Руки мужа были совсем рядом с ее киноварной щелью, они я почти касались ее, но он не притронулся к ней. Когда он случайно а задел пальцем внутреннюю поверхность бедра другой ноги, Лидия почувствовала, что дрожит всем телом.
Она ничего не говорила, и он медленно стянул с нее другой чулок. Выпрямившись, Ру Шань наконец взялся за ее корсет и снял его. Ее платье продолжало оставаться у нее на бедрах.
Лидия была обнажена до талии, ее груди были полными, соски напряглись. Они ждали его прикосновения, сама кожа, казалось, умоляла, чтобы он притронулся к ней.
– Не открывай глаза, – прошептал Ру Шань ей на ухо. – Тогда ты будешь острее чувствовать каждое прикосновение.
Ей можно было и не говорить об этом. Тело Лидии стало таким безвольным, что ей лень было открывать глаза. Но она почувствовала запах ароматной воды. Он опять окунул кисть в воду и – о чудо! – провел кистью по ее коже, рисуя на ней разные иероглифы. Ей хотелось, чтобы он рисовал у нее на груди, но он принялся расписывать ей спину. И все же это было невероятное ощущение, и Лидия даже нагнулась, чтобы ему было легче рисовать.
Затем Ру Шань остановился, и она вся напряглась от удивления.
– Ты должна распустить волосы, – сказал он.
Лидия не успела отреагировать, и он сам положил ей руки на голову и стал осторожно вынимать шпильки. Пряди волос заструились по ее плечам. Ру Шань собрал их вместе и перебросил вперед, чтобы открыть спину. Ее груди заныли от прикосновения к ним волос.
– У всех англичанок волосы вьются, как у тебя? – его вопрос немного отвлек Лидию.
– У наших женщин волосы разные, Ру Шань. По сравнению со многими мои волосы просто волнистые, а не вьющиеся.
Она открыла глаза и оглянулась. Ру Шань кивнул ей, продолжая разглядывать ее ничем не примечательные волосы.
– Мне нравятся твои волосы, – сказал он, отделяя одну прядь, чтобы нежно пропустить ее между пальцев. Потом он поднес ее к носу и вдохнул запах.
– Это странный запах...
– Розовая вода.
Отпустив волосы, так что они скользнули по его щеке и лицу, он сказал:
– Да, точно. Твои волосы мягкие. Они легче и шелковистее, чем у китаянок. – Ру Шань улыбнулся и повторил: – Мне твои волосы очень нравятся.
Лидия улыбнулась ему в ответ.
– Я рада, что ты доволен.
Ру Шань, притворно нахмурившись, пошутил:
– Но если ты продолжишь ерзать, я буду недоволен. Пожалуйста, стой спокойно и не открывай глаза.
Лидия послушно отвернулась и слегка нагнулась, чтобы ему было удобно. Но он не стал больше рисовать на ее спине. Он нежно раскрыл пальцы се левой руки и стал водить кистью по ее пальцам. Некоторое время он поиграл с простым золотым кольцом, символом их союза.
Лидия не успела ничего сказать, как его кисть последовала по внутренней поверхности предплечья к локтю, затем к подмышке. Он не стал прорисовывать деталей, как на ее лице. Теперь его мазки были торопливыми, будто он испытывал такое же неутолимое желание, как и она.
Однако его кисть двигалась намного медленнее, чем ей хотелось бы. Он разрисовал обе руки, затем оставшуюся часть спины и наконец остановился. Лидия хотела было открыть глаза, но Ру Шань предупредил ее, прошептав:
– Не двигайся. – Он убрал ей волосы со лба мучительно медленным движением и оставил пряди на ее грудях. Волосы слишком легко поглаживали ее соски, чересчур нежно прикасались к коже.
– Ру Шань, – сказала она хриплым голосом. – Инь...
– Становится сильнее, река делается шире. – Он наклонился к ней, и Лидия почувствовала на своей щеке его жаркое дыхание. Ру Шань, коснувшись губами ее уха, прошептал: – Пусть усиливается, Лидия. Мы только начали.
Говоря это, он начал рисовать на ее грудях. Это был уже знакомый ей рисунок, но Ру Шань искусно варьировал его. Он изображая ее груди в виде сияющих солнц, так что соски были в центре рисунка. Закончив рисовать солнце, он начал обводить кисть вокруг ее грудей по спиральной линии, снова и снова заканчивая на сосках. Одновременно Ру Шань вел ее к кровати.
Колени Лидии подкосились, тело от переполнявшего желания стало раскачиваться. Чтобы удержать равновесие, ей пришлось положить руки ему на плечи. Она чувствовала, что он тоже напряжен, но, в отличие от нее, этот искусный любовник прекрасно контролировал себя.
И все же в какой-то момент он тоже заторопился. Не сделав и половины спиральных движений вокруг ее другой груди, Ру Шань бросил кисть на пол и хрипло выдохнул:
– Я больше не могу ждать. Лидия, мне нужно взять от тебя немного твоей силы инь.
Ее глаза по-прежнему были закрыты, но она мгновенно почувствовала, как его руки легли ей на груди. Она вскрикнула от радости, ощутив наконец то сильное прикосновение, которого так желала. Своими широкими ладонями Ру Шань стал направлять поток инь к соскам грудей, а потом приник к ее левой груди и начал сосать, долго и сильно потягивая за сосок. Лидия чувствовала, как ее сосок поместился у него во рту, и ей до боли захотелось освободиться от притока распиравшей ее грудь силы инь. Его рука продолжала сжимать правую грудь.
Поток заструился в ней, река была еще шире, чем прежде. Энергия инь, исходящая из ее женского чрева, превращалась в огненный поток и устремлялась к соску, перетекая в рот Ру Шаня. Это была не жидкость, а вибрация тепла, силы и энергии.
Лидия закричала в экстазе, ее колени подкосились и уперлись в бедра Ру Шаня. Когда он высасывал из нее инь, ее разум пришел в смятение, прилив инь усиливался. Внезапно Ру Шань остановился.
– Нет! – умоляюще простонала она и в следующее мгновение была вознаграждена.
Его губы прикоснулись к ее другой груди. Он сосал ее инь, вытягивая силу и тепло. Река расширилась и поглотила их обоих. Ее киноварная щель сокращалась, создавая еще больше инь, еще больше силы и энергии, которая перетекала в него. Тело Лидии подергивалось, но он удерживал ее, впитывая все до последней капли.
Не в состоянии оставаться на ногах, Лидия стала медленно оседать на пол, но Ру Шань тут же подхватил ее своими сильными руками и положил на кровать. Затем, без предупреждения, он резко сорвал с нее платье, обнажив ее полностью. Река все прибывала, но без постоянного потягивания за соски ее пульсация становилась слабее и напряжение спадало.
– Ты не должна останавливаться! – прорычал он и развел ей бедра.
Лидия охотно позволила ему сделать это: ей хотелось, чтобы все продолжалось, чтобы он делал с ней все, что пожелает.
Ру Шань поцеловал ее там, в киноварную щель. Его поцелуй был грубым, голодным, неистовым – как раз таким, как она хотела. Его язык трижды проникал в ее киноварную щель, но этого было недостаточно. На лице Лидии мелькнула тень разочарования, и Ру Шань сразу догадался, чего требовало ее тело. Вскоре его пальцы заняли место языка. Она пыталась выгнуться ему навстречу, но он не позволил ей поднимать бедра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84