Свисток, как и следовало ожидать… не рабочий.
«Везение» все-таки редкостное. Я чувствовал себя как герой старого анекдота, который летел в самолете и жаловался соседу: «Мне всегда не везет. Куплю машину, кто-нибудь в меня врежется. Куплю дом, его подожгут. Вот сейчас точно самолет падать начнет…» В это время в салон выходит стюардесса: «Уважаемые пассажиры, наш самолет терпит крушение над океаном. Я вам всем раздам свистки для отпугивания акул». – «О, вот смотри, мне сейчас или свисток нерабочий достанется, или акула окажется глухой».
Оставалось надеяться, что акулы сейчас заняты и едят кого-нибудь другого.
***
Очень странно и по-немецки подозрительно смотрели на меня германские пассажиры небольшого прогулочного арабского суденышка, подобравшего ранним утром мое измученное, почти окоченевшее тело.
– Ты что здесь делаешь? – спросил капитан.
– В Халаиб еду автостопом, – отбарабанил я в ответ зубами. – Не подбросите?
– Я тебя знаю, – засмеялся кэп, – ты дайвингом занимаешься. Тебя забыли или силу воли тренируешь? Ладно, лезь в кубрик, спи.
Заматываясь, как в кокон, во все одеяла, которые принесли, я уже смутно воспринимал мир. Голова моя уже не кружилась от успеха, корона съехала набок, крылья за плечами отвисли, ноги посинели, и серенада больше не звучала в ушах. И это я-то не могу обидеть своих «малышей»?! Кто вам такое сказал, ведь в ответ на их неблагодарность во мне просыпалась ярость! Вы не любите меня, а я вас просто ненавижу!!! Последняя мысль, мелькнувшая в моем засыпающем мозгу, гудела, как набат: «Погодите, скоты! Сейчас меня привезут в порт! Сейчас я вам, пидарасам, устрою!!!»
От винта
Индеец приходит к вождю и говорит:
– Я хочу покинуть племя.
– Почему?
– Мне не нравятся ваши имена.
– Какие? Мое – Быстроногий олень? Или моей жены – Хитрая лисица?
– Нет, ваши нравятся.
– Тогда иди. Бычий хуй, и подумай ещё раз!
На берегу, едва успев одеться и перекусить, а главное – выпить и прийти в более адекватное состояние, я направился в дайвинг-центр, полагая, что мое возвращение после одинокой ночи в море будет для всех, по крайней мере, неожиданным. Или приятно-неожиданным…Или неприятно-неожиданным? Мне очень хотелось знать одно: когда они схватились искать меня, но не нашли, они хоть что-то почувствовали?!…Раскаяние, ужас или… облегчение, что не надо мне платить за неделю работы?! Так, перебирая все возможные варианты, я добрался до центра. Но оказалось, меня никто и не искал. Более того, меня даже не потеряли. «Отряд не заметил потери бойца»!
– А чего ты сегодня работать не пришел? – спросили в офисе. – Тебя тут утром все ждали.
Я прямо-таки не знал, с чего сразу и ответить. С ноги не стал.
…Уже позже, выпив ещё, а потом и ещё чуть-чуть и потому придя в более разумное состояние, я от официанта местного кафе узнал все события вчерашнего вечера и то, почему моего отсутствия никто не заметил. В этом я сам был частично виновен: ещё вчера утром, пребывая в эйфорическом настроении, я не уследил за несколькими туристами, полагая, что ничего не может случиться в нашем маленьком уютном рае.
Как бы не так: несколько человек протянули-таки ручонки в заросли актинии и поигрались с рыбой-клоуном. Потом трое из них, не сняв перчатки и просто расстегнув костюм (как и я в первое погружение), пописали в море прямо с приступки для водолазов. Четвертый любитель рыбок поступил ещё интереснее: он – опять же в перчатках – помог свой жене вынуть загубник и, притянув её за щеки к себе, на радостях чмокнул в губы.
…Первой запаниковала эта самая жена. Все-таки её проблема была видима всем, и раздумывать, стоит ли скрывать, она не стала. А как скроешь, если губы и язык чешутся и распухают, а щеки загораются ярким малиновым цветом и принимаются налезать на глаза?
Кстати, именно в этот момент мимо нее проходил капитан.
– О-о, мэм, – промычал он и объяснил, в чем проблема.
Поскольку к тому времени почти вся группа собралась вокруг нее, то объяснение услышали и трое, пострадавших другими частями телами.
– Доктора! – закричал один.
– В отель!
– На берег! Срочно.
– В аптеку! Наверняка что-то есть, что помогает!
Они шумели, подпрыгивая вокруг расцветавшей маковым цветом «красной девицы», удивляя столь ревностным состраданием коллег по погружению и даже её мужа, у которого, между прочим, тоже распухла, покраснела и раздулась часть губы и щеки. Теперь он напоминал хомячка, прячущего еду про запас за щеками. А его супруга, которую уже принялась жалеть вся группа, впала в ещё большую жалость к себе и страх, что она навсегда останется такой, и устроила несчастному мужу истерику, обвиняя его во всех грехах. А кого ещё?! «Сама-то соблюла все инструкции!» Что, я думаю, правда. Женщины почти всегда дисциплинированны и аккуратны, слушают главного и не участвуют в состязаниях, типа «кто первым схватит за хвост акулу» или «кто сумеет протиснуться сквозь во-о-о-он ту узкую расщелину». Нырять с тетками легко и приятно, если бы не истерики, которые они устраивают, когда что-то все-таки случилось!.. Неудивительно, что в суматохе никто не заметил моего отсутствия. Тем более что помочь я уже ничем не мог: что сделано – то сделано. Зато мог отругать или оштрафовать, ведь они были предупреждены, как себя вести. Им не хотелось попадаться мне на глаза, и то, что они так и не попались, посчитали случайным везением. А капитану вообще быстро надоело слушать истеричные вопли белых людей, он включил музыку и мотор на полную мощность. Вечер разругавшиеся туристы провели в разных ресторанах, а кто и – лежа на постели в номере, поэтому заметить мое отсутствие не смогли, полагая, что и я тоже где-то оттягиваюсь.
Я решил, что не стоит искать их и напрягать рассказами о том, как меня бросили. Все-таки виноват был мой непрофессионализм, я все равно ещё новичок.
***
Но зато капитану нашего судна на следующий день я высказал все, что думаю по поводу произошедшего со мной. Это была сто процентов его ошибка. Для острастки я даже пообещал ему, что теперь при погружениях первым делом буду отвинчивать винт и привинчивать его обратно, только когда лично пересчитаю пассажиров. Он извинился, но мне показалось, что отнесся к моему заявлению несерьёзно. Впрочем, уже во время следующей нашей совместной поездки я заметил, что он периодически пытался заглянуть под корму и поинтересоваться у выходящих из воды: «Скажите, там винт есть?»
– Нет, – отвечал заранее проинформированный мною народ.
При этом сам капитан проверить не мог, потому что не умел плавать. Признаться же в открытую, что верит моему обещанию, он не решался, поэтому с тех пор перед тем, как запустить двигатель, он всегда дипломатично спрашивал: «Можем идти, мистер Эб?»
– Да, – сообщал я, пересчитав туристов, но счет всякий раз начинал с себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
«Везение» все-таки редкостное. Я чувствовал себя как герой старого анекдота, который летел в самолете и жаловался соседу: «Мне всегда не везет. Куплю машину, кто-нибудь в меня врежется. Куплю дом, его подожгут. Вот сейчас точно самолет падать начнет…» В это время в салон выходит стюардесса: «Уважаемые пассажиры, наш самолет терпит крушение над океаном. Я вам всем раздам свистки для отпугивания акул». – «О, вот смотри, мне сейчас или свисток нерабочий достанется, или акула окажется глухой».
Оставалось надеяться, что акулы сейчас заняты и едят кого-нибудь другого.
***
Очень странно и по-немецки подозрительно смотрели на меня германские пассажиры небольшого прогулочного арабского суденышка, подобравшего ранним утром мое измученное, почти окоченевшее тело.
– Ты что здесь делаешь? – спросил капитан.
– В Халаиб еду автостопом, – отбарабанил я в ответ зубами. – Не подбросите?
– Я тебя знаю, – засмеялся кэп, – ты дайвингом занимаешься. Тебя забыли или силу воли тренируешь? Ладно, лезь в кубрик, спи.
Заматываясь, как в кокон, во все одеяла, которые принесли, я уже смутно воспринимал мир. Голова моя уже не кружилась от успеха, корона съехала набок, крылья за плечами отвисли, ноги посинели, и серенада больше не звучала в ушах. И это я-то не могу обидеть своих «малышей»?! Кто вам такое сказал, ведь в ответ на их неблагодарность во мне просыпалась ярость! Вы не любите меня, а я вас просто ненавижу!!! Последняя мысль, мелькнувшая в моем засыпающем мозгу, гудела, как набат: «Погодите, скоты! Сейчас меня привезут в порт! Сейчас я вам, пидарасам, устрою!!!»
От винта
Индеец приходит к вождю и говорит:
– Я хочу покинуть племя.
– Почему?
– Мне не нравятся ваши имена.
– Какие? Мое – Быстроногий олень? Или моей жены – Хитрая лисица?
– Нет, ваши нравятся.
– Тогда иди. Бычий хуй, и подумай ещё раз!
На берегу, едва успев одеться и перекусить, а главное – выпить и прийти в более адекватное состояние, я направился в дайвинг-центр, полагая, что мое возвращение после одинокой ночи в море будет для всех, по крайней мере, неожиданным. Или приятно-неожиданным…Или неприятно-неожиданным? Мне очень хотелось знать одно: когда они схватились искать меня, но не нашли, они хоть что-то почувствовали?!…Раскаяние, ужас или… облегчение, что не надо мне платить за неделю работы?! Так, перебирая все возможные варианты, я добрался до центра. Но оказалось, меня никто и не искал. Более того, меня даже не потеряли. «Отряд не заметил потери бойца»!
– А чего ты сегодня работать не пришел? – спросили в офисе. – Тебя тут утром все ждали.
Я прямо-таки не знал, с чего сразу и ответить. С ноги не стал.
…Уже позже, выпив ещё, а потом и ещё чуть-чуть и потому придя в более разумное состояние, я от официанта местного кафе узнал все события вчерашнего вечера и то, почему моего отсутствия никто не заметил. В этом я сам был частично виновен: ещё вчера утром, пребывая в эйфорическом настроении, я не уследил за несколькими туристами, полагая, что ничего не может случиться в нашем маленьком уютном рае.
Как бы не так: несколько человек протянули-таки ручонки в заросли актинии и поигрались с рыбой-клоуном. Потом трое из них, не сняв перчатки и просто расстегнув костюм (как и я в первое погружение), пописали в море прямо с приступки для водолазов. Четвертый любитель рыбок поступил ещё интереснее: он – опять же в перчатках – помог свой жене вынуть загубник и, притянув её за щеки к себе, на радостях чмокнул в губы.
…Первой запаниковала эта самая жена. Все-таки её проблема была видима всем, и раздумывать, стоит ли скрывать, она не стала. А как скроешь, если губы и язык чешутся и распухают, а щеки загораются ярким малиновым цветом и принимаются налезать на глаза?
Кстати, именно в этот момент мимо нее проходил капитан.
– О-о, мэм, – промычал он и объяснил, в чем проблема.
Поскольку к тому времени почти вся группа собралась вокруг нее, то объяснение услышали и трое, пострадавших другими частями телами.
– Доктора! – закричал один.
– В отель!
– На берег! Срочно.
– В аптеку! Наверняка что-то есть, что помогает!
Они шумели, подпрыгивая вокруг расцветавшей маковым цветом «красной девицы», удивляя столь ревностным состраданием коллег по погружению и даже её мужа, у которого, между прочим, тоже распухла, покраснела и раздулась часть губы и щеки. Теперь он напоминал хомячка, прячущего еду про запас за щеками. А его супруга, которую уже принялась жалеть вся группа, впала в ещё большую жалость к себе и страх, что она навсегда останется такой, и устроила несчастному мужу истерику, обвиняя его во всех грехах. А кого ещё?! «Сама-то соблюла все инструкции!» Что, я думаю, правда. Женщины почти всегда дисциплинированны и аккуратны, слушают главного и не участвуют в состязаниях, типа «кто первым схватит за хвост акулу» или «кто сумеет протиснуться сквозь во-о-о-он ту узкую расщелину». Нырять с тетками легко и приятно, если бы не истерики, которые они устраивают, когда что-то все-таки случилось!.. Неудивительно, что в суматохе никто не заметил моего отсутствия. Тем более что помочь я уже ничем не мог: что сделано – то сделано. Зато мог отругать или оштрафовать, ведь они были предупреждены, как себя вести. Им не хотелось попадаться мне на глаза, и то, что они так и не попались, посчитали случайным везением. А капитану вообще быстро надоело слушать истеричные вопли белых людей, он включил музыку и мотор на полную мощность. Вечер разругавшиеся туристы провели в разных ресторанах, а кто и – лежа на постели в номере, поэтому заметить мое отсутствие не смогли, полагая, что и я тоже где-то оттягиваюсь.
Я решил, что не стоит искать их и напрягать рассказами о том, как меня бросили. Все-таки виноват был мой непрофессионализм, я все равно ещё новичок.
***
Но зато капитану нашего судна на следующий день я высказал все, что думаю по поводу произошедшего со мной. Это была сто процентов его ошибка. Для острастки я даже пообещал ему, что теперь при погружениях первым делом буду отвинчивать винт и привинчивать его обратно, только когда лично пересчитаю пассажиров. Он извинился, но мне показалось, что отнесся к моему заявлению несерьёзно. Впрочем, уже во время следующей нашей совместной поездки я заметил, что он периодически пытался заглянуть под корму и поинтересоваться у выходящих из воды: «Скажите, там винт есть?»
– Нет, – отвечал заранее проинформированный мною народ.
При этом сам капитан проверить не мог, потому что не умел плавать. Признаться же в открытую, что верит моему обещанию, он не решался, поэтому с тех пор перед тем, как запустить двигатель, он всегда дипломатично спрашивал: «Можем идти, мистер Эб?»
– Да, – сообщал я, пересчитав туристов, но счет всякий раз начинал с себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43