Нарочно встречаюсь с ним взглядом. С годами и опытом стал понимать по выражению глаз не только физическое, но и психическое состояние ребят.
Спрашиваю:
– Это нужно?
Отвечает мгновенно, не раздумывая:
– Обязательно. Я обязан определить истинное состояние игрока, его настроение, заранее знать, сорвется ли он сегодня на льду, сможет ли он сдержаться при обиде, преодолеет ли возможный страх перед сильным соперником, сумеет ли внутренне подготовить себя к игре.
Конечно, он прав. Влияние, оказываемое врачом команды (и безусловно, тренером), должно сказываться во всей психологической сфере спортсмена, и через это влияние на индивидуума – к созданию здорового и оптимистического климата в коллективе. В спорте это необыкновенно важно. Тем более что в нашей работе, где подчас от мелочи может зависеть все, всегда приходится иметь в виду не только одностороннее влияние (допустим, коллектив – личность), но и при столь ярких характерах и обратную связь, когда влияние индивидуальности не может не сказаться на коллективе в целом. Мы, врачи и тренеры, оказались, таким образом, в самом центре одной из самых современных и сложных проблем в психологии – «психологии малых групп».
Когда молодой спортивный врач мыслит так глубоко, как мыслит Силин, старшему поколению, готовящемуся к «передаче оружия», можно оставаться спокойным, по крайней мере, в одном отношении: твой преемник не явится в спорте неким инородным телом. Напротив, он станет неотъемлемой частью единой спортивной семьи, его работа будет не только врачеванием травм физических, но и душевных.
Что есть моя должность в ЦСКА? Прежде всего и в основном организация медицинской службы в клубе Что это значит конкретно? Это прежде всего организания систематического наблюдения за спортсменами на предмет их функционального состояния, а отсюда – рекомендации нагрузок во время тренировки, определение готовности к участию в соревнованиях (решение, ставить ли в команду спортсмена или нет), оказание необходимой лечебно-профилактической помощи, даже скорее организация всего необходимого для оказания такой помощи.
Организация… Теперь очень много говорят об умении организовать дело. Моя должность заместителя начальника ЦСКА по медицинскому обеспечению – должность организаторская. Организовать – значит прежде всего суметь определить главные, наиболее существенные задачи, как непосредственные, так и перспективные, уметь найти наиболее рациональные и экономные пути их решения и осуществить контроль за исполнением не только главных, но и, казалось бы, второстепенных дел. Необходимо ни на минуту не упускать из виду, что у нас организация военная. Со своей спецификой точного, своевременного и неукоснительного выполнения приказа.
Есть у меня свой кабинет. При входе на второй этаж справа. Все как положено: табличка на двери, телефоны, бумаги и т. д. Вроде бы и работа кабинетная. Но чаще всего мне даже дойти до кабинета не удается.
Иду по диспансеру, раздираемый сотнями вопросов, приятных и неприятных новостей.
– Олег Маркович, вернули людей с Комсомольского проспекта.
– Как вернули? Почему?
– Аппаратура не работает. Не могли сделать электрокардиограмму.
– Что значит «не работает»? Почему это не было выяснено раньше? Какое право вы имели вернуть людей, приехавших с другого конца Москвы?
– Олег Маркович, я подготовила документацию на получение новых приборов для кабинета функциональной диагностики.
– Отлично. Постарайтесь сегодня же получить. Как дела с медикаментами?
– Вчера привезли.
– Так. Все ли готово для обследования баскетболистов?
Рабочий день начинается…
В дни, предшествующие Олимпиадам или соревнованиям на первенство мира, все прокручивается с удесятеренной скоростью, наслаиваясь одно на другое, сбрасывая в поток времени что-то так и недоделанное, не до конца продуманное. И все это во имя того, чтобы успеть охватить все, объять необъятное. А что поделаешь, если таково время и не приучены работать иначе? Да и можно ли научиться работать иначе, когда имеешь дело с человеком в спортивном костюме, человеком, идущим на преодоление времени и пространства? Впрочем, все это относится лишь к чисто организационной работе. Все меняется, все приобретает совсем иной характер в тиши врачебных кабинетов, где чемпион или перворазрядник, новичок или олимпиец становятся пациентами. Время замедляет свой бег. Оно стучит в такт метроному…
В коридоре встречаю Соломко. Он прямо с аэродрома. Старший тренер гандболистов только что привез из ФРГ своих «мальчиков».
– Как дела? Все здоровы?
– Все в порядке, Олег Маркович. Только у Чернышева была небольшая простуда.
– Чихает?
– Как всегда. Семь раз подряд.
– Ну значит, здоров. Как рука у Томина?
– Жалоб не было.
– Ну и отлично. Отдыхайте. Если что, придешь сразу ко мне.
У дверей кабинета меня ждет еще один тренер. На этот раз – волейболист.
– Привет, Валерий. Что случилось? Опять что-нибудь с Полищуком?
Я видел Полищука на сборах. Парень после тренировок жаловался на боли в предплечье. Я сказал тренеру, чтобы привел его к нам. Тренер тоже обеспокоен, нагружают руку постепенно, но боли не проходят. А на носу ответственные, престижные, соревнования. Это беспокоит тренера, а Полищука еще больше.
– Где он? Давай его сюда.
В кабинете функциональной диагностики у осциллографа собираются врачи. Снимаются показания. Картина пока неутешительная.
– Я думаю, – говорит мой коллега, один из старейших сотрудников диспансера, Капитолина Алексеевна Нерушенко, – что при такой клинической картине не надо торопиться с нагрузками. Попробуем курс инъекций гидрокортизона с четко разработанным графиком нагрузок. Через три дня, – сегодня у нас что? Среда, 14-е. Так… В субботу, семнадцатого, приходи, будем смотреть.
– Но ведь это суббота, – Полищук переводит взгляд с лечащего врача на меня и снова с недоумением смотрит на Нерушенко.
Мы с Капитолиной Алексеевной обмениваемся многозначительными улыбками. Верно, семнадцатое – суббота. Нерабочий день. Для всех. Но не для нас. И не только суббота, но и нередко воскресенье у нас рабочий день тоже…
Через три дня, в субботу. Тот же кабинет.
– Как себя чувствовал эти дни?
– Лучше. Значительно лучше. Небольшие боли при кругообразных движениях рукой.
Сейчас в его лечение подключена и биохимия, и биомеханика, и физиотерапия. Нас интересует и его нервно-психологическое состояние, тот психологический фон, на котором проходит лечение. Тут есть один немаловажный нюанс. И само лечение и характер предстоящего соревнования накладывают на психику спортсмена свой отпечаток, и необходимо создание такой атмосферы, которая обеспечила бы его позитивный выход из состояния подавленности и пессимизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Спрашиваю:
– Это нужно?
Отвечает мгновенно, не раздумывая:
– Обязательно. Я обязан определить истинное состояние игрока, его настроение, заранее знать, сорвется ли он сегодня на льду, сможет ли он сдержаться при обиде, преодолеет ли возможный страх перед сильным соперником, сумеет ли внутренне подготовить себя к игре.
Конечно, он прав. Влияние, оказываемое врачом команды (и безусловно, тренером), должно сказываться во всей психологической сфере спортсмена, и через это влияние на индивидуума – к созданию здорового и оптимистического климата в коллективе. В спорте это необыкновенно важно. Тем более что в нашей работе, где подчас от мелочи может зависеть все, всегда приходится иметь в виду не только одностороннее влияние (допустим, коллектив – личность), но и при столь ярких характерах и обратную связь, когда влияние индивидуальности не может не сказаться на коллективе в целом. Мы, врачи и тренеры, оказались, таким образом, в самом центре одной из самых современных и сложных проблем в психологии – «психологии малых групп».
Когда молодой спортивный врач мыслит так глубоко, как мыслит Силин, старшему поколению, готовящемуся к «передаче оружия», можно оставаться спокойным, по крайней мере, в одном отношении: твой преемник не явится в спорте неким инородным телом. Напротив, он станет неотъемлемой частью единой спортивной семьи, его работа будет не только врачеванием травм физических, но и душевных.
Что есть моя должность в ЦСКА? Прежде всего и в основном организация медицинской службы в клубе Что это значит конкретно? Это прежде всего организания систематического наблюдения за спортсменами на предмет их функционального состояния, а отсюда – рекомендации нагрузок во время тренировки, определение готовности к участию в соревнованиях (решение, ставить ли в команду спортсмена или нет), оказание необходимой лечебно-профилактической помощи, даже скорее организация всего необходимого для оказания такой помощи.
Организация… Теперь очень много говорят об умении организовать дело. Моя должность заместителя начальника ЦСКА по медицинскому обеспечению – должность организаторская. Организовать – значит прежде всего суметь определить главные, наиболее существенные задачи, как непосредственные, так и перспективные, уметь найти наиболее рациональные и экономные пути их решения и осуществить контроль за исполнением не только главных, но и, казалось бы, второстепенных дел. Необходимо ни на минуту не упускать из виду, что у нас организация военная. Со своей спецификой точного, своевременного и неукоснительного выполнения приказа.
Есть у меня свой кабинет. При входе на второй этаж справа. Все как положено: табличка на двери, телефоны, бумаги и т. д. Вроде бы и работа кабинетная. Но чаще всего мне даже дойти до кабинета не удается.
Иду по диспансеру, раздираемый сотнями вопросов, приятных и неприятных новостей.
– Олег Маркович, вернули людей с Комсомольского проспекта.
– Как вернули? Почему?
– Аппаратура не работает. Не могли сделать электрокардиограмму.
– Что значит «не работает»? Почему это не было выяснено раньше? Какое право вы имели вернуть людей, приехавших с другого конца Москвы?
– Олег Маркович, я подготовила документацию на получение новых приборов для кабинета функциональной диагностики.
– Отлично. Постарайтесь сегодня же получить. Как дела с медикаментами?
– Вчера привезли.
– Так. Все ли готово для обследования баскетболистов?
Рабочий день начинается…
В дни, предшествующие Олимпиадам или соревнованиям на первенство мира, все прокручивается с удесятеренной скоростью, наслаиваясь одно на другое, сбрасывая в поток времени что-то так и недоделанное, не до конца продуманное. И все это во имя того, чтобы успеть охватить все, объять необъятное. А что поделаешь, если таково время и не приучены работать иначе? Да и можно ли научиться работать иначе, когда имеешь дело с человеком в спортивном костюме, человеком, идущим на преодоление времени и пространства? Впрочем, все это относится лишь к чисто организационной работе. Все меняется, все приобретает совсем иной характер в тиши врачебных кабинетов, где чемпион или перворазрядник, новичок или олимпиец становятся пациентами. Время замедляет свой бег. Оно стучит в такт метроному…
В коридоре встречаю Соломко. Он прямо с аэродрома. Старший тренер гандболистов только что привез из ФРГ своих «мальчиков».
– Как дела? Все здоровы?
– Все в порядке, Олег Маркович. Только у Чернышева была небольшая простуда.
– Чихает?
– Как всегда. Семь раз подряд.
– Ну значит, здоров. Как рука у Томина?
– Жалоб не было.
– Ну и отлично. Отдыхайте. Если что, придешь сразу ко мне.
У дверей кабинета меня ждет еще один тренер. На этот раз – волейболист.
– Привет, Валерий. Что случилось? Опять что-нибудь с Полищуком?
Я видел Полищука на сборах. Парень после тренировок жаловался на боли в предплечье. Я сказал тренеру, чтобы привел его к нам. Тренер тоже обеспокоен, нагружают руку постепенно, но боли не проходят. А на носу ответственные, престижные, соревнования. Это беспокоит тренера, а Полищука еще больше.
– Где он? Давай его сюда.
В кабинете функциональной диагностики у осциллографа собираются врачи. Снимаются показания. Картина пока неутешительная.
– Я думаю, – говорит мой коллега, один из старейших сотрудников диспансера, Капитолина Алексеевна Нерушенко, – что при такой клинической картине не надо торопиться с нагрузками. Попробуем курс инъекций гидрокортизона с четко разработанным графиком нагрузок. Через три дня, – сегодня у нас что? Среда, 14-е. Так… В субботу, семнадцатого, приходи, будем смотреть.
– Но ведь это суббота, – Полищук переводит взгляд с лечащего врача на меня и снова с недоумением смотрит на Нерушенко.
Мы с Капитолиной Алексеевной обмениваемся многозначительными улыбками. Верно, семнадцатое – суббота. Нерабочий день. Для всех. Но не для нас. И не только суббота, но и нередко воскресенье у нас рабочий день тоже…
Через три дня, в субботу. Тот же кабинет.
– Как себя чувствовал эти дни?
– Лучше. Значительно лучше. Небольшие боли при кругообразных движениях рукой.
Сейчас в его лечение подключена и биохимия, и биомеханика, и физиотерапия. Нас интересует и его нервно-психологическое состояние, тот психологический фон, на котором проходит лечение. Тут есть один немаловажный нюанс. И само лечение и характер предстоящего соревнования накладывают на психику спортсмена свой отпечаток, и необходимо создание такой атмосферы, которая обеспечила бы его позитивный выход из состояния подавленности и пессимизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48