Вот ради своей призрачной второй жизни ты сейчас кладешь чужие», – подвел он беспощадный итог.
– Спасатель, что там у вас?
Спасатель на этот раз откликнулся не сразу.
– Спасатель?
– Спасатель слушает, – наконец раздалось в эфире.
– Что слушает! Я же спросил, что там у вас?
– Доставили в мобильный реанимационный центр. – Пауза. – Сердце пока стоит.
– Сколько времени прошло после остановки?
– Семь минут. Мы его поместили в криокамеру и подключили к аппарату «Искусственное сердце». Так что имеем хороший запас времени для реанимации.
– Понял. О любых изменениях докладывать немедленно.
– Слушаюсь, Центр.
«А может, прервать испытания? Тогда точно не угроблю, не покалечу четыре человеческие жизни. – Быстрый взгляд на левый боковой монитор, показывающий комнату отдыха. Четверо мужчин молча сидели на диване, листая журналы. – И черт с теми погонами. Да и что это даст? – тут же сам он и вмешался. – Разве у Кедрина полковников мало? Зато моя совесть будет спокойна, – возразил он сам себе. – А потом всю жизнь будешь каяться, что добровольно отвалил от великого дела. Одно тебя будет утешать, что каяться ты будешь только одну жизнь – другую тебе никто не даст». Он зло нажал кнопку включения связи с комнатой отдыха.
– Владимир Николаевич, прошу к стартовой башне. – Видеокамера показала, как Ботков спокойно положил журнал на стол и встал с дивана.
– До встречи на ужине, ребята. – Прощальный жест рукой, и вот уже второй номер в списке садится в кресло.
– Владимир Николаевич, как вы себя чувствуете?
– Нормально, – и через мгновенную паузу: – К испытанию готов. – Динамик донес легкую иронию последней фразы.
«Ты смотри, как быстро портится погода. – Экран показывал, что горизонт почернел. А над стартовой башней уже плыли предвестники бури – темные тучи. Как бы не пришлось отменять испытания, – Северский поймал себя на мысли, что такая перспектива ему пришлась по душе. – "Ожидается легкая облачность" – синоптики хреновы», – беззлобно, даже с радостью, ругнул их про себя.
– Спасатель, я Центр. Приготовьтесь.
– Вас понял, Центр. Ждем второго.
– Владимир Николаевич, начинаем.
– Я готов.
И вновь рука Северского утопила большую черную кнопку. И вновь стартовая башня не спеша закружилась на месте.
Ботков выжидал один оборот. На втором обороте он отклонил башню градусов на двадцать от вертикали. Девятнадцать с половиной градусов – высветилось внизу экрана.
«Правильно. Чем круче траектория, тем меньше шансов врезаться в дерево». Северский, закусив нижнюю губу, смотрел на центральный монитор.
На третьем круге Ботков катапультировался. И вновь полковнику показалось, что испытуемый правильно угадал направление…
Резкий вскрик не оставлял никаких сомнений – второй кандидат в Мессии испытание не прошел.
– Спасатель, что там у вас? – Северский буквально заставил себя отвернуться от экрана с застывшей желтой точкой и взглянуть на правый боковой монитор, боясь увидеть самое страшное.
На экране невозмутимо бежали частые всплески жизни.
– Спасатель, почему молчите? – несколько успокоенный, рявкнул руководитель испытаний.
– Только что добрались до него. – Из динамика слышалось частое дыхание командира отряда спасателей. – Метров пятьдесят не долетел. И чуть в сторону.
– Это я вижу. Как он?
– Без сознания. Сейчас сканирую «Диагностом».
«О, Господи. Ну за что мне такое?»
– Центр, я Спасатель. – После слов Спасателя у Северского немного отлегло от сердца. Таким тоном не сообщают плохие вести. – У него открытый перелом правой ноги и еще ушибы, ссадины. Сейчас накладываем шину и эвакуируем в центр.
«Этот легко отделался. Через месяц уже прыгать будет на этой ноге».
– Александр Александрович, прошу к стартовой башне, – вызвал он очередного испытуемого.
Видеокамера показала, как Кириленко встал с дивана, махнул на прощанье оставшимся рукой и вышел из комнаты отдыха. Вот он подошел к двум прапорщикам, и те стали натягивать на него противоперегрузочный костюм. Вот уже надет шлем – динамик донес частое дыхание.
«Как волнуется. – Начальник испытаний взглянул на монитор. – Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Сто семьдесят ударов в минуту».
Кириленко сел в кресло.
– Александр Александрович, вы готовы?
Пауза.
– Александр Александрович, все в порядке?
– Я готов, – глухо донеслось из динамика.
– Спасатель. Я Центр. Мы начинаем.
– Центр, понял. Ждем.
– Александр Александрович, приготовьтесь. Я включаю вращение башни, – и в третий раз Северский нажал большую черную кнопку.
Башня неторопливо начала вращение. Один оборот, второй, третий. Полковник скосил глаза на правый монитор – пульс у Кириленко перевалил за двести ударов в минуту. Пятый, шестой оборот. Двести пять, двести десять ударов в минуту. Седьмой, восьмой оборот. Двести пятнадцать, двести двадцать ударов в минуту. Девятый оборот, десятый…
– Нет! – Человек в противоперегрузочном костюме вскочил с кресла и, едва не упав, спрыгнул с вращающейся башни. – Не могу, Игорь Николаевич, не могу.
– Успокойтесь, Саша. Все нормально. – Северский, переключив диапазоны на рации, отдал команду группе подготовки: – Снимите с него костюм и отведите его к медикам.
«Эх, если б еще двое отказались. – Руководитель испытаний смотрел, как двое прапорщиков снимают с Кириленко костюм и ведут его в лес, где метрах в трехстах от башни стоял вездеход мобильного реанимационного центра. – А погода все портится и портится». На мониторе было видно, как черная полоса, полчаса назад притаившаяся на горизонте, заняла уже треть неба. В ее теле, еще далеко отсюда, проскакивали искорки молний. Первые порывы ветра качнули березы.
– Олег Александрович, ваша очередь.
Аверьянцев встал. Молча пожал руку оставшемуся Борису Ковзану и вышел из комнаты отдыха.
– Олег Александрович, вы готовы? – спросил руководитель испытаний, как только облаченный в противоперегрузочный костюм четвертый испытуемый сел в кресло катапульты.
– Да, – последовал короткий ответ.
Боковой монитор показывал сто двадцать ударов в минуту.
«Этот будет прыгать», – с какой-то тоской подумал Северский.
– Спасатель, я Центр. Приготовьтесь.
– Центр, я Спасатель. Мы готовы.
– Олег Александрович, мы начинаем.
Аверьянцев согласно кивнул головой. Послушная воле большой кнопки, стартовая башня начала свое вращение. Кандидат номер пять сразу начал подготовку к пуску. Башня тут же стала отклоняться от вертикали.
Десять, пятнадцать, двадцать градусов.
«Стоп, хватит». Полковник, сжав кулаки, наблюдал за происходящим.
Аверьянцев, словно услышав мольбу руководителя испытаний, остановил наклон. Нет, не услышал. Башня вновь стала опускаться. Двадцать пять, тридцать, сорок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
– Спасатель, что там у вас?
Спасатель на этот раз откликнулся не сразу.
– Спасатель?
– Спасатель слушает, – наконец раздалось в эфире.
– Что слушает! Я же спросил, что там у вас?
– Доставили в мобильный реанимационный центр. – Пауза. – Сердце пока стоит.
– Сколько времени прошло после остановки?
– Семь минут. Мы его поместили в криокамеру и подключили к аппарату «Искусственное сердце». Так что имеем хороший запас времени для реанимации.
– Понял. О любых изменениях докладывать немедленно.
– Слушаюсь, Центр.
«А может, прервать испытания? Тогда точно не угроблю, не покалечу четыре человеческие жизни. – Быстрый взгляд на левый боковой монитор, показывающий комнату отдыха. Четверо мужчин молча сидели на диване, листая журналы. – И черт с теми погонами. Да и что это даст? – тут же сам он и вмешался. – Разве у Кедрина полковников мало? Зато моя совесть будет спокойна, – возразил он сам себе. – А потом всю жизнь будешь каяться, что добровольно отвалил от великого дела. Одно тебя будет утешать, что каяться ты будешь только одну жизнь – другую тебе никто не даст». Он зло нажал кнопку включения связи с комнатой отдыха.
– Владимир Николаевич, прошу к стартовой башне. – Видеокамера показала, как Ботков спокойно положил журнал на стол и встал с дивана.
– До встречи на ужине, ребята. – Прощальный жест рукой, и вот уже второй номер в списке садится в кресло.
– Владимир Николаевич, как вы себя чувствуете?
– Нормально, – и через мгновенную паузу: – К испытанию готов. – Динамик донес легкую иронию последней фразы.
«Ты смотри, как быстро портится погода. – Экран показывал, что горизонт почернел. А над стартовой башней уже плыли предвестники бури – темные тучи. Как бы не пришлось отменять испытания, – Северский поймал себя на мысли, что такая перспектива ему пришлась по душе. – "Ожидается легкая облачность" – синоптики хреновы», – беззлобно, даже с радостью, ругнул их про себя.
– Спасатель, я Центр. Приготовьтесь.
– Вас понял, Центр. Ждем второго.
– Владимир Николаевич, начинаем.
– Я готов.
И вновь рука Северского утопила большую черную кнопку. И вновь стартовая башня не спеша закружилась на месте.
Ботков выжидал один оборот. На втором обороте он отклонил башню градусов на двадцать от вертикали. Девятнадцать с половиной градусов – высветилось внизу экрана.
«Правильно. Чем круче траектория, тем меньше шансов врезаться в дерево». Северский, закусив нижнюю губу, смотрел на центральный монитор.
На третьем круге Ботков катапультировался. И вновь полковнику показалось, что испытуемый правильно угадал направление…
Резкий вскрик не оставлял никаких сомнений – второй кандидат в Мессии испытание не прошел.
– Спасатель, что там у вас? – Северский буквально заставил себя отвернуться от экрана с застывшей желтой точкой и взглянуть на правый боковой монитор, боясь увидеть самое страшное.
На экране невозмутимо бежали частые всплески жизни.
– Спасатель, почему молчите? – несколько успокоенный, рявкнул руководитель испытаний.
– Только что добрались до него. – Из динамика слышалось частое дыхание командира отряда спасателей. – Метров пятьдесят не долетел. И чуть в сторону.
– Это я вижу. Как он?
– Без сознания. Сейчас сканирую «Диагностом».
«О, Господи. Ну за что мне такое?»
– Центр, я Спасатель. – После слов Спасателя у Северского немного отлегло от сердца. Таким тоном не сообщают плохие вести. – У него открытый перелом правой ноги и еще ушибы, ссадины. Сейчас накладываем шину и эвакуируем в центр.
«Этот легко отделался. Через месяц уже прыгать будет на этой ноге».
– Александр Александрович, прошу к стартовой башне, – вызвал он очередного испытуемого.
Видеокамера показала, как Кириленко встал с дивана, махнул на прощанье оставшимся рукой и вышел из комнаты отдыха. Вот он подошел к двум прапорщикам, и те стали натягивать на него противоперегрузочный костюм. Вот уже надет шлем – динамик донес частое дыхание.
«Как волнуется. – Начальник испытаний взглянул на монитор. – Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Сто семьдесят ударов в минуту».
Кириленко сел в кресло.
– Александр Александрович, вы готовы?
Пауза.
– Александр Александрович, все в порядке?
– Я готов, – глухо донеслось из динамика.
– Спасатель. Я Центр. Мы начинаем.
– Центр, понял. Ждем.
– Александр Александрович, приготовьтесь. Я включаю вращение башни, – и в третий раз Северский нажал большую черную кнопку.
Башня неторопливо начала вращение. Один оборот, второй, третий. Полковник скосил глаза на правый монитор – пульс у Кириленко перевалил за двести ударов в минуту. Пятый, шестой оборот. Двести пять, двести десять ударов в минуту. Седьмой, восьмой оборот. Двести пятнадцать, двести двадцать ударов в минуту. Девятый оборот, десятый…
– Нет! – Человек в противоперегрузочном костюме вскочил с кресла и, едва не упав, спрыгнул с вращающейся башни. – Не могу, Игорь Николаевич, не могу.
– Успокойтесь, Саша. Все нормально. – Северский, переключив диапазоны на рации, отдал команду группе подготовки: – Снимите с него костюм и отведите его к медикам.
«Эх, если б еще двое отказались. – Руководитель испытаний смотрел, как двое прапорщиков снимают с Кириленко костюм и ведут его в лес, где метрах в трехстах от башни стоял вездеход мобильного реанимационного центра. – А погода все портится и портится». На мониторе было видно, как черная полоса, полчаса назад притаившаяся на горизонте, заняла уже треть неба. В ее теле, еще далеко отсюда, проскакивали искорки молний. Первые порывы ветра качнули березы.
– Олег Александрович, ваша очередь.
Аверьянцев встал. Молча пожал руку оставшемуся Борису Ковзану и вышел из комнаты отдыха.
– Олег Александрович, вы готовы? – спросил руководитель испытаний, как только облаченный в противоперегрузочный костюм четвертый испытуемый сел в кресло катапульты.
– Да, – последовал короткий ответ.
Боковой монитор показывал сто двадцать ударов в минуту.
«Этот будет прыгать», – с какой-то тоской подумал Северский.
– Спасатель, я Центр. Приготовьтесь.
– Центр, я Спасатель. Мы готовы.
– Олег Александрович, мы начинаем.
Аверьянцев согласно кивнул головой. Послушная воле большой кнопки, стартовая башня начала свое вращение. Кандидат номер пять сразу начал подготовку к пуску. Башня тут же стала отклоняться от вертикали.
Десять, пятнадцать, двадцать градусов.
«Стоп, хватит». Полковник, сжав кулаки, наблюдал за происходящим.
Аверьянцев, словно услышав мольбу руководителя испытаний, остановил наклон. Нет, не услышал. Башня вновь стала опускаться. Двадцать пять, тридцать, сорок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106