Они говорили о фруктах.
Манго. Бананы. Яблоки.
Но еще более удивительным было то, что она говорила на шанхайском диалекте, а Фу Де отвечал ей по-английски. Между ними на полу были написаны водяные знаки, постепенно испарявшиеся с цементной поверхности.
Да, они учили друг друга. Чтобы похвастать своими успехами, Ли Ди встала, вежливо поклонилась ему и медленно заговорила на шанхайском диалекте:
– Добро пожаловать, Чэнь Ру Шань. Я рада вас видеть.
Фу Де торопливо собрал бумаги и письменные принадлежности. Он тоже поклонился, на его лице сияла улыбка, когда он заговорил на иностранном языке.
– Я уже могу многое сказать по-английски, – произнес он отчетливо. – Но вы все равно знаете этот язык лучше меня.
Ру Шань почувствовал, как его охватывает раздражение, как в нем разгорается пламя его силы ян. Ему показалось, будто внутри него вскипает масло. Он в ярости смотрел на своего слугу и Ли Ди, проводивших время в такой близости друг от друга. Чем еще они занимались, когда его не было? Какими секретами делились между собой?
Он знал, что его реакция нелогична, и понял, что в нем разгорается ревность. Но он рисковал всем, что имел, приобретая Ли Ди. Он занял деньги у своей семьи и нанял этот дом. И все зачем? Чтобы Фу Де пожинал плоды?
Нет!
Его кулаки сжались от злости, и он сделал шаг вперед.
– Убирайся отсюда, – прошипел Ру Шань по-китайски.
Фу Де, увидев, что ситуация становится непредсказуемой, быстро поклонился и выскочил за дверь. Но Ли Ди, ничего не понимая, уставилась на него расширившимися от страха глазами.
– Почему ты прогнал его? – спросила она по-китайски с сильным акцентом.
– Ему не следует быть здесь, – отрезал Ру Шань по-английски, его еще больше рассердило то, что она задала этот вопрос. Пройдя быстрым шагом к ведрам с водой, он схватил их и вылил воду из окна, не заботясь о прохожих.
– Но мы не делали ничего дурного, – настаивала она, переходя на английский язык. – Это просто способ времяпрепровождения.
Не обращая на нее внимания, Ру Шань схватил бумагу. Она была исписана корявыми символами, подобными тем, что пишет ребенок, начинающий учиться писать, но даже это злило его. Бумага была дорогой. Вот на что Фу Де тратил деньги, которые ему выдавались на еду! Для того чтобы развлекать Ли Ди? Или для того чтобы научиться самому?
– Фу Де мой слуга, – отрезал Ру Шань. – Он служит мне, а не себе.
– Он знает это! Я знаю это! Как же нам этого не знать?
– Молчи, женщина, – прорычал он по-китайски, – или...
– Или что? Ты так и будешь держать меня в бетонной коробке, где нечем заняться?
Ру Шань сделал шаг вперед, сжимая бумагу в кулаке.
– Или продам в тот притон, где я тебя нашел. Ты все еще невинна.
Он потянул носом воздух, вдыхая аромат имбиря, смешанного с померанцем, исходивший от ее кожи.
– И от тебя лучше пахнет. Я смогу получить выгоду. Будь осторожна, рабыня.
Лидия сглотнула, и он увидел, как ее бледная кожа порозовела от гнева. В глазах Ли Ди появились слезы, ее рука задрожала. Но она не сдавалась.
Она стояла, глядя ему в глаза, как будто была с ним на равных. Более смешной ситуации и придумать нельзя было. Но по какой-то странной причине ему это нравилось. Ему нравилось видеть, как она разгорячилась, как ее груди вздымались, а узел халата развязался от порывистых движений.
– Что ты от меня хочешь? – прошептала Лидия, ее голос был глухим от слез.
– Я не знаю, – он говорил правду. – Твоя сила инь не удовлетворила меня так, как я надеялся.
Ру Шань увидел, что ее охватил страх.
– Что это означает?
Он пожал плечами и отвел ее руку от себя.
– Это означает, что я сделал что-то неправильно. Или ты еще не готова. Я не знаю.
Лидия скрестила руки на груди, ее жесты были вызывающими даже сейчас, когда она дрожала от страха.
– Может быть, все дело в том, что нельзя запирать женщину в клетке и использовать ее ради своего удовольствия?
Он посмотрел на нее, думая о ее словах и не желая признавать их правдивость, однако и не возражая.
– В Китае рабство является общепризнанным фактом. Для бедных людей это несчастье, однако с ними обращаются справедливо и требуют от них только то, что они в состоянии исполнить.
– Я не рабыня. Я свободная англичанка. Ру Шань криво улыбнулся.
– Ты моя белокожая домашняя зверушка, и ты будешь здесь, пока я не решу освободить тебя.
Она сжалась и отвернулась, побежденная и униженная.
– Пусть будет так, лишь бы ты отпустил меня, – тихо произнесла Лидия.
Ру Шань нахмурился, удивленный тем, что мысль о ее освобождении не радовала его. До этого момента он с нетерпением ждал, когда сможет избавиться от этой статьи расходов и необходимости получать от нее инь. Но теперь эта мысль расстраивала его, он чувствовал какую-то тревогу, когда представлял себе, что не сможет каждое утро и каждый вечер видеть ее.
Возможно, ее сила инь помогла ему больше, чем он думал. Возможно, ему просто хотелось больше. Он вздохнул. Ему следовало больше узнать об этих людях-духах.
Размышляя над этим, Ру Шань отшвырнул бумагу и твердо направил Ли Ди назад, в ее комнату. Как обычно, они сели на Кровать. Он остро чувствовал отсутствие Фу Де и боялся, что она сможет сбежать, выбрав подходящий момент, но Ли Ди не проявляла желания этого делать.
До того момента, конечно, пока она не бросила взгляд на дверь. Ее лицо просветлело.
– Без Фу Де будет лучше. Более уединенно. Он нахмурился.
– Уединенно? Ты понимаешь значение этого слова?
– Конечно, понимаю! Почему ты считаешь, что мне нужна компания, когда я купаюсь или одеваюсь или... или когда мы...
Ее голос затих, но ему было ясно, что она имела в виду. По правде говоря, у него давно сложилось впечатление, что Ли Ди оскорбляло присутствие слуги в ее комнате.
– Но у англичан бывают большие гостиные, где люди собираются и смотрят друг на друга, пока женщины одеваются. Им не хочется уединения, – сказал Ру Шань.
– Да нет же, напротив! – Вынужденная признать правду, она сделала паузу, а потом пояснила: – Да, я слышала, что богатые женщины одеваются в своих спальнях, затем выходят в другую комнату, где находятся самые близкие друзья. Там они разговаривают, пока хозяйка заканчивает свой туалет: наносит косметику и надевает украшения. Но я не занимаюсь... – Ли Ди сделала неопределенный жест в сторону кровати, – такими вещами с посторонними.
Он был сбит с толку ее словами и покачал головой.
– Я слышал, что англичане, мужчины и женщины, собираются вместе, чтобы предаваться телесному разгулу. Вы похожи на обезьян, которые живут стаей. Вашим женщинам нравятся такие вещи.
– Абсолютная ложь! – Лидия в волнении соскочила с кровати и зашагала по комнате. – Как ты мог такое подумать? Это же отвратительно! – Она повернулась к нему. – Не знаю, откуда ты это взял, но не могу поверить, что каждый англичанин, живущий в Китае, устраивал оргии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Манго. Бананы. Яблоки.
Но еще более удивительным было то, что она говорила на шанхайском диалекте, а Фу Де отвечал ей по-английски. Между ними на полу были написаны водяные знаки, постепенно испарявшиеся с цементной поверхности.
Да, они учили друг друга. Чтобы похвастать своими успехами, Ли Ди встала, вежливо поклонилась ему и медленно заговорила на шанхайском диалекте:
– Добро пожаловать, Чэнь Ру Шань. Я рада вас видеть.
Фу Де торопливо собрал бумаги и письменные принадлежности. Он тоже поклонился, на его лице сияла улыбка, когда он заговорил на иностранном языке.
– Я уже могу многое сказать по-английски, – произнес он отчетливо. – Но вы все равно знаете этот язык лучше меня.
Ру Шань почувствовал, как его охватывает раздражение, как в нем разгорается пламя его силы ян. Ему показалось, будто внутри него вскипает масло. Он в ярости смотрел на своего слугу и Ли Ди, проводивших время в такой близости друг от друга. Чем еще они занимались, когда его не было? Какими секретами делились между собой?
Он знал, что его реакция нелогична, и понял, что в нем разгорается ревность. Но он рисковал всем, что имел, приобретая Ли Ди. Он занял деньги у своей семьи и нанял этот дом. И все зачем? Чтобы Фу Де пожинал плоды?
Нет!
Его кулаки сжались от злости, и он сделал шаг вперед.
– Убирайся отсюда, – прошипел Ру Шань по-китайски.
Фу Де, увидев, что ситуация становится непредсказуемой, быстро поклонился и выскочил за дверь. Но Ли Ди, ничего не понимая, уставилась на него расширившимися от страха глазами.
– Почему ты прогнал его? – спросила она по-китайски с сильным акцентом.
– Ему не следует быть здесь, – отрезал Ру Шань по-английски, его еще больше рассердило то, что она задала этот вопрос. Пройдя быстрым шагом к ведрам с водой, он схватил их и вылил воду из окна, не заботясь о прохожих.
– Но мы не делали ничего дурного, – настаивала она, переходя на английский язык. – Это просто способ времяпрепровождения.
Не обращая на нее внимания, Ру Шань схватил бумагу. Она была исписана корявыми символами, подобными тем, что пишет ребенок, начинающий учиться писать, но даже это злило его. Бумага была дорогой. Вот на что Фу Де тратил деньги, которые ему выдавались на еду! Для того чтобы развлекать Ли Ди? Или для того чтобы научиться самому?
– Фу Де мой слуга, – отрезал Ру Шань. – Он служит мне, а не себе.
– Он знает это! Я знаю это! Как же нам этого не знать?
– Молчи, женщина, – прорычал он по-китайски, – или...
– Или что? Ты так и будешь держать меня в бетонной коробке, где нечем заняться?
Ру Шань сделал шаг вперед, сжимая бумагу в кулаке.
– Или продам в тот притон, где я тебя нашел. Ты все еще невинна.
Он потянул носом воздух, вдыхая аромат имбиря, смешанного с померанцем, исходивший от ее кожи.
– И от тебя лучше пахнет. Я смогу получить выгоду. Будь осторожна, рабыня.
Лидия сглотнула, и он увидел, как ее бледная кожа порозовела от гнева. В глазах Ли Ди появились слезы, ее рука задрожала. Но она не сдавалась.
Она стояла, глядя ему в глаза, как будто была с ним на равных. Более смешной ситуации и придумать нельзя было. Но по какой-то странной причине ему это нравилось. Ему нравилось видеть, как она разгорячилась, как ее груди вздымались, а узел халата развязался от порывистых движений.
– Что ты от меня хочешь? – прошептала Лидия, ее голос был глухим от слез.
– Я не знаю, – он говорил правду. – Твоя сила инь не удовлетворила меня так, как я надеялся.
Ру Шань увидел, что ее охватил страх.
– Что это означает?
Он пожал плечами и отвел ее руку от себя.
– Это означает, что я сделал что-то неправильно. Или ты еще не готова. Я не знаю.
Лидия скрестила руки на груди, ее жесты были вызывающими даже сейчас, когда она дрожала от страха.
– Может быть, все дело в том, что нельзя запирать женщину в клетке и использовать ее ради своего удовольствия?
Он посмотрел на нее, думая о ее словах и не желая признавать их правдивость, однако и не возражая.
– В Китае рабство является общепризнанным фактом. Для бедных людей это несчастье, однако с ними обращаются справедливо и требуют от них только то, что они в состоянии исполнить.
– Я не рабыня. Я свободная англичанка. Ру Шань криво улыбнулся.
– Ты моя белокожая домашняя зверушка, и ты будешь здесь, пока я не решу освободить тебя.
Она сжалась и отвернулась, побежденная и униженная.
– Пусть будет так, лишь бы ты отпустил меня, – тихо произнесла Лидия.
Ру Шань нахмурился, удивленный тем, что мысль о ее освобождении не радовала его. До этого момента он с нетерпением ждал, когда сможет избавиться от этой статьи расходов и необходимости получать от нее инь. Но теперь эта мысль расстраивала его, он чувствовал какую-то тревогу, когда представлял себе, что не сможет каждое утро и каждый вечер видеть ее.
Возможно, ее сила инь помогла ему больше, чем он думал. Возможно, ему просто хотелось больше. Он вздохнул. Ему следовало больше узнать об этих людях-духах.
Размышляя над этим, Ру Шань отшвырнул бумагу и твердо направил Ли Ди назад, в ее комнату. Как обычно, они сели на Кровать. Он остро чувствовал отсутствие Фу Де и боялся, что она сможет сбежать, выбрав подходящий момент, но Ли Ди не проявляла желания этого делать.
До того момента, конечно, пока она не бросила взгляд на дверь. Ее лицо просветлело.
– Без Фу Де будет лучше. Более уединенно. Он нахмурился.
– Уединенно? Ты понимаешь значение этого слова?
– Конечно, понимаю! Почему ты считаешь, что мне нужна компания, когда я купаюсь или одеваюсь или... или когда мы...
Ее голос затих, но ему было ясно, что она имела в виду. По правде говоря, у него давно сложилось впечатление, что Ли Ди оскорбляло присутствие слуги в ее комнате.
– Но у англичан бывают большие гостиные, где люди собираются и смотрят друг на друга, пока женщины одеваются. Им не хочется уединения, – сказал Ру Шань.
– Да нет же, напротив! – Вынужденная признать правду, она сделала паузу, а потом пояснила: – Да, я слышала, что богатые женщины одеваются в своих спальнях, затем выходят в другую комнату, где находятся самые близкие друзья. Там они разговаривают, пока хозяйка заканчивает свой туалет: наносит косметику и надевает украшения. Но я не занимаюсь... – Ли Ди сделала неопределенный жест в сторону кровати, – такими вещами с посторонними.
Он был сбит с толку ее словами и покачал головой.
– Я слышал, что англичане, мужчины и женщины, собираются вместе, чтобы предаваться телесному разгулу. Вы похожи на обезьян, которые живут стаей. Вашим женщинам нравятся такие вещи.
– Абсолютная ложь! – Лидия в волнении соскочила с кровати и зашагала по комнате. – Как ты мог такое подумать? Это же отвратительно! – Она повернулась к нему. – Не знаю, откуда ты это взял, но не могу поверить, что каждый англичанин, живущий в Китае, устраивал оргии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84