Мне кажется, что для юнца Блисса в его нынешней ситуации это исключительно полезные свойства! И третье обеспечивает силу и добавляет храбрости владельцу. Я даю вам свое слово в том, что эти браслеты никоим образом не помогут Хальциону бежать отсюда. В них невозможно спрятать отмычку или оружие. Это всего лишь полосы металла, согнутые рукой кузнеца. Вот видите, браслет разгибается и надевается на предплечье. В бою они помогают защитить руки от ударов. Я рискну предположить, что такой браслет способен остановить даже удар пики, нанесенный вашей собственной правой рукой, госпожа капрал. Я предоставил вам достаточно информации, юница Денна?
– Да, сэр. Благодарю вас, сэр.
Дверь отворилась, и капрал передала Хальциону фамильные браслеты.
Когда он надел браслеты, по всему его телу пробежала дрожь возбуждения. Хальцион ни капельки не переживал из-за того, что подобная амуниция вышла из моды сейчас, в эпоху взрыв-труб и парусников. Четыре столетия Блиссы выходили на войну в точно таких же браслетах. Он вырос на историях о том, как такие браслеты спасали жизнь его дядьям, его братьям и даже его отцу. Здесь, взаперти на гауптвахте, он практически потерял надежду – и вот теперь к нему словно бы прикоснулся кто-то из родных. Браслеты обхватили его предплечья, и он почувствовал себя защищенным.
Помня предостережение Фэллоу, Хальцион сперва проверил браслеты и удостоверился, что ни металл, ни кожа не подверглись никаким изменениям. С виду они были в точности такими же, какими он их оставил в сундуке. Оставалось только принять на веру, что никакой враждебный маг не наложил на них чары, потому что проверить это Хальцион никак не мог.
Дэйтон Джантсон заглянул в камеру через окошко.
– Обычно арестантам на гауптвахте не разрешается иметь при себе личные вещи. С другой стороны, обычно никто пытается наложить на арестантов проклятие во время их пребывания на гауптвахте. Когда военный трибунал станет решать вашу судьбу, будет принято во внимание то, что вы подверглись нападению во время сна. Я лично позабочусь о том чтобы военный трибунал не обошел вниманием этот факт. На корабле есть некто, представляющий собой опасность для всех нас, и этот человек – не вы, Блисс, – серьезно сказал Дэйтон. – Теперь везде на корабле расставлена дополнительная охрана, так что нанести вред дракону или команде будет гораздо труднее. И это отчасти благодаря тому, что мы узнали о том, что на вас было наложено вредоносное заклятие. Завтра я буду присутствовать на суде, и, полагаю, некоторые мои наблюдения окажутся весомыми аргументами, когда трибунал будет принимать решение относительно вас. Надеюсь, вы извините меня за то, что мне пришлось открыть ваш сундук и осмотреть ваши вещи. Я получил такой приказ – это в порядке вещей, поскольку вы находитесь под арестом. Я единственный на корабле, кто смог пробиться сквозь охранную систему вашего сундука. Чрезвычайно интересная структура! Надеюсь, у нас с вами еще будет возможность поговорить о ней в более приятных обстоятельствах. Желаю удачи, юнец Хальцион.
Хальцион чуть не захлебнулся от избытка чувств. Он был по-настоящему благодарен Джантсону.
– О, спасибо вам, сэр! Я вам крайне признателен за все, что вы для меня сделали!
– Не стоит особой благодарности, – сказал Дэйтон. – Кстати, еще одна вещь, которую я бы хотел обсудить с вами в подробностях, – это удивительное заклятие, которое вы наложили на сердце дракона. Вам известно, что лед все еще покрывает сердце и не растаял ни капельки за три дня?
– Нет, сэр, я этого не знал. Вообще-то я даже не знал, что драконье сердце покрыто слоем льда, пока не услышал, как об этом говорят – когда я был уже здесь, на гауптвахте…
Вспомнив, где он находится, Хальцион снова затосковал. Эта мысль тяжким грузом легла на его сердце. Он опустился на койку.
– Постарайтесь отдохнуть перед завтрашним днем, – посоветовал на прощание командор и ушел.
В окошке вновь показалась жизнерадостная физиономия Таппера. Но увидев, что его друг сидит на койке и качает головой в грустных раздумьях, Таппер загрустил тоже. Он хотел бы как-то развеселить Хальциона, но не мог придумать ничего такого, что бы ему сказать. При виде друга, запертого в четырех стенах гауптвахты, Тапперу хотелось заплакать.
Хэйвен отошел от двери и прислонился к стене коридора. Он посмотрел по сторонам и увидел суровое лицо Денны Даркуотер, которая стояла рядом с дверью гауптвахты. «Трудно будет снова проклясть Хальциона, когда она стоит на страже», – подумал Таппер.
Хальцион задремал, но сквозь дрему продолжал слышать, что происходит за дверью. Он услышал громкий командный тон какого-то офицера, который обращался к Тапперу:
– Господин Хэйвен, разве у вас нет обязанностей в другом месте?
Хальцион не мог разобрать, кто это говорит.
– Нет, командор. Мой пост здесь. Я охраняю своего друга, – ответил Таппер.
Теперь стало слышно, что офицер – это Дайр Уили.
– Правда? Как необычно! Молодой корабельный маг готов добровольно отказаться от свежего воздуха и торчать на нижней палубе корабля… я впечатлен.
– Так точно, сэр, – ответил Таппер.
– Я пришел повидать арестанта. Капрал, попрошу вас открыть дверь, – приказал Уили.
– Есть, сэр. Но дверь останется открытой все время вашего посещения. Простите, сэр, но так надо, – сказала командору Даркуотер.
– Необычные предосторожности! Но я согласен, наш драгоценный господин Блисс заслуживает дополнительных забот, – заметил командор, пока капрал открывала дверь. Дайр Уили заполнил собой весь дверной проем. – Господин Блисс, вы ужасно выглядите.
Хальцион не знал, следует ли ему встать и отдать честь или лучше остаться сидеть на койке. Он встал.
– Сэр, прошу прощения, сэр. Но я чувствую себя вполне нормально. Командор Джантсон был настолько добр, что принес мне фамильные браслеты из моего сундука. Он заходил всего несколько минут назад, и теперь для меня все переменилось! А вы пришли поговорить со мной о военном трибунале, который состоится завтра?
Бросив взгляд на браслеты, командор тотчас сделал шаг назад, за порог гауптвахты, оставив дверь открытой.
– Три дня без пищи плохо сказываются на здоровье и самочувствии. Как только я услышал, что вы очнулись, я приказал, чтобы на камбузе приготовили сытный обед специально для вас. Когда его принесут, съешьте все – и немедленно. Вам завтра предстоит тяжелый день.
– Все мне это говорят, – сказал Хальцион, стараясь хранить спокойный вид.
– Командор, прошу меня извинить, – сказала капрал, – но мы отправили обратно поднос с едой, присланный с камбуза. До самого вынесения приговора арестант будет питаться тем, что готовит кок морпехов.
– Какая наглость! Не вижу, с какой стати вы так поступили!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77