В странах ОЭСР в целом с середины 70-х гг. до начала 90-х сбережения снизились вдвое - с 15% до 7% (35). Для Европы и Америки более половины этого снижения можно отнести за счет уменьшения государственных сбережений (36). Вне общественного сектора в основе снижения лежат, по-видимому, расходы на престарелых и потребительский кредит (37).
Таблица 14.1
Национальные сбережения 1960-1969 1990-1992
США Национальные сбережения Правительство Частный сектор 11,0 0,7 10,3 3,0 -4,7 7,6
Европа Национальные сбережения Правительство Частный сектор 17,3 3,7 13,5 8,3 -2,1 10,4
Япония Национальные сбережения Правительство Частный сектор 22,0 5,6 16,4 18,5 8,2 10,3
Источник: В. Bosworth. Prospects for Savings and Investment in Industrial Countries // Brookings Discussion Paper. No. 113, May 1995. App., table I.
Если проанализировать страны с высокими и повышающимися темпами сбережений, то оказывается, что либо в них имеются обязательные сбережения (Сингапур со сбережениями в 50%), либо у них есть только рынки капитала, не дающие взаймы для потребления, которые финансовые эксперты называют «недоразвитыми» (Китай со сбережениями в 40%). Ни в одной из этих стран поведение людей по отношению к сбережению не определяется свободным рынком.
В Соединенных Штатах и частные, и общественные бюджеты указывают на резкий сдвиг от инвестиций к потреблению. В частном секторе расходы на научные исследования и разработки, образование и не жилищные физические инвестиции с 1973 до 1993 г. снизились с 14 до 12% ВВП. За те же двадцать лет общественные расходы на научные исследования и разработки, инфраструктуру и образование снизились с 11 до 6% ВВП (38).
После окончания «холодной войны» временной кругозор правительства быстро сужается и сводится к бюджетным требованиям престарелых, влияниям средств массовой информации и политической ярости, вызванной падением реальных доходов. В техническом смысле многие правительства имеют отрицательный временной кругозор. Если бюджетные дефициты правительства превышают инвестиционную деятельность, заложенную в его бюджет, как это происходит с американским федеральным правительством, то правительства занимаются простым вычитанием из инвестиционных фондов. В действительности они тем самым уменьшают будущий рост, чтобы поддержать текущий уровень потребления.
В частном секторе временные кругозоры сужаются при растущей численности престарелых, не беспокоящихся о будущем, средствах информации, сосредоточенных исключительно на текущем потреблении, рынках потребительского кредита, дающих взаймы большие суммы на потребление, частных или государственных пособиях социального обеспечения, отучающих сберегать на черный день, и фирмах, злоупотребляющих учетными процентами. (Чтобы избежать преувеличения выгод и недооценки будущих рисков, фирмы часто попросту повышают ставки процента, применяемые при оценке потенциальных инвестиций, что приводит к недопустимой систематической тенденции против длительных капиталовложений.)
К сожалению, капитализм не содержит системы социальных норм, противодействующих естественной тенденции индивида сосредоточиваться на кратковременных целях. При капитализме никто не говорит, что индивид должен меньше потреблять и больше инвестировать. Индивиды имеют полное право потреблять весь свой доход или даже потреблять больше своего полного дохода, беря ссуды под заклад или потребительские кредиты. Конечно, если каждый индивид предпочитает не сберегать, то общество в целом не может расти, но все же индивид вправе так поступать. Капитализм - не такая доктрина, которая обещает максимальный рост. Он обещает лишь угождать индивидуальным предпочтениям. Если эти предпочтения извращены по отношению к экономическому росту, это никого не касается.
Вне рамок этого анализа остается та реальность, что индивиды и их предпочтения формируются обществом и общественным влиянием (39). Индивид может быть продуктом случайной комбинации общественных сил или запланированной комбинации общественных сил, но в любом случае он - продукт общественных сил. Не существует внутренне присущей индивиду системы предпочтений. Для выживания капитализма необходимы люди, способные сберегать и делать долговременные инвестиции. Но капитализм, не желая признать эту общественную реальность, ничего не делает, чтобы произвести таких людей, и не считает нужным что-нибудь для этого делать.
Консервативные экономисты, выступающие за создание больших налоговых мотиваций для сбережения и инвестиций, вынуждены делать это косвенным путем: они говорят, что в какой-то другой политике есть налоговые и регулирующие меры, мешающие инвестициям, а они лишь противодействуют такой политике (40). Иначе их рекомендации нарушали бы аксиому капитализма, что правительства должны соблюдать нейтралитет в своей деятельности, то есть вести себя таким образом, чтобы частная деятельность после уплаты налогов была как можно ближе к той частной деятельности, какая была бы вообще без налогов.
По мере старения населения можно было бы ожидать, что центр тяжести временных предпочтений понизится, так как все большая доля популяции состоит из престарелых, которых в будущем не будет в живых. Как показали исследования, около двух третей наблюдаемого снижения процента личных сбережений в США (с 8% в 60-е гг. до 4% в начале 90-х) могут быть объяснены поведением престарелых граждан, все большая доля которых делает низкие или отрицательные сбережения (41). Теперь больше престарелых, и когда они становятся престарелыми, они сберегают намного меньше, а потребляют намного больше, чем это делали их родители в том же возрасте.
Снижение процента сбережений у престарелых отчасти отражает меньший интерес к следующему поколению. Современные способы жизни ослабляют предпочтения, которые в прошлом могли способствовать сбережениям для их прямой передачи по наследству. После распада большой семьи в наше время широкого расселения престарелые меньше интересуются благополучием своих родных, которых они могут едва знать или потерять соприкосновение с ними (42). Престарелые могут также сказать, что при повышении уровня технологии люди будут в будущем богаче, чем в наше время, и что вследствие этого передача даров из настоящего в будущее была бы извращенной передачей их от сравнительно бедных (живущих теперь) сравнительно богатым (которые будут жить потом).
В прошлом американцы тоже больше сберегали, и не потому, что у них были более низкие проценты временного предпочтения, а потому, что они жили в экономике, где им неизбежно приходилось больше сберегать. Например, значительная часть сбережений, переходивших в конечном счете по наследству к младшему поколению, сберегалась вовсе не с этой целью. Поскольку люди не знали, как долго они проживут, и зависели в старости от собственных сбережений, каждому приходилось приготовиться к возможности, что он окажется одним из счастливцев, которые доживут до глубокой старости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123