– Я рада, что ты здесь, – сказала Тельма. Стивен ждал, что будет дальше.
Для того чтобы сообщить ему то, что она должна была сказать, Тельма поднялась и встала возле стола, вполоборота к Стивену. Большим и указательным пальцами она пощупала шерстяные складки джемпера. Затем она торопливо заговорила монотонным голосом, стараясь отстраниться от произносимых слов:
– Чарльз умер. Он мертв. Он сейчас там, в лесу. Нужно принести его сюда. Я не могу оставить его там на всю ночь. Я хочу, чтобы ты помог мне перетащить его.
Стивен поднялся.
– Где он?
– Возле своего дерева.
– Он упал?
Тельма покачала головой. Напряжение, с которым она это сделала, свидетельствовало о том, что ей лучше не разговаривать, чтобы держать себя в руках.
– Мне нужно пальто, – сказал Стивен, – и какая-нибудь обувь.
Следующие несколько минут прошли в молчании и в деловых приготовлениях. Тельма провела Стивена в подсобное помещение при кухне, где на гвозде висели старое пальто из ослиной шерсти и свитер. Там же была пара резиновых сапог, тяжелых от налипшей на подошвы высохшей земли. На полу Стивен нашел длинный кусок веревки и, не зная толком, зачем он может ему понадобиться, сунул в карман. Прежде чем выйти из дома, он подбросил в печь угля.
Луна вышла из-за облаков, и фонарь нужен был только там, где тропинка ныряла в тень. Стивен решил пока воздержаться от вопросов. Тишину нарушали только скрип снега под ногами да шуршание одежды.
Наконец Тельма сказала:
– Он ушел утром и не вернулся к ланчу. Это показалось мне странным. В конце концов я отправилась его искать и нашла, когда начало темнеть. Я не помню, как вернулась домой. Должно быть, я бежала бегом. Потом я позвонила тебе.
Они продолжали идти дальше, и, когда стало ясно, что Тельма больше не хочет ничего говорить, Стивен осторожно спросил:
– Как он умер?
Ее тон был неуверенным:
– Думаю, он просто сел на землю.
У замерзшего ручья они миновали обломок камня, под которым, укрываясь от снега в глубоких щелях, зимовали остатки миниатюрного тропического леса. Даже при лунном свете можно было разглядеть жирные и клейкие почки и скромные ползучие растения, выбрасывающие сквозь снег тоненькие побеги. Одно время года пронизывало собой другое. В приглаженных промежутках между деревьями таилось изобилие, ждущее своего часа. Дорожка поворачивала к центру леса. Стивен и Тельма спустились в лощину, которая вела к сгнившему дубу, единственной примете, не изменившейся с прошлого лета. Здесь они свернули направо по тропе, отходившей от дорожки. Когда они дошли до первой прогалины, Тельма замедлила шаг. На другой стороне прогалины рослые деревья, неразличимые в тени, высились подобно стене огромного замка. Тельма убрала фонарь в карман и стала отогревать дыханием свои незащищенные перчатками руки, после чего спрятала их в складках пальто. Стивен хотел заговорить, но в голову ему не приходило ничего, кроме новых вопросов, В кармане пальто он обнаружил стеклянный шарик, который теперь катал между пальцами, бессмысленно гадая, какого он цвета. Приятно было сознавать, что они находятся не в центре пустынной чащобы – небо с одной стороны было залито рыжеватым отблеском огней близлежащего города; по дороге в миле от них проехали две машины; земля, на которой они находились, была тщательно ухожена и огорожена. Только температура воздуха оставалась такой, словно ничего этого не существовало.
Высокая стена деревьев, наклонившихся над прогалиной, казалось, догадывалась, что скрывается в ее глубине и зачем они сюда пришли. Тельма отдала Стивену фонарь. Теперь она держалась сзади. Когда Стивен поравнялся с первыми буками, Тельма остановилась в нескольких метрах у него за спиной. Жестом руки она показала, что дальше ему придется идти одному.
Подобно многим людям его поколения, Стивену мало приходилось сталкиваться со смертью. И теперь, приближаясь ко второму мертвому телу за этот день, он почувствовал воображаемый запах и ощутил в горле вкус сырых комнат похоронного бюро, черной одежды, газа, скопившегося в теле, который сочится через поры смазанной жиром кожи. Ничего подобного Стивен не ощущал ни в прошлом, ни сейчас, но от этого впечатления трудно было избавиться. Он вытолкнул зловоние из легких в чистый воздух. Чтобы убедить себя в том, что он пришел просто выполнить работу, помочь другу перенести тяжелую вещь, Стивен достал из кармана веревку и, шагая вперед, стал аккуратно сворачивать ее в кольцо.
Вторая прогалина открылась раньше, чем он ожидал. В желтоватом луче фонаря мелькнуло что-то голубое. Стивен замер и повел фонарем обратно. Пар от дыхания окутывал его голову. Он увидел рубашку, плотную жилетку, пояс вельветовых брюк, на этот раз, слава богу, длинных. Стивен не чувствовал в себе силы осветить лицо, поэтому провел лучом по ногам и остановился на голых ступнях, пальцы которых напряженно торчали в разные стороны. Сбоку от тела лежала стопка одежды: пальто, сверху свитер и рядом, видимо упавшие, носки и башмаки.
Необходимость разглядывать тело в узком луче фонаря раздражала Стивена. Он выключил свет и обошел прогалину, держась спиной к деревьям, пытаясь разглядеть смутный силуэт в центре. Неподвижность тела пугала его, но еще больше его пугала мысль, что оно может пошевелиться. Чарльз сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, на котором была устроена его платформа. В тридцати сантиметрах над его головой виднелась расплывчатая полоска нижнего гвоздя. Когда между Стивеном и телом осталось меньше метра, он снова включил фонарь. Пятисантиметровый слой не таявшего снега лежал на плече Чарльза и на складках рубашки вдоль руки. Снег сильно запорошил его колени и клиновидным сугробом скопился на голове. Он покрывал переносицу и верхнюю губу. Это выглядело комично и одновременно отвратительно. Стивен смахнул снег сложенной ладонью, обмел голову и плечи и провел указательным пальцем по носу и губе.
Именно последнее, краткое прикосновение к губе заставило его отпрянуть. Она была слишком податливой, она мягко скользнула по десне, и Стивену показалось, что он ощутил тепло. Он стоял в двух метрах от своего друга и светил фонарем ему в лицо. Глаза Чарльза были закрыты. Стивен почувствовал облегчение. Голова покоилась, прислонившись к стволу дерева, и на лице застыло выражение – если там вообще было какое-то выражение – усталости. Перед смертью Чарльз вытянул прямые ноги перед собой, руки свободно свисали вниз, раскрытые ладони покоились на снегу, который теперь укрывал их от взора. Три верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты.
Стивен поворошил фонарем сверток с одеждой. Если там была записка, ее взяла Тельма. Стивен постоял, оттягивая минуту, когда ему придется взвалить тело Чарльза себе на плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79