-то! Да, но как обращаться к нему, вот вопрос? Он никогда не встречался с этим человеком, который покинул Англию до того, как Кидд появился на свет. Следует ли говорить «дядя Мэтью» или, возможно, следует прибегнуть к более формальному приветствию?
– …погодите, после 1791 года у нас о нем ничего нет.
Лицо Кидда вытянулось:
– И как быть?
– У нас нет никаких сведений о его дальнейшем существовании. Прошу извинить меня.
– Совсем ничего?
– Совсем, сэр. Если желаете, можете справиться в приходских книгах церкви Святого Павла, может быть, там есть какие-нибудь записи об его кончине, у нас порой бывают страшные лихорадки, понимаете.
– Благодарю вас, сэр, – Кидд уже собирался выходить, как вдруг его задержал другой клерк.
– Сэр, может быть, вам будет интересно вот это… – они перешли в другой угол конторы. – Моя жена просто в восхищении от работ мистера Кидда. Эту вещь она купила специально для меня, – и он показал искусно вырезанный рог изобилия, выполненный из двух переплетенных толстых корней дерева, в основании которого находились две птицы. – Вы понимаете, зимой не так уж много работы. Мистер Кидд обычно занимался резьбой по дереву и, как вы, наверное, заметили, с большим вкусом…
Кидд взял полированное дерево, погладил вещь, сделанную руками его родственника, – это его немного ободрило.
– Да, видите этих птиц? – рассуждал клерк. – Меня смущает их внешний вид, таких птиц вы не встретите у нас в Канаде. Однако мистер Кидд всегда включает их в свои изделия. Это своего рода обычай, особое клеймо, свидетельство руки мастера.
– Я узнаю этих птиц, – ответил ему Кидд. – Это корнуоллские клушицы, сэр. Точно таких птиц вы найдете на гербе нашего достославного графа Онслоу из Клэндона и Гилфорда.
Удивленный конторщик взглянул на него с признательностью. Увы, больше ничего разузнать не удалось. Кидд снова вышел на улицу, на корабль возвращаться было еще рано, и он продолжил поиски. Однако в церкви Святого Павла не нашлось никаких записей о мистере Мэтью Кидде, ни в разделе рождений, ни в разделах смертей или свадеб. Битый час поисков в сумраке старой церковной ризницы принес более чем скромные плоды – две записи в книге церковной десятины, а также несколько грязноватых, но любопытных строчек, свидетельствующих об оглашении в церкви его имени при вступлении в брак.
Загадка. Некогда он существовал, а теперь о нем ни слуху, ни духу. Делать было нечего, в итоге все поиски оказались безрезультатными. Его дяди не было в Галифаксе, он был где-то в Канаде, а еще точнее, он мог находиться где угодно. Кстати, это объясняло, почему никто не знал Мэтью Кидда в Галифаксе. Том с чистой совестью решил написать обо всем отцу.
– Том, как было бы хорошо… – нетрудно было догадаться, о чем дальше будет просить Адамc своего товарища. Адамсу очень не хотелось сопровождать Хоугтона в церковь.
– Надеюсь, она само очарование и стоит того, чтобы ради нее погубить свою бессмертную душу? – лукаво спросил Кидд.
Капитан давно твердо дал понять, что каждое воскресенье его должен сопровождать в церковь один из офицеров «Крепкого». В это воскресенье была очередь Адамса. Кидд не питал сильных религиозных чувств, хотя ему нравилось петь вместе со всеми в церкви величественные духовные гимны. Воспитанный методистской общиной, он не привык пассивно сидеть во время службы в храме.
Офицеры под руку с дамами степенно заходили в церковь. Нижние чины толпились у входа, ожидая своей очереди. При входе в церковь Кидд снял треуголку. Войдя, он уселся на одно из лучших мест в передних рядах. Неподалеку от него расположились два морских офицера с другого корабля, Кидд вежливо кивнул им. Рядом с ним уселась очень недурная собой женщина, которая кокетливо посмотрела на него.
– Тебе удобно, дорогая? – спросил чопорного вида мужчина и набросил ей на колени плед.
– Благодарю тебя, – ответила женщина. Улучив удобный момент, она повернулась к Кидду и прошептала: – Мне кажется, я не видела вас здесь раньше.
– Лейтенант Кидд с «Крепкого», – прошептал он в ответ, колеблясь в душе, а не переступает ли он тем самым границы приличий.
– Миссис Кокс. Вы первый раз в Галифаксе, лейтенант? Церковь постепенно наполнялась народом, хотя передние ряды еще пустовали.
– Да, миссис Кокс, первый. У вас прекрасный город, а какая торговля!
– В самом деле, город неплох. Вы не поверите, лейтенант, но в бытность мою маленькой девочкой, здесь было ужасно, – она опять улыбнулась ему.
В церкви было сыро и даже холодно, две печурки, в которых горел жир, больше чадили, чем грели. Кидд зябко поежился и пожалел, что не прихватил с собой свою вахтенную куртку.
Миссис Кокс сунула руки в муфточку.
– Держите, лейтенант, – она протянула ему серебряную фляжку. – Примите немного внутрь, чтобы не замерзнуть.
В фляжке был превосходный ром из Нового Света. Смущенный Кидд не знал, как ему быть, но молодая женщина буквально сунула фляжку ему в руки.
– Давайте, тут все так делают.
Кидд медлил, стыдясь пить в церкви. Весь красный от неловкости, он все-таки сделал приличный глоток. Опустив фляжку с ромом, он заметил, как через всю церковь шествует августейшая персона вместе со своей дамой. Кидд застыл на своем месте. Его соседка, изящно склонив голову, одобрительно улыбнулась ему. Кидд передал ей флягу с ромом и приготовился слушать обедню. Его внимание отвлекал целый рой слуг, которые суетились возле переднего ряда, подкладывая нагретые кирпичи под ноги своих великосветских хозяев.
По завершению службы, когда многие, уже очутившись на улице, оживленно перекидывались шутливыми замечаниями, Кидд вспомнил, что миссис Кокс уроженка Галифакса. Неожиданно для самого себя он обратился к ней с вопросом:
– Миссис Кокс, вы не припомните проживавшего лет десять тому назад в Галифаксе джентльмена по имени Кидд, Мэтью Кидд?
Она задумалась на мгновение.
– Не могу сказать, что помню. Это ваш родственник, лейтенант?
– Мой дядя. Я пытаюсь найти его.
Мистер Кокс склонил голову набок, как будто стараясь что-то припомнить.
– Да, был джентльмен с таким именем. Даже припоминаю, он торговал зерном и мукой на Сэквилл-стрит. Вполне добропорядочный торговец.
– Это он! – воскликнул Кидд.
Мистер Кокс явно смутился и бросил на жену многозначительный взгляд, она, поняв, в ответ приложила палец к губам.
– Мне очень неловко говорить, но его больше нет… – мягко заметил Кокс.
Кидд сглотнул комок в горле.
– Да, как раз в девяностом или девяносто первом году он переехал в Чигнекто вместе со своим компаньоном в поисках лучшей доли, но, к несчастью, его задрал насмерть медведь.
– О, я припоминаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Да, это был, несомненно, его дядя. Наконец-то! Да, но как обращаться к нему, вот вопрос? Он никогда не встречался с этим человеком, который покинул Англию до того, как Кидд появился на свет. Следует ли говорить «дядя Мэтью» или, возможно, следует прибегнуть к более формальному приветствию?
– …погодите, после 1791 года у нас о нем ничего нет.
Лицо Кидда вытянулось:
– И как быть?
– У нас нет никаких сведений о его дальнейшем существовании. Прошу извинить меня.
– Совсем ничего?
– Совсем, сэр. Если желаете, можете справиться в приходских книгах церкви Святого Павла, может быть, там есть какие-нибудь записи об его кончине, у нас порой бывают страшные лихорадки, понимаете.
– Благодарю вас, сэр, – Кидд уже собирался выходить, как вдруг его задержал другой клерк.
– Сэр, может быть, вам будет интересно вот это… – они перешли в другой угол конторы. – Моя жена просто в восхищении от работ мистера Кидда. Эту вещь она купила специально для меня, – и он показал искусно вырезанный рог изобилия, выполненный из двух переплетенных толстых корней дерева, в основании которого находились две птицы. – Вы понимаете, зимой не так уж много работы. Мистер Кидд обычно занимался резьбой по дереву и, как вы, наверное, заметили, с большим вкусом…
Кидд взял полированное дерево, погладил вещь, сделанную руками его родственника, – это его немного ободрило.
– Да, видите этих птиц? – рассуждал клерк. – Меня смущает их внешний вид, таких птиц вы не встретите у нас в Канаде. Однако мистер Кидд всегда включает их в свои изделия. Это своего рода обычай, особое клеймо, свидетельство руки мастера.
– Я узнаю этих птиц, – ответил ему Кидд. – Это корнуоллские клушицы, сэр. Точно таких птиц вы найдете на гербе нашего достославного графа Онслоу из Клэндона и Гилфорда.
Удивленный конторщик взглянул на него с признательностью. Увы, больше ничего разузнать не удалось. Кидд снова вышел на улицу, на корабль возвращаться было еще рано, и он продолжил поиски. Однако в церкви Святого Павла не нашлось никаких записей о мистере Мэтью Кидде, ни в разделе рождений, ни в разделах смертей или свадеб. Битый час поисков в сумраке старой церковной ризницы принес более чем скромные плоды – две записи в книге церковной десятины, а также несколько грязноватых, но любопытных строчек, свидетельствующих об оглашении в церкви его имени при вступлении в брак.
Загадка. Некогда он существовал, а теперь о нем ни слуху, ни духу. Делать было нечего, в итоге все поиски оказались безрезультатными. Его дяди не было в Галифаксе, он был где-то в Канаде, а еще точнее, он мог находиться где угодно. Кстати, это объясняло, почему никто не знал Мэтью Кидда в Галифаксе. Том с чистой совестью решил написать обо всем отцу.
– Том, как было бы хорошо… – нетрудно было догадаться, о чем дальше будет просить Адамc своего товарища. Адамсу очень не хотелось сопровождать Хоугтона в церковь.
– Надеюсь, она само очарование и стоит того, чтобы ради нее погубить свою бессмертную душу? – лукаво спросил Кидд.
Капитан давно твердо дал понять, что каждое воскресенье его должен сопровождать в церковь один из офицеров «Крепкого». В это воскресенье была очередь Адамса. Кидд не питал сильных религиозных чувств, хотя ему нравилось петь вместе со всеми в церкви величественные духовные гимны. Воспитанный методистской общиной, он не привык пассивно сидеть во время службы в храме.
Офицеры под руку с дамами степенно заходили в церковь. Нижние чины толпились у входа, ожидая своей очереди. При входе в церковь Кидд снял треуголку. Войдя, он уселся на одно из лучших мест в передних рядах. Неподалеку от него расположились два морских офицера с другого корабля, Кидд вежливо кивнул им. Рядом с ним уселась очень недурная собой женщина, которая кокетливо посмотрела на него.
– Тебе удобно, дорогая? – спросил чопорного вида мужчина и набросил ей на колени плед.
– Благодарю тебя, – ответила женщина. Улучив удобный момент, она повернулась к Кидду и прошептала: – Мне кажется, я не видела вас здесь раньше.
– Лейтенант Кидд с «Крепкого», – прошептал он в ответ, колеблясь в душе, а не переступает ли он тем самым границы приличий.
– Миссис Кокс. Вы первый раз в Галифаксе, лейтенант? Церковь постепенно наполнялась народом, хотя передние ряды еще пустовали.
– Да, миссис Кокс, первый. У вас прекрасный город, а какая торговля!
– В самом деле, город неплох. Вы не поверите, лейтенант, но в бытность мою маленькой девочкой, здесь было ужасно, – она опять улыбнулась ему.
В церкви было сыро и даже холодно, две печурки, в которых горел жир, больше чадили, чем грели. Кидд зябко поежился и пожалел, что не прихватил с собой свою вахтенную куртку.
Миссис Кокс сунула руки в муфточку.
– Держите, лейтенант, – она протянула ему серебряную фляжку. – Примите немного внутрь, чтобы не замерзнуть.
В фляжке был превосходный ром из Нового Света. Смущенный Кидд не знал, как ему быть, но молодая женщина буквально сунула фляжку ему в руки.
– Давайте, тут все так делают.
Кидд медлил, стыдясь пить в церкви. Весь красный от неловкости, он все-таки сделал приличный глоток. Опустив фляжку с ромом, он заметил, как через всю церковь шествует августейшая персона вместе со своей дамой. Кидд застыл на своем месте. Его соседка, изящно склонив голову, одобрительно улыбнулась ему. Кидд передал ей флягу с ромом и приготовился слушать обедню. Его внимание отвлекал целый рой слуг, которые суетились возле переднего ряда, подкладывая нагретые кирпичи под ноги своих великосветских хозяев.
По завершению службы, когда многие, уже очутившись на улице, оживленно перекидывались шутливыми замечаниями, Кидд вспомнил, что миссис Кокс уроженка Галифакса. Неожиданно для самого себя он обратился к ней с вопросом:
– Миссис Кокс, вы не припомните проживавшего лет десять тому назад в Галифаксе джентльмена по имени Кидд, Мэтью Кидд?
Она задумалась на мгновение.
– Не могу сказать, что помню. Это ваш родственник, лейтенант?
– Мой дядя. Я пытаюсь найти его.
Мистер Кокс склонил голову набок, как будто стараясь что-то припомнить.
– Да, был джентльмен с таким именем. Даже припоминаю, он торговал зерном и мукой на Сэквилл-стрит. Вполне добропорядочный торговец.
– Это он! – воскликнул Кидд.
Мистер Кокс явно смутился и бросил на жену многозначительный взгляд, она, поняв, в ответ приложила палец к губам.
– Мне очень неловко говорить, но его больше нет… – мягко заметил Кокс.
Кидд сглотнул комок в горле.
– Да, как раз в девяностом или девяносто первом году он переехал в Чигнекто вместе со своим компаньоном в поисках лучшей доли, но, к несчастью, его задрал насмерть медведь.
– О, я припоминаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93