Предложить ему подождать? Да? Садитесь, Брэдлоу. – Директор ЦРУ неожиданно сильно надавил на плечо полковника, заставляя его сесть.
– Но, сэр… – начал оправдываться Брэдлоу.
– Я уже слышал ваши доводы, полковник, – грубо перебил его Ред. – Русичи нас значительно опередили. Нам надо минимум два года. Есть что еще добавить?
– Нет, сэр.
– Если нет, тогда слушайте, полковник, меня внимательно. Первое. Срочно узнать, где сейчас находится этот Борис Ковзан. Хотя наверняка он уже на Луне. А к отцу он приезжал попрощаться. По крайней мере, по срокам совпадает.
– Скорее всего, так, господин директор.
– Все равно. Уточните это. И подумайте, как все же к нему можно подобраться. Второе. Провести у нас аналогичный мониторинг, какой провели русичи у себя, относительно счастливчиков. Задействуйте сколько нужно людей и средств. Через две недели доложите. Идите. «Американское лидерство мы будем удерживать любой ценой. – Билл Ред смотрел на закрытую полковником дверь. – Любой. И что на таких весах значит жизнь одного человека? Пусть он даже будет любимчиком самого Бога».
Первое, что сделал Хью Брэдлоу, выйдя из кабинета директора ЦРУ, так это связался со штаб-квартирой Объединенного космического командования США – полковник привык сразу приступать к полученным заданиям.
Объединенная Русь. Россия. Москва.
Лубянка, 26. Кабинет директора Службы безопасности.
19 мая 2190 года. Среда. 21.05 по местному времени.
– Полковник, это ваше упущение. Вы были обязаны предусмотреть это.
– Но, господин директор! Не мог же я на все это время запереть их где-нибудь? – Полковник Северский, выпрямившись в кресле, бледный, сидел в кабинете директора Службы безопасности.
– Могли, полковник, ради этого дела могли. А теперь американцы, раз они вышли на Исаева, наверняка поняли, в чем суть нашего проекта.
– Исаев не знал фамилии Ковзана и кто он такой.
– Да поймите же. Если они вышли на Исаева, значит, поняли, что соль нашего нового проекта по гиперпространству – не какое-нибудь техническое открытие, а человек. Особенный человек. И какая это особенность они также поняли. Что Исаев рассказал этой сексапильной блондинке с грудью пятого размера? Это же, по-моему, и вся информация, которой вы располагаете о ней? – саркастически закончил Кедрин.
– Почти вся, – хмуро ответил Северский, до боли закусив губу.
«Эх, говорила мама, иди в музыканты. Сейчас бы слушал Моцарта, а не эту "музыку"».
– Так что ей успел наболтать наш любвеобильный Ромео?
– К сожалению, господин директор, он ничего не помнит. Анализ его крови показал, что дозы эльтирнила и сентопсола, которые он принял, таковы, что он уже вряд ли что-либо вспомнит. Плюс эросил. Да еще удар по голове.
– Да, действовали классически: «случайное» знакомство, чашечка кофе с эросилом, затем дома напиток «правды», а под конец «выбеливатель». – Кедрин покачал головой. – По сравнению с этим потрошение банковского сейфа – так, безобидное, вполне интеллигентное занятие.
– Обошлось без чашечки кофе, – тихо уточнил Северский.
– Не понял?
– Анализ показал, господин директор, что эросил Исаеву ввели в организм через сигаретный дым.
– Дали выкурить специальную сигарету? – уточнил директор Службы безопасности.
– Исаев не курит. Скорей всего, его обкурили.
– Это что-то новенькое.
– Так точно. С выдумкой ребята работают, – подтвердил полковник.
– Что по остальным бывшим кандидатам?
– Ничего подозрительного мы не зафиксировали.
– Ясно. Американцам хватило и той информации, которую они выкачали из Исаева, – сделал вывод Кедрин. – И что же нам теперь делать?
– Ковзан на Луне, на «Востоке». Я ручаюсь, что он там в полной безопасности.
– Это хорошо, что вы ручаетесь. – Кедрин задумчиво забарабанил пальцами по столу. – Значит, так, пошлите на «Восток» еще двоих людей для охраны Ковзана. Второе. Свяжитесь с начальником Управления внешней разведки Павловым, пусть попытается вынюхать, что там в Лэнгли. Хотя нет. Павлову я сам дам задание. И вот еще что, – Кедрин сделал небольшую паузу, – Ковзану придется запретить радиосвязь с отцом. Американцы наверняка уже вычислили и его отца. А прослушать разговоры между ними – это элементарно.
– Ковзан предупрежден. Ничего секретного он не скажет. А лишать его возможности общения с близкими накануне того, что ему предстоит…
– А я и не говорю, что американцы узнают какие-то подробности из их разговоров. Главное, узнают, что Ковзан на Луне, окончательно удостоверятся, что любимец Бога и гиперпространственный корабль – это единое целое. В общем, пока запретите Ковзану связь с Землей, и все. Хватит и того, что американцы уже успели узнать. Вам все понятно, полковник?
– Так точно.
Кедрин вновь задумался.
– Ладно, Игорь Николаевич, хватит кусать губы. Да еще до крови. В том, что американцы каким-то образом узнали о Ковзане, вернее, о сути проекта, вашей вины нет. Они уже знали, где собака зарыта. А заставить ее внятно пролаять – это дело техники. Вот только что мне говорить президенту?
– Даже если американцы обо всем догадались, им не успеть. Чтобы построить гиперпространственный корабль, им понадобится не менее двух лет. А мы через два месяца можем стартовать.
– Если ничего за это время не случится. Знаете, как с украинского переводится слово «ковзан»? – неожиданно спросил Кедрин.
– Затрудняюсь ответить, господин директор.
– Это слово переводится «конек». Так вот, Борис Ковзан – это наш конек, решающее, главное звено, проекта «Пора». И если с ним что-нибудь случится… – Директор Службы безопасности сделал паузу и выразительно посмотрел на Северского: – Идите, полковник, и помните – за Ковзана вы отвечаете головой.
«Как же, услышишь тут Моцарта, разве что "Реквием"». В отвратительном настроении полковник Северский покинул грозное здание на Лубянке.
Луна. Море Дождей.
База «Восток» Объединенной Руси.
19 мая 2190 года. Среда.
19.06 по СЕВ, или 20.06 минут по киевскому времени.
– Привет, отец.
– Здравствуй, сынок. Как здоровье?
Параболическая антенна на «Востоке», высоко задрав свою металлическую чашу, смотрела на Европу, а точнее, на свою более крупную тезку в Центре управления космическими базами. Принятый и усиленный на Земле сигнал, через компьютер попадал в обычную сотовую сеть, а она в несколько пассов переправляла его по назначению. В украинский город Славутич, на тихую улочку, где на балконе второго этажа седой человек разговаривал по мобильному телефону и смотрел на желтый диск Луны.
– Отлично, пап. Не хожу, а парю. Необыкновенная легкость в теле! – В телефонной трубке послышался смех. – А ты как?
– Конечно, такой легкостью похвастаться не могу. Но, тьфу-тьфу, пока ничего не болит.
– Постучи по дереву, а то я не могу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
– Но, сэр… – начал оправдываться Брэдлоу.
– Я уже слышал ваши доводы, полковник, – грубо перебил его Ред. – Русичи нас значительно опередили. Нам надо минимум два года. Есть что еще добавить?
– Нет, сэр.
– Если нет, тогда слушайте, полковник, меня внимательно. Первое. Срочно узнать, где сейчас находится этот Борис Ковзан. Хотя наверняка он уже на Луне. А к отцу он приезжал попрощаться. По крайней мере, по срокам совпадает.
– Скорее всего, так, господин директор.
– Все равно. Уточните это. И подумайте, как все же к нему можно подобраться. Второе. Провести у нас аналогичный мониторинг, какой провели русичи у себя, относительно счастливчиков. Задействуйте сколько нужно людей и средств. Через две недели доложите. Идите. «Американское лидерство мы будем удерживать любой ценой. – Билл Ред смотрел на закрытую полковником дверь. – Любой. И что на таких весах значит жизнь одного человека? Пусть он даже будет любимчиком самого Бога».
Первое, что сделал Хью Брэдлоу, выйдя из кабинета директора ЦРУ, так это связался со штаб-квартирой Объединенного космического командования США – полковник привык сразу приступать к полученным заданиям.
Объединенная Русь. Россия. Москва.
Лубянка, 26. Кабинет директора Службы безопасности.
19 мая 2190 года. Среда. 21.05 по местному времени.
– Полковник, это ваше упущение. Вы были обязаны предусмотреть это.
– Но, господин директор! Не мог же я на все это время запереть их где-нибудь? – Полковник Северский, выпрямившись в кресле, бледный, сидел в кабинете директора Службы безопасности.
– Могли, полковник, ради этого дела могли. А теперь американцы, раз они вышли на Исаева, наверняка поняли, в чем суть нашего проекта.
– Исаев не знал фамилии Ковзана и кто он такой.
– Да поймите же. Если они вышли на Исаева, значит, поняли, что соль нашего нового проекта по гиперпространству – не какое-нибудь техническое открытие, а человек. Особенный человек. И какая это особенность они также поняли. Что Исаев рассказал этой сексапильной блондинке с грудью пятого размера? Это же, по-моему, и вся информация, которой вы располагаете о ней? – саркастически закончил Кедрин.
– Почти вся, – хмуро ответил Северский, до боли закусив губу.
«Эх, говорила мама, иди в музыканты. Сейчас бы слушал Моцарта, а не эту "музыку"».
– Так что ей успел наболтать наш любвеобильный Ромео?
– К сожалению, господин директор, он ничего не помнит. Анализ его крови показал, что дозы эльтирнила и сентопсола, которые он принял, таковы, что он уже вряд ли что-либо вспомнит. Плюс эросил. Да еще удар по голове.
– Да, действовали классически: «случайное» знакомство, чашечка кофе с эросилом, затем дома напиток «правды», а под конец «выбеливатель». – Кедрин покачал головой. – По сравнению с этим потрошение банковского сейфа – так, безобидное, вполне интеллигентное занятие.
– Обошлось без чашечки кофе, – тихо уточнил Северский.
– Не понял?
– Анализ показал, господин директор, что эросил Исаеву ввели в организм через сигаретный дым.
– Дали выкурить специальную сигарету? – уточнил директор Службы безопасности.
– Исаев не курит. Скорей всего, его обкурили.
– Это что-то новенькое.
– Так точно. С выдумкой ребята работают, – подтвердил полковник.
– Что по остальным бывшим кандидатам?
– Ничего подозрительного мы не зафиксировали.
– Ясно. Американцам хватило и той информации, которую они выкачали из Исаева, – сделал вывод Кедрин. – И что же нам теперь делать?
– Ковзан на Луне, на «Востоке». Я ручаюсь, что он там в полной безопасности.
– Это хорошо, что вы ручаетесь. – Кедрин задумчиво забарабанил пальцами по столу. – Значит, так, пошлите на «Восток» еще двоих людей для охраны Ковзана. Второе. Свяжитесь с начальником Управления внешней разведки Павловым, пусть попытается вынюхать, что там в Лэнгли. Хотя нет. Павлову я сам дам задание. И вот еще что, – Кедрин сделал небольшую паузу, – Ковзану придется запретить радиосвязь с отцом. Американцы наверняка уже вычислили и его отца. А прослушать разговоры между ними – это элементарно.
– Ковзан предупрежден. Ничего секретного он не скажет. А лишать его возможности общения с близкими накануне того, что ему предстоит…
– А я и не говорю, что американцы узнают какие-то подробности из их разговоров. Главное, узнают, что Ковзан на Луне, окончательно удостоверятся, что любимец Бога и гиперпространственный корабль – это единое целое. В общем, пока запретите Ковзану связь с Землей, и все. Хватит и того, что американцы уже успели узнать. Вам все понятно, полковник?
– Так точно.
Кедрин вновь задумался.
– Ладно, Игорь Николаевич, хватит кусать губы. Да еще до крови. В том, что американцы каким-то образом узнали о Ковзане, вернее, о сути проекта, вашей вины нет. Они уже знали, где собака зарыта. А заставить ее внятно пролаять – это дело техники. Вот только что мне говорить президенту?
– Даже если американцы обо всем догадались, им не успеть. Чтобы построить гиперпространственный корабль, им понадобится не менее двух лет. А мы через два месяца можем стартовать.
– Если ничего за это время не случится. Знаете, как с украинского переводится слово «ковзан»? – неожиданно спросил Кедрин.
– Затрудняюсь ответить, господин директор.
– Это слово переводится «конек». Так вот, Борис Ковзан – это наш конек, решающее, главное звено, проекта «Пора». И если с ним что-нибудь случится… – Директор Службы безопасности сделал паузу и выразительно посмотрел на Северского: – Идите, полковник, и помните – за Ковзана вы отвечаете головой.
«Как же, услышишь тут Моцарта, разве что "Реквием"». В отвратительном настроении полковник Северский покинул грозное здание на Лубянке.
Луна. Море Дождей.
База «Восток» Объединенной Руси.
19 мая 2190 года. Среда.
19.06 по СЕВ, или 20.06 минут по киевскому времени.
– Привет, отец.
– Здравствуй, сынок. Как здоровье?
Параболическая антенна на «Востоке», высоко задрав свою металлическую чашу, смотрела на Европу, а точнее, на свою более крупную тезку в Центре управления космическими базами. Принятый и усиленный на Земле сигнал, через компьютер попадал в обычную сотовую сеть, а она в несколько пассов переправляла его по назначению. В украинский город Славутич, на тихую улочку, где на балконе второго этажа седой человек разговаривал по мобильному телефону и смотрел на желтый диск Луны.
– Отлично, пап. Не хожу, а парю. Необыкновенная легкость в теле! – В телефонной трубке послышался смех. – А ты как?
– Конечно, такой легкостью похвастаться не могу. Но, тьфу-тьфу, пока ничего не болит.
– Постучи по дереву, а то я не могу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106