Нога Кабасталлы неестественно вывернулась внутрь.
На этом твоя боевая карьера и закончится, подумал Томас, услышав пронзительный крик боли, сорвавшийся с губ побежденного.
Он еще раз ударил поверженного противника по голове, отправляя его по ту сторону невыносимых мучений, в бессознательное состояние.
С нарочитой медлительностью Томас подошел к тому месту, где восседал халиф. Присутствующие расступились, освобождая ему путь, но среди местных были и такие, кто смотрел на него дерзко и с нескрываемой злобой. Он с запозданием пожалел, что излишне долго дожидался капитуляции соперника, и обругал себя за то, что, поддавшись гневу, нанес последние жестокие удары.
Приблизившись к халифу, Томас принял кинжал с драгоценными камнями, который тут же сунул себе за пояс. Потом он взял танцовщицу за руку и помог ей спуститься на пол. Девушка молча смотрела на него широко раскрытыми карими глазами. Они были отчаянно красивы, но в них затаился неизбывный страх. Рабыня явно боялась своего нового хозяина.
Томас знал, что Шерванис наблюдает за ним, решая, как отнестись к поражению своего фаворита. Взглянуть на него сейчас – значит показать злость, застывшую в его глазах, и, следовательно, навредить «ангелам». Поэтому Томас решил не сводить взгляда со своего «приза» и ни в коем случае не смотреть на халифа.
– Благодарю тебя, Малахий-паша. – Он попытался улыбнуться сквозь напускное выражение похоти и с огорчением увидел, что девушка задрожала от страха, – Чудная награда.
XXV
Дворец халифа
Город Шерванис
Халифат Шерванис
Астрокази
Периферия
28 июня 3058 года
Немногочисленная боевая часть, такая как «ангелы», обычно выживает, полагаясь на силу каждого своего воина. Поначалу то спокойствие, с которым Томас Фабер принял вызов, удивило Маркуса, однако он быстро понял, что его товарищ берет ситуацию под свой контроль, и отступил. Со стороны могло показаться, что он готов отдать жизнь Фабера ради спасения других, но Маркус доверял Томасу, доверял его решению.
Но, может быть, нельзя доверять решение такого вопроса одному человеку. Мысль о том, что он предоставил Фаберу право самому сделать выбор, ошеломила его. Ему снова вспомнились обвинения Карлины: неужели он действительно не заботится о своих людях? Заботится, черт побери. Заботится. Он никогда не рисковал понапрасну ни людьми, ни техникой, и никогда не пожертвует жизнью другого «ангела», даже ради того, чтобы спасти других.
Если только это не моя собственная жизнь, подумал он. Может быть, я и не сближаюсь с другими, Карли, но это не означает, что мне нет до них дела.
Он смотрел, как Томас идет через толпу.
Я уважаю их и уважаю их личные решения.
И все же те несколько минут, пока длился бой, Маркус провел, как на иголках, стиснув зубы так, что заболели челюсти. Он даже повел плечом, сбросив руку Джерико, хотя и понимал, что это всего лишь знак молчаливой поддержки. И когда Фабер победил, он не обрадовался и даже не расслабился.
Свои победы нужно защищать, напомнил он себе.
Угрюмое настроение Шерваниса предупредило Маркуса, что с защитой медлить нельзя.
– Чудесная награда, – сказал Фабер, пожирая взглядом танцовщицу.
Маркус знал, каким может быть Томас: ребячливым и стремительным, и тут же молчаливым и сдержанным. Это не было сменой настроений, просто он как бы накапливал энергию для еще более энергичных действий. Но он никогда не видел, чтобы Томас каким-либо образом проявлял неуважение к женщинам, а потому быстро понял, что теперешнее его поведение – не более чем игра. По реакции Джерико Маркус, однако, осознал, что та купилась на уловку Томаса. Возможно, на крючок попал и Шерванис.
– Ваше Высочество, – громко окликнул Маркус, отвлекая внимание халифа от Фабера. – Я ценю вашу мудрость. Вы только что доказали, что я был абсолютно не прав.
Халиф нахмурился, в его черных глазах появилось настороженное выражение.
– Как вас понимать, Аванти? Ваш наемник победил одного из моих лучших воинов.
И при этом очень ловко.
Маркус бросил взгляд на Фабера. Тот уже пробирался к остальным «ангелам», ведя за собой завоеванный им «приз».
Было бы легче, если бы ты не покалечил этого Каба-Как-Его-Там, подумал он.
Впрочем, Маркус понимал, что сам на его месте, возможно, тоже не сумел бы удержаться. Затем попытался придать лицу выражение недовольства.
– Он дрался за нее.
Вom тебе возможность спасти свое лицо, халиф. Если только, конечно, ты уже не приготовился перерезать нас всех, рискуя навлечь на себя месть «ангелов».
– Вы хотите сказать, что его страсть к девушке победила веру моего воина в меня? – с сомнением и отчасти с угрозой в голосе спросил паша.
Осторожно, Маркус.
– В таком-то окружении? – Он кивнул на толпу гостей, танцовщиц и стражников, которая вдруг притихла. – Можно ли отрицать силу желания, Малахий-паша. Сегодня вы всем нам доказали, насколько силен этот соблазн. – Он усмехнулся, полушутя-полусерьезно, затем убрал улыбку с лица. – Должен отдать должное Кабасталле. – Он едва не споткнулся на имени. – Томас тоже любит драться. Но еще больше он любит кое-что другое.
Маркус оценивающе посмотрел на танцовщицу.
Настала тишина, затем губы халифа медленно расплылись в улыбке, а в следующее мгновение он уже взорвался смехом. Напряжение заметно спало, когда и остальные присутствующие в зале тоже засмеялись или просто потеряли интерес к разговору и продолжили прерванное веселье. По сигналу Шерваниса снова заиграла музыка, девушки закружились в вихре разноцветных лент. Халиф поднял чашу, полную вина, и выпил за «ангелов», а Маркус благодарно поклонился ему и лишь после этого повернулся к своим товарищам.
– Спасибо, Маркус, – сказал Томас, присоединяясь к стоящей несколько особняком группе «ангелов».
Девушку он по-прежнему держал за руку. Рабыня выглядела совершенно растерянной, а страх сменился простой покорностью. Джерико посмотрела на Маркуса, потом на Томаса, словно не могла решить, кто из них первым перейдет к делу.
– Что же мы будем с ней делать? – спросил Маркус, кивая в сторону едва прикрытой узкими лоскутками одежды танцовщицы?
– К нему она не вернется. – Фабер пожал плечами. – И это самое главное. – Он ласково улыбнулся девушке. – Я увезу тебя с Астрокази, – негромко пообещал он. – А потом делай что хочешь, ты свободна. – Повернувшись к Джерико, Томас спросил: – Она ведь может как-то устроиться в Магистрате? Может быть, танцовщицей? Джерико облегченно вздохнула:
– Да, да, конечно.
Ки-Линн поднесла ко рту бокал, но пить не стала.
– Не оборачивайтесь, не смотрите туда, – предупредила она и, убедившись, что все последовали ее совету, преодолев естественное желание обернуться, добавила: – Сюда идет халиф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
На этом твоя боевая карьера и закончится, подумал Томас, услышав пронзительный крик боли, сорвавшийся с губ побежденного.
Он еще раз ударил поверженного противника по голове, отправляя его по ту сторону невыносимых мучений, в бессознательное состояние.
С нарочитой медлительностью Томас подошел к тому месту, где восседал халиф. Присутствующие расступились, освобождая ему путь, но среди местных были и такие, кто смотрел на него дерзко и с нескрываемой злобой. Он с запозданием пожалел, что излишне долго дожидался капитуляции соперника, и обругал себя за то, что, поддавшись гневу, нанес последние жестокие удары.
Приблизившись к халифу, Томас принял кинжал с драгоценными камнями, который тут же сунул себе за пояс. Потом он взял танцовщицу за руку и помог ей спуститься на пол. Девушка молча смотрела на него широко раскрытыми карими глазами. Они были отчаянно красивы, но в них затаился неизбывный страх. Рабыня явно боялась своего нового хозяина.
Томас знал, что Шерванис наблюдает за ним, решая, как отнестись к поражению своего фаворита. Взглянуть на него сейчас – значит показать злость, застывшую в его глазах, и, следовательно, навредить «ангелам». Поэтому Томас решил не сводить взгляда со своего «приза» и ни в коем случае не смотреть на халифа.
– Благодарю тебя, Малахий-паша. – Он попытался улыбнуться сквозь напускное выражение похоти и с огорчением увидел, что девушка задрожала от страха, – Чудная награда.
XXV
Дворец халифа
Город Шерванис
Халифат Шерванис
Астрокази
Периферия
28 июня 3058 года
Немногочисленная боевая часть, такая как «ангелы», обычно выживает, полагаясь на силу каждого своего воина. Поначалу то спокойствие, с которым Томас Фабер принял вызов, удивило Маркуса, однако он быстро понял, что его товарищ берет ситуацию под свой контроль, и отступил. Со стороны могло показаться, что он готов отдать жизнь Фабера ради спасения других, но Маркус доверял Томасу, доверял его решению.
Но, может быть, нельзя доверять решение такого вопроса одному человеку. Мысль о том, что он предоставил Фаберу право самому сделать выбор, ошеломила его. Ему снова вспомнились обвинения Карлины: неужели он действительно не заботится о своих людях? Заботится, черт побери. Заботится. Он никогда не рисковал понапрасну ни людьми, ни техникой, и никогда не пожертвует жизнью другого «ангела», даже ради того, чтобы спасти других.
Если только это не моя собственная жизнь, подумал он. Может быть, я и не сближаюсь с другими, Карли, но это не означает, что мне нет до них дела.
Он смотрел, как Томас идет через толпу.
Я уважаю их и уважаю их личные решения.
И все же те несколько минут, пока длился бой, Маркус провел, как на иголках, стиснув зубы так, что заболели челюсти. Он даже повел плечом, сбросив руку Джерико, хотя и понимал, что это всего лишь знак молчаливой поддержки. И когда Фабер победил, он не обрадовался и даже не расслабился.
Свои победы нужно защищать, напомнил он себе.
Угрюмое настроение Шерваниса предупредило Маркуса, что с защитой медлить нельзя.
– Чудесная награда, – сказал Фабер, пожирая взглядом танцовщицу.
Маркус знал, каким может быть Томас: ребячливым и стремительным, и тут же молчаливым и сдержанным. Это не было сменой настроений, просто он как бы накапливал энергию для еще более энергичных действий. Но он никогда не видел, чтобы Томас каким-либо образом проявлял неуважение к женщинам, а потому быстро понял, что теперешнее его поведение – не более чем игра. По реакции Джерико Маркус, однако, осознал, что та купилась на уловку Томаса. Возможно, на крючок попал и Шерванис.
– Ваше Высочество, – громко окликнул Маркус, отвлекая внимание халифа от Фабера. – Я ценю вашу мудрость. Вы только что доказали, что я был абсолютно не прав.
Халиф нахмурился, в его черных глазах появилось настороженное выражение.
– Как вас понимать, Аванти? Ваш наемник победил одного из моих лучших воинов.
И при этом очень ловко.
Маркус бросил взгляд на Фабера. Тот уже пробирался к остальным «ангелам», ведя за собой завоеванный им «приз».
Было бы легче, если бы ты не покалечил этого Каба-Как-Его-Там, подумал он.
Впрочем, Маркус понимал, что сам на его месте, возможно, тоже не сумел бы удержаться. Затем попытался придать лицу выражение недовольства.
– Он дрался за нее.
Вom тебе возможность спасти свое лицо, халиф. Если только, конечно, ты уже не приготовился перерезать нас всех, рискуя навлечь на себя месть «ангелов».
– Вы хотите сказать, что его страсть к девушке победила веру моего воина в меня? – с сомнением и отчасти с угрозой в голосе спросил паша.
Осторожно, Маркус.
– В таком-то окружении? – Он кивнул на толпу гостей, танцовщиц и стражников, которая вдруг притихла. – Можно ли отрицать силу желания, Малахий-паша. Сегодня вы всем нам доказали, насколько силен этот соблазн. – Он усмехнулся, полушутя-полусерьезно, затем убрал улыбку с лица. – Должен отдать должное Кабасталле. – Он едва не споткнулся на имени. – Томас тоже любит драться. Но еще больше он любит кое-что другое.
Маркус оценивающе посмотрел на танцовщицу.
Настала тишина, затем губы халифа медленно расплылись в улыбке, а в следующее мгновение он уже взорвался смехом. Напряжение заметно спало, когда и остальные присутствующие в зале тоже засмеялись или просто потеряли интерес к разговору и продолжили прерванное веселье. По сигналу Шерваниса снова заиграла музыка, девушки закружились в вихре разноцветных лент. Халиф поднял чашу, полную вина, и выпил за «ангелов», а Маркус благодарно поклонился ему и лишь после этого повернулся к своим товарищам.
– Спасибо, Маркус, – сказал Томас, присоединяясь к стоящей несколько особняком группе «ангелов».
Девушку он по-прежнему держал за руку. Рабыня выглядела совершенно растерянной, а страх сменился простой покорностью. Джерико посмотрела на Маркуса, потом на Томаса, словно не могла решить, кто из них первым перейдет к делу.
– Что же мы будем с ней делать? – спросил Маркус, кивая в сторону едва прикрытой узкими лоскутками одежды танцовщицы?
– К нему она не вернется. – Фабер пожал плечами. – И это самое главное. – Он ласково улыбнулся девушке. – Я увезу тебя с Астрокази, – негромко пообещал он. – А потом делай что хочешь, ты свободна. – Повернувшись к Джерико, Томас спросил: – Она ведь может как-то устроиться в Магистрате? Может быть, танцовщицей? Джерико облегченно вздохнула:
– Да, да, конечно.
Ки-Линн поднесла ко рту бокал, но пить не стала.
– Не оборачивайтесь, не смотрите туда, – предупредила она и, убедившись, что все последовали ее совету, преодолев естественное желание обернуться, добавила: – Сюда идет халиф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95