– Я ищу девушку, Юнити, – сказал он. – Кажется, она работает здесь.
– Кто сказал?
– Она сама.
– Когда?
– Недавно. Так работает она здесь или нет?
– Без понятия.
Перегнувшись через стойку, он обратился к бармену.
– У вас тут Юнити работает?
– А кто спрашивает?
– Мать честная! – выругался он. – Вы что здесь, в Джеймса Бонда играете? Работает она здесь или нет?
Бармен указал на дверь в тыльной стене.
– Вторая кабинка.
Отхлебнув пива, он соскользнул с табурета и открыл дверь – она вела в какой-то вонючий темный коридор. В стене были три близко расположенных друг к другу смотровых оконца, каждое затянуто тяжелой затемняющей шторкой. К последнему окошечку прильнул мужчина – он явно занимался тем, что принято делать без свидетелей. Стараясь не обращать на него внимания, Уэс остановился перед – по его подсчетам – второй кабинкой. Чтобы шторка поднялась, изволь бросить в прорезь два доллара. Заплатив, он стал ждать.
По ту сторону стекла появилась Юнити. Он едва узнал ее – это была совсем другая Юнити. Крохотное личико перемазано косметикой, очков а-ля Джон Леннон нет и в помине, а соломенный парик под Тину Тернер превращал ее в пугало.
На ней была блестящая красная юбка, сапоги из белого пластика, облегающая футболка.
Словно во сне, она начала все это снимать, представив ему на обозрение леопардовый пояс с подвязками и узенький бюстгальтер на болезненно худом тельце.
Он попытался привлечь ее внимание, сказать, что это он, и раздеваться не надо. Но стекло, понятное дело, было односторонним.
– Черт дери! – пробурчал он, глядя, как она стягивает с себя все остальное.
Черная шторка автоматически захлопнулась – двухминутное представление было окончено.
Выйдя наружу, он схватил бармена за руку.
– Я не хочу на нее смотреть, – заявил он. – Мне нужно с ней поговорить.
– С кем?
– С Юнити, с кем еще?
– Она освобождается в три.
– А мне надо сейчас.
Бармен прокашлялся, выплюнул на пол себе за спину мокроту.
– За отдельную плату.
– В вашей лавочке все за отдельную плату. Может, вы и за поссать деньги берете?
Попрепиравшись немного, они заключили финансовое соглашение, и бармен пошел ее позвать.
Юнити. Его соседка, девушка строгих нравов. Он-то думал, что она работает официанткой, а она, значит, с мужиками в гляделки играет.
Через несколько минут она появилась – надутая, поверх своих стриптизных шмоток напялила длинный шерстяной свитер.
– Помнишь меня? – спросил он.
Она смотрела на него с удивлением и вызовом. Прежде чем он успел что-то добавить, она выпалила:
– Деньги я истратила. Думала, что никогда тебя не увижу. И вообще я решила, что заслужила их – так меня отделали.
– Ты истратила мои деньги? – вскричал он гневно. Он вполне мог бы их ей подарить, но мысль о том, что она истратила их без спроса, привела его в ярость.
– Мне же надо было уехать! А что, я должна была там оставаться и ждать, когда они заявятся снова?
– Кто заявится снова?
– Твои дружки-наркоманы. Ты же не предупредил меня, что эти деньги – за наркотики.
– При чем тут наркотики?
– Ладно, не надо. Может, с виду я и дура, но кое-что понимаю.
– Говорю тебе, наркотики тут ни при чем.
Она пожала плечами.
– Мне какая разница? Все равно я их истратила, и ничего ты мне не сделаешь.
Она с вызовом смотрела ему прямо в глаза. Он покачал головой.
– Да ты просто воровка.
– А ты кто – бой-скаут?
– Тьфу!
– Все, можно идти? Мне, между прочим, надо на хлеб зарабатывать.
– Хороший способ нашла. Скидавать шмотье перед оравой онанистов.
– Конечно, травкой торговать куда лучше. Платят, поди, не так, как здесь?
Они попытались испепелить друг друга взглядами.
– Где Дворняга? – спросил он.
– У меня.
– Отдай.
– Еще чего.
– У меня он теперь будет жить в приличных условиях.
– Обойдешься. У меня останется.
Косенькая, в идиотском парике – чтоб ее! Сперла его деньги, не желает отдавать собаку… тысячу долларов захапала – и никаких угрызений совести!
– Зачем ты в этом сортире работаешь?
– Чтоб за квартиру платить.
– Я тебе дам за Дворнягу полсотни.
– Какие мы щедрые, – оскалилась она.
– Он все равно наполовину мой, – лицемерно заявил он о своих правах. Ему вдруг безумно захотелось получить собаку, когда-то принадлежавшую им обоим.
– Можешь подать на меня в суд.
То ли свое дело делал парик, то ли место действия – но Юнити была совершенно другим человеком. Да она часом не одурманенная?
– Чем колешься? – поинтересовался он.
– Катись ты!
Схватив ее за кисть, он закатал рукав ее свитера – она и глазом моргнуть не успела. И нашел, что искал – тоненькую линию свежих следов от уколов.
Она вырвала руку.
– Слушай, валил бы ты отсюда!
– А эта шикарная привычка у тебя с каких времен?
– Не твое собачье дело.
– Не моя ли тысяча на это пошла? Дерзко глядя на него, она ответила:
– Считай, с нее все началось. Когда заявились дружки, отделали меня под орех и заставили съехать оттуда, я подумала: а почему нет? Деньги, по крайней мере, у меня были.
Он сразу почувствовал, что виноват. И хотя никакого решения сразу не принял, но приезжал к ней еще два раза и в конце концов предложил ей поменять нынешний стиль жизни и пойти к нему в секретарши.
– Тебе нужна секретарша? Тебе? – Она зашлась от смеха. – Зачем?
– Я удачно женился. Моя жена – Силвер Андерсон.
– Ни хрена себе! А я встречаюсь с Доном Джонсоном!
Убедить ее оказалось нелегко, но Уэс проявил настойчивость. В Юнити все-таки было что-то привлекательное – эдакий беспризорный ребенок, – и он хотел, чтобы свалившейся на него удачей воспользовалась и она, чтобы зажила нормально. Он предложил ей пройти восстановительное лечение в клинике, а уже потом приступить к работе.
– Придется сказать Силвер, что ты – моя двоюродная сестра. Не хочу вдаваться в долгие объяснения.
Три недели назад она начала работать. Прежняя Юнити. Тихая, серьезная, в очках а-ля Джон Леннон, лицо сердечком безо всякого грима, гладко зачесанные назад русые волосы.
И вроде бы все шло, как надо.
– На сегодня все, – объявил первый помощник после того, как режиссер «Романтической истории» дал команду «Стоп».
Силвер тут же унеслась в гримерную, окруженная своей свитой: Нора, которая теперь работала только на нее, парикмахер Фернандо, художник по гриму Рауль и Игги – личный консультант по гриму и гардеробу.
Возвращение в ранг кинозвезд означало переход на новый уровень роскоши. По сравнению со съемкой эпизодов на телевидении – текучка текучкой – это было настоящее пиршество. Силвер умирала от наслаждения.
Ее гримерная, обставленная дорогой мебелью, была в три раза больше крысиной норы, которой ее снабдила «Сити телевижн» за то, что трижды в неделю она нагнетала страсти в «Палм-Спрингс», – благодаря переговорам, которые по-деловому, не давая противнику опомниться, провел восхитительный Зеппо Уайт, с крысиной норой покончено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145