Скорее, в нас станут стрелять или кидаться камнями.
– Может, и верно, – признал Джорма.
Гарвин отвел его в будку зазывал и вручил рулон билетов размером с его грудную клетку.
– Ты делаешь деньги, мы делаем деньги.
Джорма кивнул, подумал, потом, видно испугавшись, что Гарвин передумает, пулей пронесся по городку аттракционов и исчез в кустах.
– Я пометил его, – раздалось в наушнике у Гарвина. – Проследить за ним?
– Да, – ответил Гарвин. – Но без моего разрешения никаких действий не предпринимать. Точка.
В тот вечер пришло десять человек, включая недоверчивое семейство Джормы. На следующий – пятьдесят,
Гарвин держал «аксай» и патрульные катера в воздухе, чтобы они постоянно вели передачи. Некоторые города действительно подверглись бомбардировкам, но таких разрушений, как рассказывал джормин коробейник, не обнаружилось.
На четвертый вечер явилось уже три сотни человек, причем кое-кто из них прибыл на дряхлых флаерах или наземных повозках. Ряды клоунов и разносчиков сладостей были пополнены аналитиками из разведки.
– Парень говорил правду, – доложил Ньянгу. – Какие-то люди, которые называют себя Конфедерацией, ежегодно или около того доят эту планетку. Но они не идиоты. Они забирают ровно столько, чтобы люди не перемерли с голоду и могли поддерживать хромую экономику. Многие уходят с ними добровольно. Но есть некоторые… например, джормина сестра… у кого-то на нее встал, и ее забрали.
– Чудно, – сказал Гарвин. – Какую дивную репутацию нам предстоит теперь заглаживать! Интересно, сколько еще миров ограбили эти фальшивые конфедераты?
– Черт его знает. Но хочешь действительно тошнотворную мысль? А тебе не приходило в голову, что, может быть, это и есть настоящая Конфедерация?
Гарвин закусил губу и не ответил.
– Еще один интересный кусочек информации, – продолжал Ньянгу. – Никто из представителей какого бы то ни было правительства не появился, чтобы проверить, что это за цирк.
– Чертовски непривычно.
– Безусловно, – согласился Ньянгу. – Единственные официальные лица, которые материализовались здесь, это чиновники, или деревенские старейшины, или как они там себя называют. Следовательно, это означает, что гады либо прячутся в кустах, до дури перепуганные тем, что мы можем быть как-то связанными с этими похищениями людей, или у них вообще нет никакого правительства, кроме местных мужиков и тех ребят, которые поддерживают водопровод и электроснабжение. Такое, я полагаю, невозможно – человек не настолько любит анархию. Но это дает нам другой факт. Мы достаточно покопали, но никто, в смысле вообще никто, вплоть до маленьких детей, не желает указать на кого-либо и сказать: «Да, этот лижет сапоги премьер-министру», или что-нибудь в этом роде.
– Прекрасная жесткая дисциплина, – предположил Гарвин.
– Или страх, что более вероятно.
– Никто не должен жить настолько напуганным.
– Конечно, нет, черт подери. Но многие из нас выросли именно в подобных условиях.
– Из нас?
– Да, – горько ответил Ньянгу. – Помнишь, я не знал, что существует иная альтернатива, кроме как убежать или быть избитым. Большие собаки едят маленьких. Пока меня не запихали в армию. И разве это не скотство, – добавил он, – что надо надеть форму, чтобы обнаружить, что у тебя есть нечто под названием «неотъемлемые права»? Да видал я в гробу весь это гребаный космос! Может, нам следует просто вернуться домой и вести растительное существование, раз уж мы уели на корню всех местных плохих дядей. И пусть эта долбаная Вселенная катится на садовой тачке ко всем чертям.
Гарвин просто посмотрел на него, и Ньянгу выдавил улыбку и передернулся.
– Прости. Просто я задерганный последнее время. Ах, да, – продолжил он. – Кое-что еще. Люди спрашивали меня, как долго мы планируем гастролировать на этой планете, коль скоро нам удалось выяснить все, что можно было выяснить, и никто не получил никаких денег, чтобы сделать пребывание здесь коммерчески оправданным. А Сопи еще больше лысеет от того, что приходится считать выручку в брюкве.
– Еще четыре-пять дней, – ответил Гарвин. – Может, – я и мягкосердечен, но как здорово видеть, что люди приходят готовые спустить на тебя всех собак, а уходят, улыбаясь.
– Да, здорово, – согласился Ньянгу. – Ты не мягкосердечный, ты мягкоголовый.
Маис
Следующий прыжок они совершили к навигационному пункту между системами, затем – в систему Маис с двумя обитаемыми планетами, каждая из которых имела по полдюжины лун. Прочие миры, сильно удаленные от солнца класса G, значились как «пригодные для разработки полезных ископаемых».
Первичная рекогносцировка парой разведчиков не дала ничего как позитивного, так и негативного, кроме того, что обе планеты по-прежнему населены. «Большая Берта» покинула гиперпространство, выйдя к навигационному Пункту в промежутке между обитаемыми и необитаемыми планетами, и, когда она оказалась возле ближайшего мира, ее красиво и аккуратно взяли в клещи два корабля.
«Джейн» определила их как «легкие крейсера класса „лангнес“, в настоящий момент на службе во второй линии флота Конфедерации, умеренно вооруженные, обширный комплект электронного оборудования, легко бронированные, превосходны с точки зрения маневренности и надежности».
Капитан Лискеард взглянул на пустой экран, снова прислушался к невидимому голосу, требующему сохранять настоящую орбиту и остановиться для проведения досмотра, посмотрел на Гарвина в ожидании команды и не получил ее.
– Это цирковой корабль «Большая Берта», – отправил он ответное сообщение. – Собираемся приземлиться на Маис II.
– Не пытайтесь приземлиться ни на какую планету, пока не получите таможенного допуска, – ответил голос. – И заберите на борт оба ваших обзорных судна, или они будут расстреляны.
– Ага, ути-путеньки, – отреагировал Ньянгу.
– Сэр? – техник подвинул в поле зрения Лискеарда проектор. На нем отображалась ближайшая планета и одна из ее лун с калейдоскопом данных, бегущих под голограммой каждого шарика.
– Думаю, они могут разнести вдребезги все, что захотят. Смотри, – палец Лискеарда указал на луну, прошел сквозь нее и уткнулся в следующую, – обе эти лунки укреплены. Если бы нас не преследовали крейсеры, они имели бы возможность произвести запуск, а у ракет хватило бы сложности, чтобы последовать за нами в гиперпространство и взорваться там.
– У-уу, – отреагировал Ньянгу.
– Да, – согласился Лискеард. – Особенно при том, что они не сочли нужным даже упомянуть об этих укреплениях. Ублюдки много о себе воображают. – Он выглядел обеспокоенным. – Как мы собираемся разбираться с этим абордажем?
Гарвин криво улыбнулся.
– Об этом нам не стоит особенно беспокоиться. Не родилось еще цирка, который не был бы в любое время дня и ночи готов к тому, что его станут трясти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Может, и верно, – признал Джорма.
Гарвин отвел его в будку зазывал и вручил рулон билетов размером с его грудную клетку.
– Ты делаешь деньги, мы делаем деньги.
Джорма кивнул, подумал, потом, видно испугавшись, что Гарвин передумает, пулей пронесся по городку аттракционов и исчез в кустах.
– Я пометил его, – раздалось в наушнике у Гарвина. – Проследить за ним?
– Да, – ответил Гарвин. – Но без моего разрешения никаких действий не предпринимать. Точка.
В тот вечер пришло десять человек, включая недоверчивое семейство Джормы. На следующий – пятьдесят,
Гарвин держал «аксай» и патрульные катера в воздухе, чтобы они постоянно вели передачи. Некоторые города действительно подверглись бомбардировкам, но таких разрушений, как рассказывал джормин коробейник, не обнаружилось.
На четвертый вечер явилось уже три сотни человек, причем кое-кто из них прибыл на дряхлых флаерах или наземных повозках. Ряды клоунов и разносчиков сладостей были пополнены аналитиками из разведки.
– Парень говорил правду, – доложил Ньянгу. – Какие-то люди, которые называют себя Конфедерацией, ежегодно или около того доят эту планетку. Но они не идиоты. Они забирают ровно столько, чтобы люди не перемерли с голоду и могли поддерживать хромую экономику. Многие уходят с ними добровольно. Но есть некоторые… например, джормина сестра… у кого-то на нее встал, и ее забрали.
– Чудно, – сказал Гарвин. – Какую дивную репутацию нам предстоит теперь заглаживать! Интересно, сколько еще миров ограбили эти фальшивые конфедераты?
– Черт его знает. Но хочешь действительно тошнотворную мысль? А тебе не приходило в голову, что, может быть, это и есть настоящая Конфедерация?
Гарвин закусил губу и не ответил.
– Еще один интересный кусочек информации, – продолжал Ньянгу. – Никто из представителей какого бы то ни было правительства не появился, чтобы проверить, что это за цирк.
– Чертовски непривычно.
– Безусловно, – согласился Ньянгу. – Единственные официальные лица, которые материализовались здесь, это чиновники, или деревенские старейшины, или как они там себя называют. Следовательно, это означает, что гады либо прячутся в кустах, до дури перепуганные тем, что мы можем быть как-то связанными с этими похищениями людей, или у них вообще нет никакого правительства, кроме местных мужиков и тех ребят, которые поддерживают водопровод и электроснабжение. Такое, я полагаю, невозможно – человек не настолько любит анархию. Но это дает нам другой факт. Мы достаточно покопали, но никто, в смысле вообще никто, вплоть до маленьких детей, не желает указать на кого-либо и сказать: «Да, этот лижет сапоги премьер-министру», или что-нибудь в этом роде.
– Прекрасная жесткая дисциплина, – предположил Гарвин.
– Или страх, что более вероятно.
– Никто не должен жить настолько напуганным.
– Конечно, нет, черт подери. Но многие из нас выросли именно в подобных условиях.
– Из нас?
– Да, – горько ответил Ньянгу. – Помнишь, я не знал, что существует иная альтернатива, кроме как убежать или быть избитым. Большие собаки едят маленьких. Пока меня не запихали в армию. И разве это не скотство, – добавил он, – что надо надеть форму, чтобы обнаружить, что у тебя есть нечто под названием «неотъемлемые права»? Да видал я в гробу весь это гребаный космос! Может, нам следует просто вернуться домой и вести растительное существование, раз уж мы уели на корню всех местных плохих дядей. И пусть эта долбаная Вселенная катится на садовой тачке ко всем чертям.
Гарвин просто посмотрел на него, и Ньянгу выдавил улыбку и передернулся.
– Прости. Просто я задерганный последнее время. Ах, да, – продолжил он. – Кое-что еще. Люди спрашивали меня, как долго мы планируем гастролировать на этой планете, коль скоро нам удалось выяснить все, что можно было выяснить, и никто не получил никаких денег, чтобы сделать пребывание здесь коммерчески оправданным. А Сопи еще больше лысеет от того, что приходится считать выручку в брюкве.
– Еще четыре-пять дней, – ответил Гарвин. – Может, – я и мягкосердечен, но как здорово видеть, что люди приходят готовые спустить на тебя всех собак, а уходят, улыбаясь.
– Да, здорово, – согласился Ньянгу. – Ты не мягкосердечный, ты мягкоголовый.
Маис
Следующий прыжок они совершили к навигационному пункту между системами, затем – в систему Маис с двумя обитаемыми планетами, каждая из которых имела по полдюжины лун. Прочие миры, сильно удаленные от солнца класса G, значились как «пригодные для разработки полезных ископаемых».
Первичная рекогносцировка парой разведчиков не дала ничего как позитивного, так и негативного, кроме того, что обе планеты по-прежнему населены. «Большая Берта» покинула гиперпространство, выйдя к навигационному Пункту в промежутке между обитаемыми и необитаемыми планетами, и, когда она оказалась возле ближайшего мира, ее красиво и аккуратно взяли в клещи два корабля.
«Джейн» определила их как «легкие крейсера класса „лангнес“, в настоящий момент на службе во второй линии флота Конфедерации, умеренно вооруженные, обширный комплект электронного оборудования, легко бронированные, превосходны с точки зрения маневренности и надежности».
Капитан Лискеард взглянул на пустой экран, снова прислушался к невидимому голосу, требующему сохранять настоящую орбиту и остановиться для проведения досмотра, посмотрел на Гарвина в ожидании команды и не получил ее.
– Это цирковой корабль «Большая Берта», – отправил он ответное сообщение. – Собираемся приземлиться на Маис II.
– Не пытайтесь приземлиться ни на какую планету, пока не получите таможенного допуска, – ответил голос. – И заберите на борт оба ваших обзорных судна, или они будут расстреляны.
– Ага, ути-путеньки, – отреагировал Ньянгу.
– Сэр? – техник подвинул в поле зрения Лискеарда проектор. На нем отображалась ближайшая планета и одна из ее лун с калейдоскопом данных, бегущих под голограммой каждого шарика.
– Думаю, они могут разнести вдребезги все, что захотят. Смотри, – палец Лискеарда указал на луну, прошел сквозь нее и уткнулся в следующую, – обе эти лунки укреплены. Если бы нас не преследовали крейсеры, они имели бы возможность произвести запуск, а у ракет хватило бы сложности, чтобы последовать за нами в гиперпространство и взорваться там.
– У-уу, – отреагировал Ньянгу.
– Да, – согласился Лискеард. – Особенно при том, что они не сочли нужным даже упомянуть об этих укреплениях. Ублюдки много о себе воображают. – Он выглядел обеспокоенным. – Как мы собираемся разбираться с этим абордажем?
Гарвин криво улыбнулся.
– Об этом нам не стоит особенно беспокоиться. Не родилось еще цирка, который не был бы в любое время дня и ночи готов к тому, что его станут трясти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81