А случилось вот что. В четыре часа дня Голубь потерял сознание. В половине пятого за ним пришел караульный отряд с капитаном во главе. С ними был полковой врач и санитар с носилками. Приди они получасом позже, Голубя уже не было бы в живых.
Причина же в том, что Финли доложил больному Делэю о наказании, которому подвергли рядового, проявившего мужество во время марша.
— Что?! — вскричал майор. — На двадцать четыре часа?! Унтер-офицер! Вызовите ко мне капитана!
Гардон едва не бросился на Финли с саблей. Но майор заступился за лейтенанта.
— Это я попросил Финли докладывать мне обо всех наказаниях, — сказал он. — Так что не в его власти было скрыть случившееся.
— Ну что ж… По моему глубокому убеждению, это рядовой шпион. При назначении меня предупреждали, чтобы я присматривался здесь к подозрительным личностям, и поскольку я не могу доказать виновность рядового, а она несомненна, остается одно — уничтожить его! Что человеческая жизнь и служебные предписания по сравнению с высшими стратегическими интересами!…
— Если все так, как вы говорите, — сказал майор, — надо было уже давно проверить вещи легионера. Финли, трубите построение и, пока люди будут на плацу, обыщите его вещмешок.
— Я тоже пойду, — сказал капитан.
…Развязав клеенчатый мешочек, они первым делом наткнулись на стихи Троппаузра. Потом нашли жетон майора секретной службы под номером восемьдесять восемь. Генштаб, управление «Д»…
Гардон стал мертвенно-бледным…
Сложив все вещи обратно, он принес маленький мешочек и его содержимое в канцелярию.
— Так вы думаете… — пролепетал он.
— Я думаю, — ответил Финли, — что в управлении «Д» генштаба в ранге майора служит лишь один офицер, Ив. Я думаю, что человек, которого вы приговорили к «петле», майор Ив.
— Но… кто же… кто… приговорил его к «петле»?… Эй, фельдфебель!… Стража!… Врача и носилки!… — он быстро сунул Финли мешочек. — Прошу вас, закройте в сейф.
Финли закрыл вещи в сейф и отдал ключи Гардону, который тут же отправился за Голубем.
…Чувствуя необыкновенный прилив сил и именно поэтому опечаленный, Аренкур стоял перед капитаном.
— Рядовой!… Тут некоторые скоты гнусно обращались с вами. Они будут наказаны. Латуре навечно пойдет в конвой, а двух унтер-офицеров я отправил в одиночку. — Немного тише Гардон добавил: — Меня предупреждали при назначении, что моя помощь может понадобиться некоторым доверенным лицам… Передо мной раскрыли карты, поскольку… у меня есть стратегическое чутье… Скажите мне, какие у вас пожелания, и я все исполню…
Голубь ничего не понял из речи капитана, но, не колеблясь ни секунды, выпалил:
— Моего друга Троппауэра послали на каторжные работы…
Гардон опять побледнел. Дьявол, еще один из секретной службы. Не хватает ему вляпаться здесь в историю, вроде капитана из Айн-Сефры… Фу, как неприятно!
— Почему вы не доверились мне раньше, май… рядовой? Этот человек наверняка уже мертв… Виной тому жестокость Латуре и в первую очередь Финли… — Капитан снял трубку. — Караул?… Пусть конвой передаст арестантам, что они не получат ни капли воды до тех пор, пока не пришлют посланного на каторжные работы легионера. По крайней мере сообщат о его судьбе… — Он положил трубку и направился к сейфу. — Мы тут хранили некоторые ваши вещи… Если угодно, вы можете взять их… Я не хотел, чтобы они попали в чужие руки.
Гардон в изумлении отступил. Отделение сейфа, где лежал клеенчатый мешочек, было пусто.
Глава двадцать третья

1
— К сожалению, вещи исчезли, — сказал капитан Голубю, — но если у вас есть какая-либо нужда… можете смело мне сказать…
— Мне бы, господин капитан… в первую очередь с Троппауэром…
— Ах да, этот второй солдат… — Зазвенел телефон, Гардон снял трубку. — Да? Прекрасно. Пусть конвой выделит патрульных, и они немедленно приведут его в форт. — Положив трубку, он с удивлением посмотрел на Голубя. — Небывалый случай. Солдат по фамилии Троппауэр жив. Если хотите, можете пойти встретить его…
— Ура! — воскликнул Голубь, позабыв обо всем на свете, и бросился бежать…
Троппауэр вернулся слегка похудевший, но улыбающийся и почти не обремененный одеждой. Они с Голубем долго обнимали друг друга.
— Как тебе удалось остаться в живых? — спросил Голубь.
— Очень просто. Меня не убили, — радостно сообщил поэт. — Видишь, как полезно иногда дать по морде жандарму. У меня до сих пор руки чешутся, когда вижу этого расфуфыренного Бенида Тонгута. Тот бандит с Корсики, которому я дал воды, составил мне протекцию. Он похлопотал перед одним полуголым господином, чтобы меня не убивали… Но… знаешь… Есть один щекотливый вопрос… Эти каторжники так странно себя вели…
— Неужели не слушали тебя, когда ты читал стихи?
— Нет, это дело я уладил довольно легко, но они… понимаешь… хотят бунтовать…
— Что?!
— Я толком ничего не знаю. К ним там ходил один пигмей. Они в лесу живут… К каторжникам должно прийти племя сокота. Надо только дождаться, когда Нигер спадет. Тут-то каторжники и восстанут. В форте многие солдаты об этом знают… Кобенский замешан в дело и этот Хильдебрант.
— Ну а как же с водой?… Вода ведь у офицеров.
— Должен кто-то приехать и привезти подрывника, Они взорвут трубы и получат доступ к воде.
— Что же нам делать?… Если выдать каторжников, мы можем навлечь беду на многих легионеров. Но я все-таки французский кадет…
— А я художник, а художники известны своей любовью к родине. Черт его знает, что тут можно сделать. Доносить на товарищей, конечно, нехорошо…
— Я знаю, что мы сделаем. Мы посоветуемся с одним майором. Я тут разоблачил переодетого майора. Ему можно довериться.
— Кто такой?
— Главач! — торжествующе ответил Голубь.
— Никогда бы не поверил… — удивился Троппауэр. — Сапожник Главач?… Лучше ничего не мог придумать.
Они пошли к Главачу, который горевал в столовой за бутылкой вина… Голубь подсел к нему за столик.
— Беда… — зашептал он Главачу в ухо. Тот побледнел.
— Так я и знал, что этот Шполянский продаст… — сказал он, решив, что поляк доложил о краже рубашки по начальству.
— Речь не о том. Вот Троппауэр, ему вы можете доверять, он поэт. На послезавтра планируется восстание. Что ты здесь вертишься? — накинулся Голубь на подавальщика. — Принеси лучше бутылку вина.
Темнокожий юнец отошел к стойке и стал наливать в бутылку вино.
— Не понимаю… — сказал Главач. — Чего вам от меня нужно?
— Послушайте… нам необходим вам совет. Готовится бунт, солдаты хотят захватить форт…
Мальчишка-араб принес вино и стал разливать его по стаканам.
— Нужно что-то предпринять, — напирал Голубь. — Поймите, господин майор…
— Но позвольте… — опешил Главач.
— Прошу прощения… — опомнился Голубь. И опять в ярости зарычал на подростка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50