Повысив ставку процента в 1994 г., Федеральная резервная система убила слабый американский подъем, в который еще должны были включиться многие американцы, и замедлила едва заметный подъем в остальном промышленном мире. Через два с половиной месяца после начала этих действий ФРС проценты на тридцатилетние облигации казначейства едва поднялись на 1,1 пункта, а на тридцатилетние закладные с постоянной ставкой - на 1,3 пункта. Резкому повышению этих процентов воспрепятствовала поправка в сторону возрастания в связи с тридцатилетними инфляционными экспектациями. Эти числа отражают неуверенность и тем самым дополнительное вознаграждение за риск, которое инвесторы должны требовать, чтобы защитить себя от Федеральной резервной системы, склонной видеть привидения инфляции там, где их нет.
Если главную роль приписать борьбе с инфляцией, то люди из центрального банка должны считаться важнейшими участниками этой экономической игры. Если бы не эта роль, то их учреждение оказалось бы совсем неважным. Не мешает напомнить, что в 1931 и 1932 гг., когда Соединенные Штаты погружались в «великую депрессию», такие экономические советники, как министр финансов Эндрю Меллон, настаивали, что ничего нельзя сделать из-за риска инфляции, - вопреки тому факту, что цены упали с 1929 до 1932 г. на 23% и должны были упасть еще на 4% в 1933 г. (20). Страх перед инфляцией использовался как дубинка, чтобы остановить необходимые действия. Центральные банки склонны видеть инфляционные привидения, потому что они любят играть роль заклинателей привидений. Хотя в реальной жизни никто из людей еще не пострадал от привидений, заклинатели привидений часто создавали немало реального беспокойства.
За все годы, когда Алан Гринспэн повышал ставку процента, рост в действительности не замедлился, и может возникнуть вопрос - надо ли из-за этого тревожиться? Ответ состоит, конечно, в том, что повышение ставки процента часто действует, как жесткие тормоза. Представьте себе, что водитель нажимает на тормоз, и вначале ничего не происходит. Тогда он нажимает сильнее, и внезапно тормоз срабатывает, сбрасывая машину с дороги. Это и случилось во втором квартале 1995 г.: рост в самом деле остановился.
Если принять за максимальный неинфляционный темп роста экономики 2,5% (что и составляет провозглашенную цель ФРС), то избыточная рабочая сила будет давить в сторону снижения заработной платы. Даже производители, которым придется платить ее, полагают, что темп роста в 3,5% может быть достигнут без инфляции (21).
Наши общества терпят безработицу, потому что от нее страдает лишь меньшинство. Большинство возмутителей спокойствия знают, что это бедствие их не коснется. С политической стороны высокая инфляция больше обременяет тех, кто занимает государственные должности или хочет их занять, поскольку она, по-видимому, снижает доходы всех. Экономисты могут при этом заметить, что любое повышение цен должно увеличить чей-то доход и что равновесие между выигрышами и потерями указывает, что при инфляции меньше 10% в год лишь очень немногие теряют реальный доход; но весь этот анализ не имеет значения. Избирателям все это кажется неверным. Они полагают, что заслуживают повышения заработной платы, а их обманывают, повышая цены.
Высокая безработица, необходимая для борьбы с инфляцией, - это один из факторов, ведущих к снижению реальной заработной платы значительного большинства американцев; но эта реальность слишком заслоняется другими факторами и слишком косвенна, чтобы в ней увидели настоящую причину. Политическая власть на стороне тех, кто объявил священную войну инфляции. Но те, кто ведет эту войну, косвенным образом защищают низкие заработки большинства американцев.
Вулкан инфляции 70-80-х гг. угас, но умонастроение, вызванное его извержением, все еще живо. Вследствие этого фирмы должны предполагать в своем планировании мир без инфляции, но в то же время мир с периодическими спадами, вызванными планами борьбы с воображаемой инфляцией.
Трудящиеся будут по-прежнему жить в мире, где правительства говорят о необходимости восстановить рост реальных заработков, но намеренно создают избытки рабочей силы с целью снижения заработной платы (22). Поэтому пусть никто не слушает этих людей, когда они говорят о восстановлении экономики с высокой заработной платой и растущим реальным доходом. Заработки повышаются, когда не хватает рабочей силы, а не когда она есть в избытке.
Официальная перспектива центральных банков всегда состоит в том, что если они будут достаточно долго сдерживать инфляцию, то они добьются антиинфляционного «доверия» финансовых рынков, при котором возобновится быстрый рост без инфляции. Но это не получается. Если уж немецкий «Бундес-банк» до сих пор не добился «доверия» как борец с инфляцией, то никакой центральный банк никогда не достигнет такого мифического положения. Несмотря на свою антиинфляционную репутацию, Западная Германия имела очень медленный темп роста - 2,3% в год с 1981 по 1994 г. (23). Быстрый рост никогда не возвращается.
Глава 10
ЯПОНИЯ: БОЛЬШАЯ ЛИНИЯ РАЗЛОМА В МИРОВОЙ ТОРГОВЛЕ И ТИХООКЕАНСКИЙ РЕГИОН
В глобальной торговле доминирует линия разлома, с японскими торговыми профицитами с одной стороны и американскими торговыми дефицитами с другой. Подобно реальным линиям разлома, она давно известна - она существует уже больше двух десятилетий, - и со временем давление на разлом растет. Американский текущий бюджетный дефицит (145 миллиардов долларов в 1994 г.) и японский текущий бюджетный профицит (130 миллиардов долларов в 1994 г.) по существу являются зеркальными отражениями друг друга. Ни один из них не мог бы существовать без другого. Говорить об одном - значит говорить о другом.
Прямой двусторонний профицит или дефицит между Японией и Соединенными Штатами (66 миллиардов долларов в 1994 г.) - это символ рассматриваемой проблемы, но не сама проблема. Соединенные Штаты могли бы финансировать значительный торговый дефицит с Японией, получая столь же значительный торговый профицит с остальным миром, если бы остальной мир, в свою очередь, получал торговый профицит с Японией и мог таким образом оплачивать свой торговый дефицит с Америкой за счет денег, взятых из его торгового профицита с Японией. Проблема состоит в том, что, за исключением немногих производителей сырья (или стран, ограничивающих импорт из Японии), никто не получает торговых профицитов с Японией. Все остальные имеют большие торговые дефициты с Японией, финансируя их за счет еще больших торговых профицитов с Соединенными Штатами.
Это особенно верно для стран Азиатско-тихоокеанского региона. В 1993 г. торговый дефицит Азиатско-тихоокеанского региона с Японией, равный 57 миллиардам долларов, был еще больше торгового дефицита США с Японией, составившего 50 миллиардов долларов 1.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123