Зато он никогда не вмешивался в тактические ходы расследования и не пытался присвоить себе часть заслуг. Даже в деле Блунгертана, где все, в сущности, решил почвенный анализ застрявшего под ногтем убитого комочка земли, Енсен с подозрительной скромностью предоставил все лавры своему начальнику.
- Продолжайте! - Енсен обратился к Баллину, заметив, что Боденштерн задумался.
Комиссар действительно на миг отключился. Присутствие американских журналистов и радовало, и смущало. Среди коллег бытовала поговорка: "Удачное расследование - ступенька карьеры, хвалебный отклик в прессе - лифт". Однако если Мэнкуп, как он надеялся, действительно убит, присутствие этих американцев осложнит его задачу. Если они друзья Гамбургского оракула, то едва ли захотят понять, кем он был для немцев. И еще одно обстоятельство давило на Боденштерна, заставляя метаться между двумя противоположными чувствами. Сознание, что придется принимать самые энергичные действия, боролось с желанием переложить это бремя на другие плечи.
- Я находился в соседней комнате, - начал Баллин, стараясь говорить спокойно. Это ему почти удавалось, лишь красные прожилки на щеках обозначились явственнее. - Услышал выстрел и выбежал.
- Время? - Боденштерн, не потрудившись повернуться к Баллину лицом, ждал ответа с авторучкой наготове.
- Без нескольких минут двенадцать.
- Чем вы занимались?
- Читал книгу. Мы разошлись по комнатам, ожидая, когда Магнус, то есть господин Мэнкуп, пригласит нас.
- Пригласит для чего?
- Мы отмечали сегодня дебют Ловизы Кнооп в новой роли.
- Вы Ловиза Кнооп? - Боденштерн обратился к Магде.
- Нет, я Магда Штрелиц.
- Вот она! - сказал Енсен почти одновременно с Магдой. Потом с улыбкой добавил: - Я видел вас несколько раз в театре Санкт-Паули.
- Ваша профессия? - игнорируя актрису, спросил Боденштерн Магду.
- Архитектор по интерьеру. Эта квартира отделана по моему проекту.
Боденштерн обвел насмешливым взглядом яркое разноцветие.
- Одним словом, полное собрание изящных искусств. Литература, скульптура, архитектура, журналистика, театр... От таких свидетелей едва ли дождешься точных показаний...
- Господин комиссар! - Фотограф посмотрел на часы. - Можно начинать? Мне еще надо в порт, "Фредерика" под утро уходит в море.
- А те снимки?
- Получились недостаточно четкими. К тому же Енсен просит снять трюм сверху.
- Это еще для чего? - Боденштерн недовольно повернулся к своему помощнику.
- Не исключено, что матрос Граубунд все же сам свалился с трапа.
- Но ведь электрик признался! - еще более резко заметил Боденштерн.
Енсен пожал плечами. "Признание обвиняемого еще не доказательство вины", - эти не высказанные вслух слова словно повисли в воздухе.
- Обождите, - хмуро бросил Боденштерн фотографу и предложил: Продолжайте, господин Баллин!
- Я вбежал в комнату Мэнкупа. Увидев, что он мертв, выбежал в коридор и закричал. Магда, Лерх и Ловиза выбежали из своих комнат. Они тоже вбежали к Мэнкупу...
- Вбежал, выбежал, вбежали! - Боденштерн поморщился. - Вы ведь писатель, господин Баллин.
- Когда волнуешься, не до стиля, - огрызнулся Баллин.
- Еще кто-нибудь из вас слышал выстрел? - осведомился Енсен.
- Нет, - отозвалась после небольшой паузы Магда.
Скульптор отрицательно покачал головой. Ловиза вообще не ответила.
- Мне тоже послышалось нечто вроде выстрела, - не удержался Дейли. По бесстрастному выражению на лице Муна он понял, что тот не стремится раньше времени раскрывать их инкогнито, и старался вести себя как обычный свидетель.
- Почему же вы не выбежали, как это сделал господин Баллин? - спросил Боденштерн.
Надо было бы сказать про задвижку, но Дейли не был уверен, что Мун одобрительно отнесется к этому.
- В нашей комнате стоял телевизор, - пробормотал он. - Шел как раз фильм с выстрелами, так что я сомневался... Кстати, в кабинете Мэнкупа телевизор тоже был включен. Как же господин Баллин смог отличить экранные выстрелы от настоящих?
Баллин промолчал и, только когда тот же вопрос повторил Енсен, нехотя пояснил:
- Во-первых, моя комната рядом, так что мне слышнее. Во-вторых, господину Дейли должно быть известно, что в фильме выстрел подкрепляется добавочным шумовым эффектом. Настоящий звучит иначе.
- А где вы находились в это время? - обратился Боденштерн по-немецки к Муну.
Мун недоумевающе раскрыл глаза.
- Мой коллега говорит только по-английски, - объяснил за него Дейли.
- Это осложняет дело, - недовольно заметил Боденштерн. - Придется вызвать переводчика.
- Я могу переводить, - почти одновременно предложили Баллин и Ловиза.
- Если вы полагаете, что инструкции выдумывают ослы, то глубоко ошибаетесь. Это не формальность, ибо у меня нет гарантии, что ваш перевод будет... - Боденштерн остановился, подыскивая слово.
- Аутентичен, - подсказал Енсен и скромно добавил: - Я понимаю по-английски.
- То-то вы знаете столько иностранных слов, - пошутил Боденштерн. Переведите ему мой вопрос.
- Мы с Дейли находились в отведенной нам комнате, пока господин Баллин не позвал нас, - объяснил Мун, также умалчивая об истории с задвижкой.
- Да, я еще не рассказал вам... - начал было Баллин, но Боденштерн отмахнулся:
- После! Как видите, не только наш фотограф, но и доктор Краузе спешат поскорее покончить с этим делом.
- Кабинет заперт. Ключ вон, на столе, - предупредил Дейли.
- Мера предосторожности, чтобы не украли труп? - засмеялся Боденштерн. - Пошли! К вам это не относится! - Боденштерн загородил дорогу друзьям Мэнкупа.
- А мы? - спросил Дейли.
- Что ж, журналисты всегда желанные гости, тем более к покойнику.
Дверь кабинета распахнулась. Из полутемной комнаты со спокойным кругом настольной лампы на переднем плане и мерцавшим в глубине экраном на входящих обрушилась пулеметная очередь. Фильм был двухсерийным. Боденштерн нащупал находящиеся рядом с дверью кнопки выключателей и нажал все разом. Помещение озарилось ярким светом. Только теперь Мун понял, почему этот кабинет называли в полушутку баховским. Одна стена была багровой, вторая фиолетовой, третья - оранжевой; голубые шторы во всю ширину комнаты замыкали квадрат с четвертой стороны. Те же цвета, что доминировали в водной интерпретации баховского произведения. Стол, за которым сидел Мэнкуп, сверкал черным пластиком. Белое дерево и черные блестевшие плоскости немногочисленной мебели создавали настроение светлой торжественности и большого простора. Комната не имела ни начала, ни конца, цветовая палитра стен как бы сливалась в общем необычайно красочном звучании. Виновником этих чудес был зеркальный потолок.
Поняв это, Мун взглянул наверх и чуть не отшатнулся. Над ним висела голова с коротко остриженными, в седых бликах волосами. Остекленевшие глаза смотрели прямо на него - что-то подсказывающие, о чем-то напоминающие мертвые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68